Уоррен Мерфи - Судный день

– Зачем? – спросила она. Этот вопрос осложнял ситуацию.

– Ай-Ди-Си нуждается в надежной информации о социальной структуре страны для того, чтобы принимать разумные перспективные решения, которые основывались бы на точных расчетах.

Холли молча осушила свой стакан, протянула Кламу, чтобы тот снова наполнил его, и сказала:

– Бред собачий!

– Простите? – спросил он, прежде чем направиться за выпивкой.

– Я сказала «бред собачий». Во-первых, Т.Л. было наплевать на социальную структуру. Он хотел продавать компьютеры. Во-вторых, даже если предположить, что он вдруг этим заинтересовался, он вряд ли купил бы этот мавзолей, чтобы вы здесь валяли дурака. Почему именно этот санаторий?

Наполняя стакан, Клам усмехнулся.

– Здесь находится что-то вроде испытательной площадки новых компьютеров Ай-Ди-Си. Все наши последние модели находятся здесь, даже компьютеры нового поколения, которых пока еще нет на рынке. Я прихожу к выводу, что это место – что-то вроде правительственного центра, где скапливается информация. Большая часть данных, которые хотел иметь Т.Л., уже заложена в памяти здешних компьютеров, и он прислал меня сюда, чтобы я использовал эту информацию с максимальной выгодой.

Он протянул ей бокал. Холли взяла его и кивнула. Она держала стакан пальцами двумя руками, голова была откинута назад, глаза, опушенные длинными ресницами, смотрели на Клама, белки обольстительно поблескивали.

Клам понял этот взгляд. Она отказалась от попытки сломать его и теперь пускает в ход женское кокетство. «Почему бы и нет, она, должно быть, лакомый кусочек», – подумал он.

– Вы бы хотели стать президентом Ай-Ди-Си? – спросила она.

Он поднял, а затем поставил чашку чая, прошелся вдоль и поперек по комнате и остановился у письменного стола.

– Я не могу выразить своих чувств. Я никогда…

– Не пытайтесь морочить мне голову.

Когда утром Блейк Клам размышлял о власти, данной ему КЮРЕ, то решил, что станет президентом не только своей корпорации. Он очень осторожно выбирал слова и сделал паузу, прежде чем продолжить разговор.

– Это больше того, на что я надеялся, – схитрил он.

– Вы ведь знаете, что как наследница я являюсь обладателем контрольного пакета акций.

– Да, мисс Брун.

– Ничего вам не обещаю, но полагаю, что, благодаря моим акциям и влиянию на правление, я могла бы сделать президентом даже Микки Мауса, если бы захотела.

Клам кивнул. Комментарии, по-видимому, были излишни.

– Я только хотела убедиться, что вы не Микки Маус, – сказала она. – Выслушав ваш нелепый рассказ, я так и не поняла, то ли вы и в самом деле Микки Маус, то ли принимаете за него меня.

Она потягивала водку в ожидании ответа. На минуту в комнате повисла тишина. Собеседники холодно меряли друг друга взглядами. Наконец Клам произнес:

– Поймите, мисс Брун, я нахожусь здесь меньше десяти дней. Этого недостаточно, чтобы во всем разобраться и сделать именно такие выводы, которых ожидал покойный Т.Л.Брун.

Они еще минуту пристально смотрели друг другу в глаза. Холли была явно не удовлетворена ничего не значащим ответом. Зазвонил телефон на письменном столе Клама. Не отводя глаз от Холли, Клам медленно протянул к нему руку.

В Кливленде доктор Харолд Смит вошел в телефонную будку на углу улицы, посмотрел на недавно купленные часы, а затем набрал номер.

Он вынул из кармана пиджака секундомер и произнес:

– Я хотел бы поговорить с городом Рай в штате Нью-Йорк. – Он продиктовал телефонистке номер телефона.

– Это будет стоить три доллара и двадцать центов, – сказала телефонистка.

– Я собираюсь разговаривать три с половиной минуты. Сколько будет стоить каждая лишняя минута?

– Один момент… Семьдесят центов.

– Хорошо, я сейчас заплачу, подождите немного, пожалуйста. – Он повесил трубку на крючок под телефоном и начал вынимать двадцатипятицентовые монеты из монетницы. Достал четыре штуки, опустил их в автомат, проделал это еще дважды, затем вынул еще три двадцатипятицентовика, монету в десять центов, еще один пятицентовик и тоже опустил в телефон-автомат.

– Спасибо, – сказала телефонистка, – соединяю.

Смит услышал сигналы на линии. Это была линия, которую он использовал только для своих частных разговоров. Он надеялся, что ее не отключили. Смит услышал гудок и быстро нажал на кнопку секундомера. Трубку подняли после первого гудка.

– Алло, – ответил четкий, решительный, хорошо знакомый Смиту голос с небольшим акцентом, происхождение которого невозможно было определить.

Смит подождал несколько секунд, пока снова не услышал «алло» Клама.

– Клам? – спросил Смит.

– Да.

– Это Смит. – Смит посмотрел на часы. Прошло двадцать секунд. Он услышал вздох на другом конце провода.

– Ну, здравствуйте, доктор. Где вы находитесь?

– Это не имеет никакого значения, – сказал Смит. – А вы, как видно, неплохо устроились в Фолкрофте?

– А почему бы и нет? Кто-то ведь должен управлять делами.

– Я позвонил, Клам, чтобы призвать вас к разуму.

Смит понимал, что к этому моменту Клам должен был оправиться от шока и сейчас, вероятно, уже протягивает руку к кнопке, приводящей в действие систему определения телефонного номера, установленную в КЮРЕ.

– О чем это вы? – послышался голос Клама.

«Прекрасно, – подумал Смит. – Задает вопросы, Чтобы потянуть время».

– Я хотел призвать вас отказаться от безумного предприятия, которое вы затеяли.

– Не понимаю, почему вы считаете его безумным, доктор. Все очень разумно с точки зрения корпорации. Вы не согласны?

– Нет, не согласен, – сказал Смит. – Я разговариваю с вами только как американец. Разве вы не понимаете, что подвергаете риску саму структуру нашего общества? То, что вы делаете, может привести к очень опасным последствиям.

– Не разбив яиц, нельзя сделать яичницу, – сказал Клам. – Лично я считаю, что цель стоит затраченных усилий. Вы можете себе представить, какой огромной властью я буду обладать?

Они продолжали разговаривать. Смит задавал вопросы, Клам возражал и задавал свои.

Когда его секундомер отсчитал три минуты, Смит сказал:

– Клам, я только хотел кое о чем вас предупредить.

– О чем же?

– Я собираюсь убить вас.

Клам рассмеялся:

– Я боюсь, что у вас ничего не выйдет, доктор Смит. Вам не удастся меня убить.

Секундная стрелка пробежала еще двадцать секунд.

– Посмотрим, – сказал Смит. – Кстати, вы видели Римо?

– Да.

– Вы напрасно надеетесь, что он убьет меня по вашему приказу. Он слишком предан мне.

Клам рассмеялся.

– Предан? – переспросил он. – Он даже вашего имени уже не помнит.

Он хотел что-то добавить, но не успел. Стрелка секундомера приближалась к четырем минутам, и Смит повесил трубку.