Уоррен Мерфи - Потрошитель мозгов

– Что нам там делать? – удивился Римо. – Если даже абстрактно вообразить, что мы действительно туда едем.

– Рэд Рекс будет ждать меня там.

– И ты думаешь, что он обращался к тебе?

– Ты же сам слышал. Он сказал: мудрость, сила, скромность и красота. Кого же еще он мог иметь в виду?

– Речь могла идти о его парикмахере.

– Он обращался ко мне! – заявил Чиун, поднимаясь на ноги так плавно, что, казалось, ни одна складка его халата не шелохнулась. – Я покину тебя, чтобы сделать все необходимые приготовления для поездки в Голливуд. И ты несешь персональную ответственность за то, чтобы мы встретились там с Рэдом Рексом. А теперь я должен идти складывать чемоданы.

Чиун вышел из комнаты. Когда дверь спальни захлопнулась за ним, Римо еще глубже уселся в кресло.

– Чиун, – позвал он.

– Таково мое имя, – отозвался голос из соседней комнаты.

– Зачем было Рэду Рексу обращаться к тебе?

– Может быть, он слышал обо мне. Многие знают Мастера Синанджу. Не все так ограниченны, как когда-то был ты.

Римо вздохнул.

– А зачем, как ты думаешь, он хочет увидеть тебя?

– Чтобы воочию посмотреть, что такое воплощенное совершенство.

Римо с отвращением кивнул. Чиун только этого и ждет. Ему только и подавай новых комплиментов. Взять хотя бы идиотскую корреспонденцию, которую он получает на массачусетской почте до востребования и которую заставляет Римо читать ему вслух. «О удивительный, славный, великолепный, и т.д. и т.п.», – читал Римо, а Чиун сидел на полу и в знак согласия кивал.

Через месяц Римо начал кое-что добавлять от себя.

– «Дорогой Чиун. Вы высокомерное, самовлюбленное, отвратительное существо, которое не умеет ценить достоинств вашего приемного сына Римо», – прочел как-то он.

Чиун поднял на него глаза.

– Это можешь выбросить. Его автор наверняка пребывает в состоянии нервного расстройства и вряд ли может получать письма там, где его содержат.

Но после нескольких подобных писем кореец понял, что Римо читает не то, что написано, и стал разбирать почту сам.

И вот новые восхваления, на этот раз по телевизору, где так дорого эфирное время. И от самого Рэда Рекса.

"Почему? – спросил себя Римо. И тут же ответил:

– Здесь замешан мистер Гордонс. Тем самым он хочет заманить нас в Голливуд, где приготовился нанести удар".

А вслух он сказал:

– Чиун, мы едем в Голливуд!

Тот немедленно появился на пороге спальни.

– Конечно. Неужели ты в этом сомневался?..

– А знаешь почему? – перебил Римо.

– Потому что я этого хочу. Это было бы достаточным основанием для любого, кто когда-нибудь слышал о человеческой благодарности. А ты думал почему?

– Потому что там находится мистер Гордонс.

– Правда?

– А Рэд Рекс находится в сговоре с этой консервной банкой.

– Ты действительно так считаешь? – переспросил Чиун.

– Я просто уверен.

– О, как ты мудр и какое счастье, что я имею возможность быть рядом с тобой. – Демонстративно отвернувшись, он вернулся в спальню. «Идиот», – донеслось до Римо.

– Смотри, смотри, это же Кларк Клейбл!

– Его имя не Кларк Клейбл, а Кларк Гейбл. С буквой "Г".

– Римо, смотри, вон Кларк Гейбл!

– Это не Кларк Гейбл. Кларк Гейбл давно мертв.

– Но ты ведь только что сказал, что это Кларк Гейбл.

– Я сказал, что имя актера Кларк Гейбл, – ответил Римо, чувствуя, что сам запутался.

– Разве то, что его зовут Кларк Гейбл не то же самое, что это Кларк Гейбл? – поинтересовался Чиун.

– Ешь лучше свой рис, – посоветовал Римо.

– Конечно, конечно. Я готов делать что угодно, лишь бы не разговаривать с человеком, который мне намеренно врет. – Он поднес было ложку с рисом ко рту, но тут же опустил ее на тарелку.

– Ты только взгляни – это же Барбра Стрейзанд! – В голосе Чиуна звучало такое возбуждение, какого Римо еще не доводилось слышать. Его вытянутый вперед указательный палец дрожал.

Римо посмотрел туда, куда он показывал.

– Господи, Чиун, это всего лишь официантка.

– Ну и что, как ты обычно говоришь. Может, Барбра Стрейзанд поменяла работу?

– И теперь в свободное время подрабатывает официанткой?

– А почему бы и нет? – спросил Чиун. – Запомни, белый человек: не место красит человека, а человек красит место, каким бы убогим оно ни казалось на первый взгляд. Не всем же быть наемными убийцами. – Он снова устремил взор на официантку в черном форменном платье – она в противоположном конце обеденного зала выписывала счет. – Это Барбра Стрейзанд, – тоном, не терпящим возражений, заявил Чиун.

– Пойди попроси ее спеть, – возмущенно предложил Римо.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как Чиун вышел из-за стола и направился к официантке. Так продолжалось вот уже два дня. Чиун, почтенный и благородный Мастер древнего, овеянного славой Дома Синанджу, был помешан на звездах. Все началось в аэропорту, когда он принял уборщика за Джонни Мака Брауна. Потом в водителе такси он узнал Рамона Наварро. Он был убежден, что администратором в гостинице, где они поселились, служит Тони Рэндалл, и в конце концов обвинил Римо в том, будто тот намеренно пытается лишить старика радости, уверяя, что никакие они не артисты.

Барбра Стрейзанд была величайшей неразделенной любовью Чиуна, и Римо не хотел стать свидетелем отповеди, которую официантка даст старику. Ему слишком больно было бы это видеть. Отвернувшись, Римо стал смотреть в окно на изобилующий форелью ручей, протекавший между рестораном и главным зданием гостиницы, меньше чем в ста футах от крупнейшей в этом районе Голливуда автомагистрали.

Римо принялся размышлять о том, когда же мистер Гордонс выйдет на их след. Неприятно иметь дело с человеком, который может напасть неожиданно и благодаря этому сразу получить преимущество. Но что еще хуже, мистер Гордонс не человек – он самообучающийся андроид, способный к ассимиляции. Он может принимать любое обличье – кровати в их гостиничном номере, стула, на котором Римо сидит. Все это в его силах.

К тому же Чиун, похоже, не придавал значения нависшей над ними опасности, отказываясь признать, что Рэд Рекс связан с мистером Гордонсом.

Размышления Римо прервал высокий звук, пролетевший по ресторану, подобно порыву ветра, всколыхнувшего кроны деревьев. Пела женщина. Римо обернулся в сторону Чиуна, но пение оборвалось так же неожиданно, как и возникло. Кореец стоял возле официантки – оказывается, пела именно она.

Чиун с улыбкой поклонился, она в ответ сделала реверанс. Тогда Чиун поднял руки, словно благословляя ее, а когда вернулся к столу, на лице его расплывалась блаженная улыбка.

Римо продолжал смотреть мимо него на официантку. Официантку ли?

Чиун мягко опустился на стул и снова принялся за рис. Судя по всему, у него разыгрался аппетит.