Уоррен Мерфи - Битва в пустыне

– Миленькое местечко, – сказал он Чиуну.

– По крайней мере, над нами не каплет…

– Но в Лобинии не бывает дождей.

– Так вот откуда эти запахи – Лобинию ни разу еще не мыли!

Чиун тщательно пересчитал сундуки, довольный тем, что целы все четырнадцать. Открыв один из них, он принялся рыться в нем и наконец извлек оттуда пузырек с чернилами, длинное гусиное перо и лист бумаги.

– Что ты собираешься делать? – удивился Римо.

– Хочу написать Бараке коммюнике.

– Ну а я пойду позвоню Смиту.

Если номера в «Лобиниен армс» грешили недостатком комфорта, то служба связи отличалась предельной неэффективностью. Целых сорок пять минут потратил Римо на то, чтобы связаться с Чикаго. Четыре раза набирал телефонист полученный от Римо номер. Наконец Римо услышал записанные на пленку, искаженные расстоянием слова молитвы:

– Земля создана Господом нашим и процветает его щедротами…

– Дайте мне веру отцов, – послушно отозвался Римо, и тотчас в трубке послышались щелчки и разряды: его звуковой сигнал повлек за собой целую серию операций по переключению аппаратуры. Наконец, после очередного щелчка, Римо услышал голос шефа:

– Алло!

– Говорит Римо. Мы на открытой связи.

– Я понимаю, – сказал Смит. – Во всей той стране нет ни одной надежной линии. У вас что-нибудь новое? Клогг или Барака?

– Оба, – сказал Римо.

– Вы говорили, что знаете, кто стоит за этим? – Смит говорил предельно осторожно.

– Знаю, – ответил Римо, – но это пока секрет. Я вам напишу.

– Могу сообщить свежий факт. – Смит начал говорить, что на борту их самолета находился человек, открывший заменитель нефти и предполагающий продать его Бараке.

– Вот как! – небрежно обронил Римо. – Кто же это?

– Некто Гольдберг.

Услышав в трубке смех Римо, Смит обиделся:

– Не понимаю, что здесь смешного.

– Вы сами, – сказал Римо. – И ваши осведомители. – Не переставая смеяться, он повесил трубку.

Итак, Джесси Дженкинс – агент США. Это несомненно. Иначе как бы Смит узнал о его выдумке с заменителем нефти?

Открытие было приятным. Надо будет подстраховать девушку, которая, оказывается, не имеет ничего общего с этими идиотами.

Когда он вернулся в номер, Смит закрывал пузырек с чернилами.

– Я закончил, – сказал он, вручая Римо длинный пергаментный свиток.

Пока Римо читал, Чиун с беспокойством вглядывался в его лицо. А написал он следующее:

"Полковник Барака! Тебе надо не позднее пятницы подать в отставку. Если ты этого не сделаешь, твое положение будет безнадежно. Передавай от меня привет своей семье.

Мастер Синанджу, комната 316, отель «Лобиниен армс».

– Ну как? Что ты об этом думаешь? – спросил Чиун.

– Твое письмо имеет налет шарма, свойственный старому времени, – признал Римо.

– Тебе не кажется, что это слишком мягко? Может, надо было выразиться покруче?

– Нет, – сказал Римо. – Думаю, как раз то, что надо. Не знаю никого, кто сделал бы это лучше.

– Я хочу дать ему время на размышления, чтобы он потом не раскаивался.

– Ты указал номер своей комнаты. По-твоему, это удачная мысль?

– Несомненно, – сказал Чиун. – А как иначе он может связаться со мной, если надумает капитулировать?

– Тоже верно, – согласился Римо. – А как ты собираешься это передать?

– Я сам отнесу письмо во дворец.

– Если хочешь, я могу это сделать, – сказал Римо. – Я как раз собирался пройтись.

– Это было бы очень кстати, – заметил Чиун.

Взяв у Чиуна свиток, Римо спустился в грязный неосвещенный вестибюль и вышел на яркий солнечный свет. Идя пешком четыре квартала до городской площади, он вбирал в себя звуки и запахи улиц Даполи.

Дворец был окружен стражниками, и Римо с видом праздношатающегося прошел мимо, стараясь определить, кто из них старший. Наконец он заметил офицера с тремя звездочками на погонах, указывающих на звание генерал-лейтенанта. Тот расхаживал взад и вперед перед зданием дворца, тайно инспектируя охрану.

– Генерал! – обратился к нему Римо, тихонько подойдя сзади. Генерал обернулся. Это был молодой человек с длинным белым шрамом на левой щеке. – Я должен передать письмо полковнику Бараке. Как мне это сделать?

– Вы можете послать письмо почтой.

– И президент его получит?

– Не думаю. Почту у нас в Лобинии никогда не доставляют.

– Честно говоря, мне не хотелось бы заставлять вашу почту работать вхолостую. Я больше заинтересован в том, чтобы президент получил это письмо.

– Вы можете оставить письмо у парадного входа.

– И тогда он его получит?

– Нет, если вы не приложите к нему клочок овечьей шерсти. Это – традиционное подношение верховному главнокомандующему, без него нельзя ничего передавать. Таков ритуал.

– А где же мне взять клок шерсти? – спросил Римо.

– Нигде. Овец в Даполи нет.

– Так, может быть, существует еще какой-нибудь способ передать письмо?

– Нет. – Генерал повернулся, чтобы уйти. Римо сжал пальцами его плечо.

– Одну минуту! Так вы хотите сказать, что нет никакого способа передать письмо Бараке?

– Полковнику Бараке, – строго поправил его генерал. – Именно это я и хочу вам сказать.

– Вы понимаете, что говорите? – спросил Римо.

– Я – генерал-лейтенант Джафар Али Амин, министр разведывательной службы. Я знаю, что говорю, – надменно сказал офицер.

– А если я отдам письмо вам?

– Я его прочитаю, потом порву и выброшу клочки на ветер. Это вам не Америка. Здесь у вас нет никаких особых привилегий.

– Представьте себе, просто гипотетически, что я сказал вам следующее: если вы порвете это письмо, я вырву ваши кишки и задушу вас ими. Какова будет ваша реакция на мои слова?

– Моя предполагаемая реакция – позвать стражу, арестовать вас и вызвать международный скандал, который наделает много хлопот вашему правительству. – Он улыбнулся. – Гипотетически, разумеется.

– А знаете, – сказал Римо, – шрам на вашем лице смотрится потрясающе, честное слово.

– Благодарю за комплимент.

– Но ему не достает симметрии, – продолжал Римо.

– Что вы сказали?!

– То, что вы слышали. Сюда просится другой, точно такой же.

С этими словами Римо выбросил вперед левую руку. Его пальцы, казалось, лишь слегка скользнули по щеке генерала. И только после того, как Римо скрылся в толпе, генерал Али Амин понял, что скоро у него будет шрам и на другой щеке, точно такой, как первый.

Римо остановился у киоска торговца напитками и попросил налить ему морковного сока. Он не мог вернуться в гостиницу, не передав письма – страшно было даже подумать, как разгневается Чиун. Но, с другой стороны, если он ворвется во дворец силой, рассердится Смит.

Гадая, как ему быть, он вдруг увидел знакомое лицо в черном ореоле курчавых негритянских волос. Джесси Дженкинс с двумя другими девушками, которых Римо видел в самолете, шла мимо под охраной четырех местных солдат.