Уоррен Мерфи - Последний звонок

Когда Розанна услышала звук выезжающей из гаража машины, она подошла к окну. Увидев удаляющийся «Феррари», она удивилась. Ее муж ненавидел эту машину и купил ее только для того, чтобы произвести впечатление на своих богатых пациентов, чьи деньги помогали содержать единственную настоящую любовь в его жизни – бесплатную больницу для бедных.

Его медсестра и секретарша изумились, когда увидели доктора Джованни в его личном офисе неподалеку от Ватикана. Он оставил их недоуменные взгляды без внимания.

Войдя в свой кабинет, он позвонил молодому врачу, который был перед ним в долгу, и договорился, что тот возьмет пациентов бесплатной больницы Джованни себе.

Затем доктор набрал номер русского посольства, представился и его сразу же соединили с послом.

– Как дела, доктор Джованни? – спросил посол со своим гортанным акцентом, из-за которого музыкальный итальянский звучал подобием немецкого.

– Прекрасно, – ответил Джованни. – Но мне нужно поговорить с вами.

– Да? Что-нибудь не в порядке?

– Я только что получил ваши анализы крови, – сообщил доктор, – и хотел бы обсудить их с вами.

– Там что-то не так?

– Это не телефонный разговор, господин посол.

– Я сейчас же приеду.

Ожидая посла, доктор Джованни достал кое-что из сейфа и спрятал на дно кожаного медицинского чемоданчика, затем сложил руки на столе и положил на них голову.

Посол прибыл через десять минут. Как всегда рядом с ним находился его постоянный телохранитель, человек с ястребиным лицом, подозрительно осматривавший все и вся. Счетчики на стоянках, ресторанные счета, уличные торговцы – ко всему он относился как к потенциальным врагам великой коммунистической революции. Он вошел в кабинет доктора Джованни вслед за послом.

– Не мог бы он подождать снаружи? – спросил доктор.

Посол согласно кивнул. С очевидной неохотой телохранитель вышел в приемную и прислонился к стене напротив кабинета.

Секретарша принялась пристально рассматривать его. Заметив это, он вперил в секретаршу бесстрастный взгляд и заставил ее отвернуться.

– Я знаю, в чем дело, – сказал посол. – Наш безгрешный доктор решил перебежать к русским.

Он улыбался, но капли пота на лбу выдавали его волнение.

– Нет, еще нет, – улыбнулся в ответ Джованни.

– Но когда-нибудь вы это сделаете, – заметил посол. – Вы и ваша бесплатная больница, ваша скромная жизнь – такого коммуниста, как вы, больше нет.

– Вот поэтому-то я и не смог бы жить в матушке России, – сказал доктор. – Пожалуйста, сядьте сюда.

Он усадил посла в кресло напротив проектора рентгенограмм. Засунув за стеклянный экран два больших снимка грудной клетки, он включил проектор и убрал верхний свет.

– Это ваши последние рентгенограммы, – пояснил доктор. – Мы сделали их зимой, когда у вас начался тот грудной кашель.

Продолжая говорить, доктор Джованни за спиной посла подошел к своему столу.

– В глубине каждого легкого вы можете увидеть небольшие темные пятна.

Он открыл свой коричневый кожаный чемоданчик и засунул в него руку.

– Да, я вижу их. Что они означают? – посол заметно нервничал.

Доктор Джованни сжал рукоятку пистолета и подошел сзади к послу.

– Ничего, – сказал он. – Совершенно ничего.

Он выстрелил, и пуля вошла в череп русского рядом с левым ухом.

Доктор Джованни был рад, что после всех прошедших лет револьвер все еще стрелял.

Эхо выстрела разнеслось по маленькому кабинету. Снаружи медсестра и секретарша вздрогнули, услышав необычный громкий звук.

Русский телохранитель выхватил из-под куртки пистолет, толкнул незапертую дверь и ворвался в кабинет.

Но было поздно. Доктор Рокко Джованни приставил револьвер к своему правому виску и нажал на курок.

Револьвер вновь выстрелил.

Адмирал Уингэйт Стэнтингтон уже взялся за ручку двери своего кабинета, но секретарша остановила его.

– Готово, сэр, – сказала она, протягивая сверкающий медный ключ.

– Отлично, – сказал адмирал. – А другой сделали?

– Да, сэр.

– Он в надежном месте?

– Да, сэр.

– Расскажите-ка мне, где его искать. Вдруг мой потеряется, а с вами что-нибудь случится.

– В верхнем левом ящике моего стола, в глубине за коробкой с «Тутси-Роллс».

– Там он в безопасности?

– Да, сэр, к моему столу никто близко не подходит.

– Хорошо, благодарю вас.

Он взял ключ и опустил его в карман пиджака.

– Да, и еще, адмирал. Вас кто-то ожидает.

– Да? И кто же?

– Он не назвался.

– Как хоть он выглядит?

– Как Рой Роджерс, – сказала секретарша.

– Кто?

– Рой Роджерс. На нем сомбреро, башмаки с узором, подвернутые штаны и габардиновая рубашка с белым кантом на груди. Если бы он был женщиной, я бы его сравнила с Долли Партон.

– Впустите его немедленно, – распорядился Стэнтингтон. – Хотя нет, пусть подождет еще немного. Сначала я проверю, подойдет ли ключ.

Когда вошел посетитель, как будто сошедший со стен Зала Славы кантри-музыки, Стэнтингтон сидел за столом.

– Ну, здравствуйте, Василий Карбенко, – проговорил Стэнтингтон, вставая и протягивая через стол руку.

Русский был одного роста со Стэнтингтоном, и его рукопожатие было крепким и уверенным. Он так и не снял нахлобученную на голову ковбойскую шляпу.

– Здравствуйте, адмирал, – сказал он протяжно, как истинный уроженец Дикого Запада.

– Как дела на культурном фронте, господин культурный атташе? – спросил Стэнтингтон с улыбкой.

– Я пришел не затем, чтобы говорить о культуре, адмирал, разве что об ее отсутствии.

Карбенко слегка улыбался, но глаза его были неприветливо прищурены, а голос звучал холодно.

– Что вы имеете в виду, полковник? – спросил Стэнтингтон.

– Вы сегодня уже читали информационную сводку? – спросил в ответ Карбенко.

Стэнтингтон покачал головой:

– Нет, я только что пришел. Кстати, не хотите ли посетить мою уборную? Мне наконец сделали ключ.

– Нет, я не хочу посещать вашу проклятую уборную! Я хочу знать, почему одни из ваших шпионов убил сегодня в Риме нашего человека.

Острый взгляд Карбенко был почти физически ощутим, и под его давлением директор ЦРУ опустился в свое кожаное кресло.

– Что? Я не понимаю.

– Могу объяснить. Сегодня утром русский посол в Риме был убит итальянским врачом, одним из ваших агентов.

– Наших агентов? – Стэнтингтон покачал головой. – Не может быть. Нет, я бы знал об этом.

– Имя врача – Рокко Джованни. Вам это ни о чем не говорит?

– Нет. Он арестован?

– Он покончил с собой прежде, чем мы смогли его схватить.

– Вы говорите, Рокко Джованни?

Карбенко кивнул.

– Подождите минуту, – сказал Стэнтингтон. Он положил на стол новенький медный ключ. – Если захотите, можете посетить уборную.