Александр Мазин - Паника

Снова загремели автоматы. Стреляли наугад, и Тарарафе не слишком обеспокоился. Медленно ведя ствол «Ли Энфилда», он выискал цель. Не труднее, чем засечь вспыхнувшие во тьме глаза леопарда.

Стрельба прекратилась, и Тарарафе нажал на спуск. Попал. Чуткий слух масаи уловил среди других звуков вязкий шлепок, с которым пуля ударяет в живое мясо. Вскрика не было, значит, выстрел оказался смертельным. Хотя это не так уж важно. Из оружия такой мощности достаточно просто попасть. Противник с наполовину оторванной ногой — уже не противник.

Снова затрещали автоматы. Масаи терпеливо выждал, определив цель, нажал на спуск (есть!) и ринулся в чащу. Вовремя. На сей раз масаи засекли и обстреляли место, где он только что стоял. На здоровье! Ночью в лесу Тарарафе готов играть в такую игру хоть с целой сотней солдат!

Ослепительно белое пламя взметнулось посередине тропы. Воздух сгустился, с упругой силой ударил Рохана в спину и швырнул наземь.

В третий раз рявкнуло ружье Тарарафе. Звук его выстрела отчетливо выделялся в захлебывающемся звонком лае автоматов.

Еще одна вспышка озарила все вокруг со звуком, похожим на звук лопнувшего воздушного шара. Шара размером с дом.

«Граната», — сообразил Рохан.

Пошарив рукой вокруг, он нащупал автомат. Глаза его не видели ровным счетом ничего. Рохан встал на четвереньки, но подняться на ноги было выше его сил. Казалось, воздух над ним состоит из свиста пуль и треска срезаемых ими веток. Третья граната разорвалась так близко, что Рохана опять опрокинуло на землю. Но удача, похоже, была с ним: ни один осколок не задел. Стоило представить, как раскаленный зазубренный кусок стали вспарывает живот, и становилось дурно.

Третья граната подожгла кустарник, и Рохан увидел масаи. Чернокожий, выпрямившись во весь рост, целился куда-то в темноту. Выстрелил. Красное пламя вылетело из ствола. Тарарафе согнулся и, упав на землю, откатился шагов на пять. Рохан подумал: его подстрелили. Но масаи, привстав на колено, под защитой толстенного, в три обхвата, ствола, отсоединил магазин, торчавший снизу, у приклада, поставил новый. Рохан видел каждое движение Тарарафе, и ему пришло в голову, что он тоже должен участвовать в бою. Подняв автомат, он прицелился туда, куда стрелял масаи, и нажал на спуск. Ничего не произошло.

«Предохранитель», — подумал Рохан.

В прыгающем свете горящего куста он нашел маленький рычажок, передвинул его и снова нажал на спуск.

С тем же успехом.

Рохан истерически засмеялся, еще раз щелкнул предохранителем: странно, что Ь Грохоте и треске он услышал этот сухой металлический звук, и в третий раз, чисто механически, нажал на спусковой крючок.

Оружие у него в руках оглушительно бахнуло. Приклад с такой силой треснул в плечо, что оно сразу онемело. Единственной пользой от выстрела было то, что Рохана заметил масаи. Он тут же оказался рядом, бесцеремонно ухватил стоящего на коленях Рохана за куртку и поставил на ноги.

— Уходи, малый! Уходи! — закричал он и бесцеремонно пнул молодого человека коленом под зад.

Левой рукой держа автомат (правая плохо слушалась его), Рохан затопал в указанном направлении.

Тарарафе обогнал его, закричал «Беги!», повернулся, выстрелил назад, помчался длинными прыжками, как заяц, обогнав Рохана… Тот припустил быстрей, споткнулся и полетел носом в землю. Из глаз посыпались искры.

Когда через мгновение Рохан поднял голову, Тарарафе, пригнувшись, теми же длинными прыжками бежал к нему… Но не добежал. Сбоку, футах в шестидесяти, разорвалась граната, и масаи упал.

Позабыв про пули, Рохан вскочил и бросился к чернокожему.

Он снова ничего не видел, но запомнил, куда бежать. Тарарафе был жив. Молодой человек слышал, как тот шипит и ругается в темноте. Потом щелкнула зажигалка, и в ее тусклом свете Рохан увидел, что нога масаи от середины бедра до колена залита кровью. Огонек погас. Рохан помог Тарарафе подняться. Его страх куда— то пропал. Теперь внуку Рохана Дейна было совершенно наплевать на пули.

— Дай мне ружье! — крикнул он.

— Нет! — Масаи скрипнул зубами и, вцепившись в плечо молодого человека, побежал вперед. Да так быстро, что было непонятно, кто из них ранен.

Но шагов через пятьдесят Тарарафе поубавил прыти. Плечо Рохана, ушибленное прикладом, ныло под тяжестью чернокожего друга. А позади продолжали стрелять. И пули пролетали совсем близко.

— Я здесь! — вдруг раздался рядом голос Джибса.

Американец подхватил Тарарафе с другой стороны, и Рохану сразу полегчало. И двигаться они стали куда быстрее.

— Мы уйдем! — бодро заявил Джибс.

Стрельба позади почти прекратилась. Лишь изредка короткие очереди разрывали тишину.

— У них нет собак! — сказал Джибс. — Мы оторвемся! — но уверенности в его голосе было поменьше, чем минуту назад.

Рохан оглянулся и увидел далеко позади огни фонарей.

— Надо остановить кровь! — прохрипел Тарарафе.

— Давай! — с готовностью согласился Джибс. — Займись! А я пощиплю их сзади…

Странный звук возник где-то рядом. Негромкий, чистый, напоминающий отдаленный зов горна.

Пальцы Тарарафе больно вонзились в плечо Рохана.

— Не двигайтесь! — прошептал масаи.

Грохот выстрелов, пойманный наружными микрофонами, прошел через динамики КЦ.

— Все! — сказал полковник, вставая и потягиваясь. — Бичим начал охоту! — В его голосе чувствовалось удовлетворение.

— Вы уверены, что он доведет дело до конца, сэр? ~— спросил Веерховен.

— Бичим? — Полковник засмеялся. — Он как бультерьер: вцепится — не отпустит! И с ним — десять солдат. И, бьюсь об заклад, М'Батта он тоже прихватил с собой! Будь этот диверсант хоть ниндзя, они его достанут!

Веерховен не стал спорить: полковник знает, что говорит.

— Идите спать, лейтенант! — сказал Бейсн. — Завтра будет нелегкий день!

Рихард и на этот раз не стал спорить.

— Джим! — бросил он оператору. — Переводи на себя!

И тоже поднялся.

— Вы идете, полковник?

— Да, — сказал Бейсн. — Минут через десять! Не ждите меня, лейтенант, отдыхайте!

Когда Рихард разделся, лег и погасил свет, он полагал, что уснет сразу. Не тут-то было! Действие стимулятора еще не прошло, и сна — ни в одном глазу! Рихард посмотрел на светящиеся цифры часов: 3.47. Еще какой-нибудь час — и рассветет. Больше на часы он не смотрел. Казалось, прошло довольно много времени, пока Рихард наконец погрузился в дрему…

…Звон стекла разбудил его.

Ничего не понимая, лейтенант сел на постели, бросил взгляд на часы. 4.18! Черт возьми, сколько же он спал?

Но часы говорили правду: снаружи было темно. Рихард снова опустился на подушку…

Вот напасть! От сна опять ничего не осталось. И пульс не меньше ста. Что же его разбудило? Вытянув руку, Рихард щелкнул клавишей бра. Лампочка вспыхнула очень ярко… И тут же погасла. Перегорела. Перед глазами Рихарда плыли розовые круги. Черт! Придется ему встать.