Джеффри Дивер - Кресты у дороги

Y ningún turistas. [13] И никаких туристов (исп.). Можно отдохнуть от летнего Кармела, до предела наводненного приезжими.

— Ладно, — произнес Хоукен. — Не могу больше ждать.

— Чего? — смущенно улыбнулся Чилтон.

— Я тебе кое-что привез.

— А, картину? Право же, Дон, не надо было…

— При чем здесь «надо»? Я от всего сердца!

Из гостевой спальни Хоукен вынес небольшой холст, импрессионистскую работу: голубой лебедь на темно-синем фоне. Сара купила его в Сан-Диего или Ла-Холла. Приехав в Южную Калифорнию помогать Хоукену после смерти жены, Джим Чилтон увидел картину и долго смотрел на нее, не в силах отвести взгляд.

Заметив восторженное выражение на лице друга, Хоукен решил, что однажды подарит ему картину — в благодарность за помощь в то жуткое время.

Сейчас все трое взирали на птицу, взлетающую с воды.

— Она прекрасна, — сказал Чилтон. Поставив картину на каминную полку, он добавил: — Спасибо, Дон.

Хоукен, еще больше расчувствовавшись, поднял бокал, собираясь произнести тост… и тут на кухне скрипнула дверь.

— А, — улыбнулся Хоукен, — Пэт приехала.

— Нет, еще рано, — подозрительно прищурился Чилтон.

— Я слышал: кто-то вошел в кухню.

Блогер кивнул:

— Я тоже слышал.

— На кухне точно кто-то есть, — произнесла Лили. Нахмурившись, она смотрела в сторону дверного проема. — Слышу шаги.

— Может… — Договорить Чилтон не успел.

Лили закричала, Хоукен резко обернулся и выронил бокал — тот разбился об пол с громким звоном.

В дверях стоял подросток: сальные волосы взъерошены, лоб в прыщах; туманный взгляд блуждает по комнате… Парень скорее всего под кайфом. Черт, задняя дверь осталась незаперта, вот он и вошел. Грабитель… Черт!

— Тебе чего? — хрипло прошептал Хоукен. — Денег? Мы отдадим!

Сильно щурясь, парень посмотрел на Чилтона, и Дональд Хоукен ахнул.

— Это же он! Тревис Бригэм! Парень из блога.

Худее и бледнее, чем в новостях по ТВ, но живой. Хоукен никак не мог взять в толк: что происходит? Одно ясно: Тревис пришел застрелить его друга, Джима Чилтона.

Лили схватила мужа за руку.

— Нет! Не убивай его, Тревис, — закричал Хоукен, порываясь закрыть собой Чилтона. Лили кое-как удержала супруга.

Подойдя на шаг ближе к Чилтону, парень моргнул и перевел взгляд на Хоукенов.

— Убить надо их? — слабым голосом спросил Тревис.

О чем он?

— Верно, Тревис, — прошептал Джеймс Чилтон. — Выполни соглашение. Стреляй.

От яркого света глаза жгло будто солью. Щурясь, Тревис Бригэм смотрел на пару — мужчину и женщину, Дональда и Лили. Их приказал убить похититель. Как он и говорил, супруги собрались наверху, на первом этаже дома, в подвале которого и прятали Тревиса, как в темнице, последние дня три-четыре.

Зачем убивать этих людей? Не важно. Главное — спасти семью.

«Тревис! Ты мне „эмсы“ принес?»

Парень прицелился.

Он почти не слышал, что лепечут его жертвы. Проведя столько времени на цепи, Тревис ослаб и едва мог держать в руках револьвер. Он даже по лестнице поднялся с трудом.

Револьвер водило из стороны в сторону.

— Нет, прошу тебя, не надо! — прокричал кто-то (мужчина? женщина?).

Сбитый с толку, полуслепой, Тревис целился в них и все спрашивал себя: зачем убивать Дональда и Лили? В подвале похититель говорил: «Представь, что они герои твоей игры. Дональд и Лили — просто аватары, и ничего больше».

Какие же они аватары? Эти люди плачут, они живые.

И они считают себя друзьями похитителя.

— Да что же это такое? Не убивай нас, пожалуйста. — Это Лили. — Джеймс, прошу тебя!

Но мужик — Джеймс? — неотрывно смотрел на Тревиса ледяным взглядом.

— Давай. Застрели их!

— Джеймс, нет! Ты что?!

Прицелившись в Дональда, Тревис взвел курок.

Лили закричала.

И тут что-то щелкнуло в голове у Тревиса.

Джеймс…

Тот самый парень… Из блога…

«Кресты у дороги».

Тревис моргнул.

— Джеймс Чилтон?

Блогер?

— Тревис, — жестким голосом произнес похититель. Достал из заднего кармана пистолет и приставил его к голове парня. — Стреляй. Мы договорились. Ты не задаешь вопросов, только стреляешь!

Тревис спросил у Дональда:

— Это Джеймс Чилтон?

— Да, — прошептал Дональд.

Что здесь происходит?!

Чилтон сильнее, до боли, прижал ствол пистолета к голове Тревиса.

— Стреляй. Стреляй, или умрешь. Умрет вся твоя семья.

Опустив револьвер, парень покачал головой.

— Вы не посылали к моему дому своих помощников. Врете. Вам никто не помогает.

— Если не выстрелишь, я сначала убью тебя, а после разделаюсь с твоей семьей. Клянусь.

— Джим! — вскричал Хоукен. — Это… это… Господи, я даже не знаю, что это!

Лили снова закричала, ударившись в панику.

Теперь все ясно. Выстрелит Тревис или нет — он уже труп. Его семью Чилтон не тронет, на них блогеру плевать. Зато Тревис…

Тихонько засмеявшись, парень ощутил, как жжет глаза — теперь уже не от света, от слез.

Тревис подумал о Кейтлин. Вспомнил ее милый взгляд, улыбку.

Подумал о матери.

О Сэмми.

И обо всей грязи, что вылили на него люди.

А ведь Тревис никому не причинял зла. Жил как обычно: старался успевать в школе, играл в любимую игру, возился с братишкой, искал себе девушку, которой было бы все равно, что Тревис — чудак и кожа у него плохая. Он никого не обидел, не унизил, не травил в сети…

Так за что мир ополчился на Тревиса?! Никто не вспомнит его, если он сейчас застрелится.

Совсем никто.

Тревис приставил дуло револьвера к подбородку. Больше ему ничего не осталось.

«Говорят он ваще гомик!»

Тревис начал давить на курок…

В комнате оглушительно грохнуло. Задрожали стекла в окнах, в воздухе повис едкий дым. С каминной полки свалилась, разбившись об пол, фарфоровая кошечка.

Кэтрин Дэнс свернула на грунтовую подъездную дорожку, что вела к летнему домику Джеймса Чилтона.

Как же Дэнс была не права, как заблуждалась.

Грег Шеффер вовсе не Убийца-крестоносец.

Ошиблись все, но оттого не легче. Свалив вину на Шеффера, Дэнс успокоилась — в конце концов нападения прекратились.

Ошибка…

Зазвонил телефон. Кто звонит — интересно; впрочем, Дэнс предпочла не смотреть на дисплей. Только не на извилистой дороге с крутыми склонами по обеим сторонам.

Еще пятьдесят ярдов.

Вот уже впереди маячит сам летний дом, старинная развалюха. Если бы не крупные холмы вокруг, это фермерское жилище смотрелось бы совсем не к месту: неухоженный двор, заросший травой, заваленный сломанными ветками; густой, забытый сад. Судя по наследству, доставшемуся от тестя, и дому в Кармеле, Джеймс Чилтон мог бы присмотреть летний домик получше. Даже на ярком солнечном свету коттедж сохранял недобрую, мрачную ауру.