Хосе Сомоса - Зигзаг

Головы всех присутствующих по очереди поворачивались то к Бланесу, то к Элисе с таким азартом, словно это два великих теннисиста, доигрывавшие последние секунды решающего сета. Тогда Бланес снова повернулся в сторону Валенте и улыбнулся:

— Слушаю вас, Валенте, — повторил он.

Очень худой, с угловатыми чертами лица и белой кожей, Валенте походил на усевшуюся за стол ледяную статую, но моментально ответил, громко и четко.

Глядя в профиль на его худощавое лицо, Элиса восхищалась важной мелочью: хотя Валенте ответил то же самое , что она, он сделал это по-своему, другими словами, так что складывалось впечатление, будто именно это он собирался сказать изначально и ее ответ никак не повлиял на него; он даже допустил небольшую ошибку в переменных, которую Бланес поспешил исправить. Защищает свои позиции, как и я, — с удовольствием подумала она. — Пока ничья, Валенте Шарп.

Когда Валенте закончил объяснение, Бланес сказал: «Очень хорошо. Спасибо». Потом он перевел взгляд вниз и посмотрел на пространство между своими ботинками.

— Этот курс рассчитан на людей с высшим образованием в области теоретической физики, — мягко добавил он чуть хрипловатым голосом. — То есть для взрослых людей. Если кто-то из вас впредь захочет проявить какие-то детские эмоции, будьте добры делать это не здесь. Запомните это хорошенько. — И снова подняв глаза уже не на Валенте или Элису, а на всю аудиторию, добавил тем же тоном: — Помимо этого, предложенное госпожой Робледо решение является блестящим и точным.

По коже у Элисы пробежали мурашки. Он назвал только меня, потому что я дала ответ первой. Ей пришли на память слова одного из преподавателей оптики: «В науке можно позволить себе быть сволочью, но нужно постараться стать ею раньше , чем остальные». Однако особого удовольствия или хотя бы радости она не испытала. Наоборот, ее накрыло горькой волной стыда.

Краем глаза она посмотрела на невозмутимый профиль Валенте Шарпа, никогда не удостаивавшего ее взгляда, и почувствовала себя гадкой. Поздравляю тебя, Элиса: сегодня первой сволочью стала ты.

Она опустила голову и приставила ладонь козырьком ко лбу, чтобы скрыть слезы.

Элиса была столь подавлена происшедшим, что даже новое послание от mercuryfriend, обнаруженное по возвращении домой, ее не слишком расстроило. Она уже знала: что бы она ни делала, вложенный файл все равно запустится, а потому открыла письмо. На экране начали сменяться картинки.

Она уже собиралась отвести взгляд, когда заметила что-то необычное.

Между эротическими изображениями были и другие: мужчина, согнувшийся под тяжестью камня, давившего ему на лопатки, солдат в форме времен Первой мировой войны, несущий на спине девушку и рюкзак, танцор, запрыгнувший на плечи партнера… В конце красным по черному появились новые загадочные слова: «ЕСЛИ ТЫ ТА, КЕМ СЕБЯ СЧИТАЕШЬ, ТЫ УГАДАЕШЬ».

Что это за реклама? Элиса непонимающе пожала плечами и выключила компьютер, хотя смутная мысль заставила ее задержаться перед экраном еще на несколько секунд.

Наверное, какая-то незначительная мелочь (что-то забытое, что пыталось всплыть на поверхность). Потом вспомнится.

Элиса разделась и долго стояла под теплым душем, чтобы окончательно расслабиться. К моменту выхода из ванной она уже окончательно забыла о странном сообщении и думала только о том, что произошло в университете. Проявляемое по отношению к ней презрение Бланеса ее подстегивало. Ты хотел меня игнорировать? Получай теперь. Даже не думая одеваться, она расстелила на кровати полотенце и плюхнулась на него с конспектами и книгами, чтобы заняться расчетами для работы, которую надо было сдать в конце курса.

Оставалось только пять дней. Последний день занятий совпадал с началом двухдневного международного симпозиума во Дворце конгрессов, на котором должны были присутствовать одни из лучших физиков-теоретиков мира, такие, к примеру, как Стивен Хокинг или сам Бланес. К этому времени каждый студент должен был сдать работу о возможных решениях проблем, возникавших в «теории секвойи».

Элиса занялась проверкой одной новой идеи. Результаты пока казались неясными, но сам факт того, что перед ней был определенный путь следования, вернул ей спокойствие.

К несчастью, спокойствие пропало довольно быстро.

Произошло это, когда Элиса вышла перекусить. Тут она столкнулась с матерью, которая честно выполняла свой долг усложнять ей жизнь.

— Вот как. Я думала, ты еще не вернулась. Ты ведь всегда забьешься к себе и даже не соизволишь поздороваться…

— Теперь ты знаешь. Я вернулась.

Они встретились в коридоре. От одетой с иголочки и тщательно причесанной матери Элисы пахло такими духами, которые обычно рекламируют в модных журналах на целый разворот, чаще всего с фотографиями обнаженных женщин. Элиса же просто набросила на себя старый халат и знала, что выглядит, как обычно: уродиной. Она предчувствовала, что мать обязательно выскажется по этому поводу, и не ошиблась.

— По крайней мере могла бы надеть пижаму и хоть чуть-чуть причесаться. Ты еще не обедала?

— Нет.

Она босиком пошла на кухню и вовремя успела запахнуть халат, наткнувшись на «девочку». На закрытых полиэтиленовой пленкой тарелках, как всегда, была затейливо выложена еда. Так требовала Марта Моранде, баронесса «Пиккарды». Элиса сто раз просила готовить что-нибудь простое, что можно для быстроты съесть пальцами, но идти против материнских решений было все равно что биться головой об стенку. На этот раз на обед было ризотто. Элиса ела, пока не исчезло ноющее ощущение в желудке. Внезапно ей в голову пришла еще одна идея, и она осталась сидеть на кухне, вытянув длинные голые загорелые ноги, поигрывая вилкой и отхлебывая воду, в то время как ее мозг снова и снова набрасывался на неподдающиеся уравнения с разных сторон. Она едва заметила, как мать вошла в кухню, и обратила на нее внимание, только когда голос матери отвлек ее от размышлений:

— …очень милая особа. Говорит, что сын ее подруги учился с тобой в университете. Мы много говорили о тебе.

Она взглянула на мать совершенно пустыми глазами:

— Что?

— Имя ее тебе наверняка ничего не говорит. Это моя новая клиентка с очень, очень хорошими связями… — Марта Моранде остановилась, чтобы проглотить таблетки для похудения, которые она принимала в обед, запивая стаканом минеральной воды. — Она сказала: «Неужели вы — мать той самой девушки? Говорят, она просто гений». Несмотря на то что тебе это неприятно, скажу, что я с гордостью похвалилась тобой. Хотя это было нетрудно: эта дама просто без ума от тебя. Она хотела знать, каково это, жить с математическим гением…