Хосе Сомоса - Зигзаг

— А. — Элиса сразу поняла, почему она так радовалась. Ее достижения нравились матери, только если ими можно было похвастаться в салоне красоты перед «новой клиенткой с очень, очень хорошими связями». А кстати, почему можно сказать «клиентка», но нельзя сказать «генийка»?

— «К тому же, как мне говорили, она просто красавица», — сказала она. А я говорю: «Да, просто замечательная девушка».

— Могла бы и не ехидничать.

Наклонившись к открытому холодильнику, Марта Моранде обернулась и посмотрела на дочь.

— Знаешь, если говорить откровенно…

— Нет, пожалуйста, не надо так говорить.

— Можно мне сказать? — Элиса не ответила. Мать выпрямилась, не сводя с нее глаз. — Когда о тебе отзываются так хорошо, как сегодня, я горжусь тобой, это правда, но не могу не думать о том, как все было бы, если бы ты не только была замечательной, но и старалась такой казаться…

— Ну, это твое амплуа, — ответила Элиса. — Ты же… Как там называется эта твоя книга по религиозной психологии? «Воплощенная добродетель»? Я у тебя хлеб отбирать не буду.

Но Марта Моранде продолжала, проигнорировав ее замечание:

— Пока я выслушивала, какие чудеса рассказывала о тебе эта дама, я думала: «Что бы она сказала, если бы знала, как мало моя дочь всем этим пользуется…» Она даже заявила, что сейчас, после окончания университета, на тебя наверняка посыплются приглашения на работу…

Элиса насторожилась. Вопрос этот был болезненный и всегда заканчивался трясиной горького спора. Она знала, что мать жаждет, чтобы ее учеба для чего-то «пригодилась», чтобы она заняла какую-то должность в какой-то компании. Ничего теоретического уместиться в мозгу Марты Моранде не могло.

— Ты куда?

Начавшая отступление Элиса не остановилась.

— У меня дел много. — Она толкнула распашные двери и вышла из кухни, сопровождаемая словами:

— У меня тоже дел много, и, видишь, иногда приходится терять время с тобой.

— Твои проблемы.

Она чуть ли не пробежала через гостиную. На выходе через другую дверь Элиса столкнулась с «девочкой» и поняла, что халат на ней распахнут, но ей было все равно. Она услышала за спиной стук каблуков и решила снова встретить врага лицом к лицу.

— Оставь меня в покое! Пожалуйста!

— Конечно, — холодно ответила мать. — Именно этого я и хочу больше всего. Но обстоятельства сложились так, что тебе тоже придется подумать над тем, как оставить в покое меня…

— Будь уверена, я стараюсь.

— …а пока мы друг друга оставить в покое не можем, напомню, что живешь ты у меня дома и должна выполнять мои правила.

— Ладно, как скажешь. — Все бесполезно: ни сил, ни желания бороться не было. Она повернулась, но остановилась, снова услышав мать.

— Как по-другому говорили бы о тебе люди, знай они правду!

— Что же, скажи им ее! — язвительно кольнула ее Элиса.

— Ты просто маленькая девочка, — бесстрастно произнесла мать. Она никогда не повышала голос. Элиса знала, что, если ей хорошо даются математические расчеты, Марта Моранде была непревзойденным специалистом по просчету людских эмоций. — Тебе уже двадцать три года, а ты все еще маленькая девочка, которой все равно, как она выглядит, есть ли у нее стабильная работа или общается ли она с людьми…

Маленькая девочка, — эти слова ударили Элису, словно под вздых. — Чего же ждать от маленькой девочки, как не проявления детских эмоций в аудитории.

— Платить тебе за комнату? — процедила она сквозь зубы.

Мать ответила не сразу. Но совершенно спокойно:

— Ты знаешь, что дело не в этом. Знаешь, что я просто хочу, чтобы ты жила в нормальном мире, Элиса. И рано или поздно ты поймешь, что мир — это не валяние в свинюшнике с математическими раскладками и не полуголые прогулки по дому с бутербродом…

Элиса захлопнула дверь, отгородив себя от этого упрямого голоса.

Какое-то время она стояла, прижавшись к двери, словно мать могла вломиться к ней силой. Но из коридора донесся перестук удаляющихся элегантных каблучков, теряющийся в бесконечности. Тогда она посмотрела на бумаги и книги с горами уравнений, разбросанные на кровати, и немного успокоилась. Один их вид приводил ее в равновесие.

И тут вдруг она застыла, не сводя с них глаз.

Ей показалось, что она поняла значение тех сообщений.

Элиса села к столу, взяла бумагу, линейку и карандаш.

Люди, несущие кого-то на спине. Солдат с девушкой.

Она набросала фигуры по той же схеме: один человечек несет другого на спине. Потом карандашом потоньше начертила три квадрата, описывающие фигуры, оставляя в центре между ними треугольное пространство. И посмотрела на результат.

Новым ластиком она аккуратно стерла фигурки, стараясь не задеть начерченные вокруг них линии. И наконец, дорисовала случайно стертые фрагменты:

Этот рисунок был знаком любому, кто изучал математику. Речь шла о знаменитом сорок седьмом постулате из первой книги «Элементов» Евклида, в котором гениальный греческий математик предлагал элегантный способ доказательства теоремы Пифагора. Легко доказывалось, что сумма площадей верхних квадратов равна площади нижнего.

С течением времени доказательство Евклида распространилось среди математиков в виде символичных схематических рисунков, одним из самых известных из которых было изображение солдата, несущего на спине рюкзак и девушку. Именно этот рисунок — его называли «Носилки для невесты» — подсказал ей ключ к разгадке. Она поняла, что все остальные фигуры также попали к ней из какой-то книги по искусству в его связи с математикой (а не с эротизмом!). Ей даже показалось, что где-то и когда-то такая книга у нее мелькала.

Если ты та, кем себя считаешь, ты угадаешь.

Она поежилась. Неужели то, что она думает, правда?

Человек, не имеющий глубоких познаний в математике, никогда не смог бы обнаружить связь между этим фигурами. Анонимный отправитель хотел сказать, что только кто-то подобный Элисе мог найти правильный ответ. Вывод показался ей очевидным.

Сообщение предназначено именно мне.

Но что оно означает?

Евклид.

От этой новой мысли голова пошла кругом, связанные с ней возможные развязки казались ошеломительными.

Она включила компьютер, открыла браузер и подключилась к Интернету. Вошла на страницу mercuryfriend.net и просмотрела объявления баров и клубов.

От увиденного во рту пересохло.

С виду анонс клуба «Евклид» ничем не отличался от других. На нем большими красными буквами было написано название заведения и его описание: «Изысканное место для интимной встречи». Но внизу было кое-что еще: