Уоррен Мерфи - Империя террора

От Германии он получил в совладение военный завод. Влияние Исаака было таким всеобъемлющим, что после поражения Германии союзники не оспаривали его права на этот завод.

Его империя росла. В девятнадцать лет Исаак был уже не просто мультимиллионером, но и владельцем множества предприятий. Кроме того, большое количество фирм находилось под его тайным контролем.

Он тщательно подбирал эти предприятия. Химическая фабрика во Франции в любой момент могла начать перерабатывать героин, а немецкий военный завод – поставлять оружие без клейма завода-изготовителя партизанам и всем тем, кто мог заплатить за него требуемую цену.

Немеровым двигала страстная ненависть к нищете и такая же страстная жажда власти. Власти, которую бы не смог уничтожить даже самый сильный и самый жестокий удар судьбы. Исаак не хотел жить унижаясь, как унижался его отец перед теми накрашенными женщинами, деньгами пытавшимися возместить свою пустоту и ограниченность. Барон Исаак Немеров ни от кого не примет конверт.

Да ему и не нужен был никакой конверт. И когда наступил мир и в его услугах необходимость пропала, он стал искать новую область деятельности для применения своих талантов. Такой областью стало преступление.

Немеров не собирался больше красть, эти дни миновали. Он стал человеком, к которому преступники со всего света могли обратиться с просьбой о помощи. Немеров мог решить любую проблему.

Если кому-нибудь было нужно оружие, он мог предоставить его. Если было нужно политическое влияние, он мог поделиться им. Если нужно было, чтобы где-нибудь судьи увидели свет истины, он мог открыть судьям глаза с помощью убедительных доводов. Если в результате очередной правительственной вспышки активности где-нибудь застревал груз наркотиков, Немеров помогал ему достичь цели.

Он не совершал преступлений, но был центром преступного мира. Сам Номеров отказывался считать себя преступником, говоря себе, что он – всего лишь аналитик на службе у того, кто платит больше. Он хотел думать, что работал бы и на любое нанявшее его законно избранное правительство – хотя в глубине души и осознавал, что такое маловероятно.

Он редко имел дело с преступниками напрямую. Но они видели, что многие их проблемы разрешаются за конторкой в помещении какой-нибудь скромной компании в том или этом городе. Стоящий за конторкой ясноглазый молодой человек обещал «посмотреть, что можно сделать», и всего через несколько часов сообщал клиенту, что «барон Немеров сказал, что все улажено» или что «барон Немеров сказал, что сделает это для вас в знак уважения».

Героин и ружья доходили до получателя, судьи оказывались подкупленными, и преступный мир продолжал процветать.

Порой самые любопытные спрашивали ясноглазого молодого человека: «Но кто этот барон Немеров?» На что тот улыбался и неизменно отвечал: «Человек, который решит все ваши проблемы».

Однажды Немерова попросили решить проблему с убежищем для гангстера из США, скрывающегося от полиции. Немеров решил ее. Через два месяца с тою просьбой к нему обратились трое более крупных мафиози. Немеров удовлетворил и ее.

Западный мир был в разгаре очередной вспышки борьбы с преступностью.

Немерову пришло в голову, что задача нахождения надежного прибежища для преступников достойна того, чтобы он попробовал ее решить.

Затем однажды ночью в Лондонском казино он встретил вице-президента Азифара, и все части головоломки неожиданно легли на место.

Казино получило соответствующие распоряжения, и Азифар проиграл значительно больше, чем мог себе позволить. Тогда Немеров предложил потному толстяку оплатить его проигрыш. Это сблизило их, и с тех пор барон удерживал при себе вице-президента – порой деньгами, но чаще женщинами, женщинами с кожей самого светлого оттенка, который только можно найти.

Но Неморов не очень доверял власти над Азифаром женщин. Тот мог выйти из-под нее. На этот случай Немеров и записывал на видеопленку постельные забавы вице-президента.

Разработка плана заняла у Немерова шесть месяцев, и еще три месяца потребовалось, чтобы окончательно склонить Азифара на свою сторону. Программа действии была проста: во-первых, надо было убрать президента Дашити, затем ввести в должность президента Азифара и наконец отдать страну во власть международной преступности.

Когда все было подготовлено. Немеров разослал сорок телеграмм с одинаковым содержанием: «Необходимы встреча крайне важному вопросу зпт семнадцатое июля зпт „Стоунуолл-отель“ зпт Алжир тчк Немеров тчк».

И по всему земному шару люди, получившие в своих тайных логовах эти телеграммы, отменяли ранее назначенные встречи и паковали чемоданы.

И тогда Немеров послал сорок первую телеграмму человеку, которого ему особенно рекомендовали. Он пригласил его как из-за его профессиональных умений, так и из-за воздействия, которое его присутствие окажет на мафиози из США, всегда готовых к новым идеям относиться с подозрением. Сорок первая телеграмма была отправлена в Джерси-Сити, штат Нью-Джерси, человеку по имени П.Д.Кенни.

Римо вошел в вестибюль «Стоупуолл-отеля». Вестибюль занимал первые три этажа здания и был увенчан массивной хрустальной люстрой. Сбежавшиеся отовсюду темнокожие коридорные облепили Римо с его скромным багажом, как рой мух.

Он отогнал их прочь и крепче сжал ручку чемодана, в котором лежал кейс П.Д.Кенни.

Как он и ожидал, у него не возникло проблем на таможне. Чиновник открыл паспорт с именем П.К.Джонсона, взглянул на Римо, нацепившего для вящего сходства роговые очки, и поставил печать.

Вестибюль был пуст. Это означало, что Римо приехал слишком рано. Если бы толпа мафиози уже прибыла, вестибюль был бы полон людьми со шрамами на лицах, в шелковых костюмах с белыми галстуками н в шляпах, людьми, мрачно глядящими друг на друга и пытающимися силой взгляда утвердить собственную значительность. Но вестибюль был пуст.

Почти пуст.

В кресле у дверей сидела лицом к конторке девушка. Она читала газету.

Ее оранжевая вязаная юбка была слишком коротка; она так высоко задралась, что Римо мог видеть, где кончаются у девушки колготки.

Она была темноволоса – но скорее шатенка, чем брюнетка. Кожа ее тоже была темной – но от загара, а не от природы. Ее глаза за большими круглыми очками были темно-зеленого цвета, и на фоне ярко-коричневого лица они производили незабываемое впечатление. Вместо губной помады девушка пользовалась белым блеском для губ, что выглядело очень сексуально. Она быстро взглянула па Римо и вновь опустила глаза к газетной странице. В уголках ее рта появилась слабая улыбка.

Римо с усилием оторвал от нее взгляд и подошел к конторке. Усатый портье в красной феске бросился к нему, угодливо улыбаясь. Римо подумал, что голос портье, наверное, похож на голос комика Гучо Маркса, одного из братьев Маркс.