Александр Мазин - Паника

Наверху, на базе, ничего за ночь не изменилось. Если не считать того, что с крыш капало, а голая земля исходила паром. Джибс заглянул в казарму, выбрал себе новый нож. Автомат он, естественно, брать не стал. Из казармы Дин направился в бунгало. Ему нужна была рукопись.

В доме царил разгром. И шустрая лесная мелочь уже проникла внутрь, оставив на всем, что можно грызть, следы зубов, а на ковре и паркете — кучки экскрементов. Найти что-либо в таком беспорядке было нелегко, но Дин помнил, что комната — маленькая. И там должен быть стол, а в столе — пишущая машинка.

Джибс обследовал дом, двигаясь быстро и осторожно (мало ли что может случиться на этом острове?), и минут через пятнадцать добрался до нужного места. Попутно он обнаружил массу вещей, которые могли бы оказаться полезными. Вплоть до небольшой, но достаточно мощной радиостанции (знать бы еще — с кем связаться!). Но трогать ничего не стал. Кроме рукописи. Ее Джибс завернул в полотенце и сунул под мышку.

Как только дело было сделано, Джибс немедленно покинул территорию базы. Это мест вызывало у него самые скверные ассоциации. Вроде того, когда идешь босиком в высокой траве и знаешь, что можешь наступить на змею. Или уже наступил…

Дину было все равно куда идти. Совершенно автоматически он выбрал путь, по которому они с Тарарафе поднимались вчера. «Охотник-масаи, скорее всего, уже высадился на берег там, на континенте, и теперь ломает голову, не зная: ждать ли ему друга Рангно или возвращаться в заповедник?» Тропа, довольно удобная, шла поверху вдоль берега. Пройдя же около полумили. Дин оказался на том самом месте, откуда вчера они смотрели на атакующие истребители. Дин вгляделся в блеклую синь неба, но, естественно, не обнаружил ничего, кроме нескольких чаек. Тогда он оглянулся… и увидел орех.

Тот самый кокосовый орех со снадобьем. Он преспокойно висел на длинной колючей лиане буквально у Джибса над головой.

«Надо его достать!» — подумал американец. И мысль эта была скорее данью стараниям Тарарафе, чем желанием Дина воспользоваться содержимым кокоса. Влезть на дерево и достать орех сверху, как сделал бы масаи,

Джибс не рискнул. Его мышцы, связки, координация были сейчас выше всяких похвал, но масаи правильно выбрал и дерево, и лиану. Даже обезьяна просто так не полезла бы за орехом. И только охотник-масаи мог достать его, не оставив половины кожи на всех этих колючках.

«Сделаем!» — сказал себе Джибс, доставая штык— нож.

Прикинув расстояние и пространство перед собой, американец раскачал оружие и метнул его с заворотом вверх.

Широкое лезвие рассекло лиану у самого ореха, и Джибс, прыгнув вперед, ловко поймал падающий кокос. Осторожно поставив его между двумя камнями. Дин отправился искать нож. И нашел его минут через двадцать в самом центре самого колючего куста (предварительно обследовав и остальные). Только то, что Дину очень не хотелось возвращаться на базу, заставило его пройти через это испытание. Исколотый и исцарапанный, как мальчик-зулус после обряда инициации, Джибс уселся около ореха. Нет, он не собирался есть его содержимое! С какой стати? Разве он имел что-то против ночных развлечений? Особенно теперь, когда АНК восстановил его силы? Нет, Джибс просто извлек травяную затычку и понюхал…

Как жидкая каша, которая была внутри, оказалась у него во рту. Дин сам не смог бы объяснить. Должно быть, он решил попробовать ее на вкус и проглотил… нечаянно.

Вкус был отвратительный. Чтобы заглушить его. Дину пришлось высосать молоко из двух свежих кокосов. А в желудке у него тем временем происходило что-то весьма неприятное. Словно бы кто-то надувал его изнутри. Когда же Дина совсем замучила отрыжка, к ней прибавилось такое ощущение, будто он проглотил огромного холодного червяка и сейчас этот червяк не спеша ползет по его кишечному тракту.

Чтобы хоть как-то избавиться от этой мерзости. Дин встал и проделал пару упражнений от несварения желудка. Отрыжка прекратилась. А вот червяк прочно обосновался внизу живота, и теперь от него вверх и вниз распространялась зона холодного онемения. Когда Джибс перестал чувствовать свое тело от пупка до промежности, то обеспокоился всерьез.

И вдруг все исчезло. Все неприятные ощущения. Дин снова чувствовал себя прекрасно. Какое это было облегчение!

— О'кей! — сказал он вслух и, усевшись в тени кокосовой пальмы, развернул полотенце.

С первых же страниц Дин забыл обо всем. И не отрывался от дневника, пока не закончил чтение.

Еще минут тридцать он потратил, обдумывая прочитанное. Когда же все, что представляло интерес, осело у Дина в голове, он позволил себе сделать вывод, что

а) парень прекрасно пишет;

б) вести дневник — не такая уж плохая идея;

с) рукопись надо немедленно показать Рохану. Может быть, это излечит мальчика от излишней эйфории.

Найти Рохана оказалось совсем нетрудно. Он валялся на песке в той самой бухточке, которую Джибс видел вчера на экране дисплея. И он был один. Особенно обрадовало Джибса отсутствие АНКА.

— Хай! — сказал Дин, устраиваясь рядом на песке и кладя рукопись рядом. — А где девушка?

Рохан выразительно пожал плечами, а потом сказал:

— Доброе утро. Дин!

— Но с ней все в порядке?

Рохан еще раз пожал плечами:

— Конечно! Что с ней может случиться? А это что?

— Дневник твоего дяди!

— А… Фло говорила… Ты хочешь, чтобы я его прочел?

— Да.

— Хорошо!

— Рохан! — сказал Джибс очень серьезно. — Нам не худо бы поговорить!

— Разве мы не говорим? — Рохан прищурил один глаз.

— Мы беседуем! — сказал Джибс. — А я имел в виду серьезный разговор. Нужно решить: что мы будем делать?

— Прямо сейчас? — Рохан перестал щуриться и перевернулся на другой бок. — Это необходимо прямо сейчас. Дин?

— Это нужно было сделать еще вчера! Но, как ты понимаешь, мне не хотелось… Я не мог обсуждать это в присутствии нашего хозяина!

— Ты имеешь в виду моего брата?

— Да.

— Он был со мной далеко не все время.

— Все остальное время вы с Фло… были месте.

— То есть занимались любовью, ты это имел в виду

— Было бы кощунством вам мешать! — сказал Джибс и улыбнулся.

В этой улыбке Рохан сразу узнал прежнего Дина, добродушного, умного, с хитринкой старика, каким он увидел Джибса в первый раз в заповеднике. На того Джибса можно было положиться. Полностью. Сейчас перед ним сидел мужчина между тридцатью и сорока, и глаза этого мужчины таили опасный блеск.

— Дин! — проговорил Рохан. — Я очень признателен тебе за то, что ты меня не бросил!

На самом деле он предпочел бы, чтобы Джибс уплыл вместе с Тарарафе.

— Это был мой… долг!

— Дин! У тебя нет долгов передо мной, а если и есть — забудь! Брат сказал: каждый из нас может покинуть остров, когда пожелает. И у нас пока нет причины ему не верить.