Деннис Берджес - Врата «Грейвз»

– Машина подъехала, Чарли! Слишком поздно.

Разговор прервался.

Как я выяснил, чай, печенье и консервированный суп плохо сочетаются с остатками бургундского, но другого все равно не было. Я прочитал вечернюю газету и обнаружил на третьей странице заметку, сообщавшую, что Хелен Уикем должна умереть в пятницу. В статье кратко приводились обстоятельства дела, но не сообщалось ничего нового. Я прочитал все хоть сколько-то интересное, когда раздался звонок.

– Чарльз, – без промедления начал Конан Дойл – вы можете туда войти, но только на очень короткое время и только в пять утра. Вы можете позвонить Хопсон?

– У нее нет телефона. А который сейчас час?

– Почти девять, – ответил он. – Я пошлю за вами машину. Боюсь, вам придется поехать к ней.

– У меня есть своя машина, сэр Артур. Спасибо за предложение. Я отправлюсь и поговорю с ней прямо сейчас.

– Когда договоритесь, пожалуйста, перезвоните мне, – сказал он.

– Хорошо. Позвоню, когда все выясню.

Поездка в Северный Шин на встречу с Мэри Хопсон прошла успешно. Как я и ожидал, она изъявила готовность, хоть и не без волнения. Я договорился заехать к ней в половине пятого.

Только в половине двенадцатого я смог сообщить сэру Артуру, что приготовления закончены.

«Многих вздернули на виселицу и без столь веских улик » , – заметил я. «Верно. И многие были невиновны».

Ранним утром во вторник я припарковал свой «моррис-оксфорд» у тротуара в квартале от тюрьмы Холлоуэй. Рядом со мной сидела, дрожа, Мэри Хопсон. Моя машина была. открытой моделью, но даже с опущенной крышей она пропускала холод. В итоге мы оба замерзли.

Я взглянул на свои Карманные часы: 4.55 – и повернулся к своей угрюмой спутнице.

– Нам как раз хватит времени, чтобы дойти до двери, в которую нас впустят. Как вы себя чувствуете, Мэри? – спросил я у напуганной портнихи.

Она окинула взглядом улицу, всматриваясь во тьму:

– Нормально, капитан Бейкер, но я все еще не уверена, что поступаю правильно. Вы уверены, что это не вызовет никаких неприятностей?

– Неприятностей не будет. Просто это единственный способ устроить свидание с Хелен Уикем, не привлекая внимания прессы. Я вам это уже объяснял. Мы же не можем допустить, чтобы общественность сочла нас чересчур мягкосердечными?

Я попытался усмехнуться, но слишком замерз и волновался сам, и у меня плоховато получилось. В конце концов, мне не казалось маловероятным, что тревога Мэри Хопсон всего лишь притворство. Ее имя стояло первым в списке лиц, которых можно было привезти сюда. Я был вполне убежден, что она знает, зачем мы здесь, гораздо лучше, чем я. Несмотря на это, я продолжал играть свою роль.

Она твердо взялась своей рукой в перчатке за ручку дверцы.

– Тогда давайте пойдем. Я не хочу задерживаться здесь дольше, чем это необходимо.

Она открыла дверцу машины с матерчатым верхом и шагнула на улицу. Я распахнул дверцу со своей стороны и быстро подошел к ней, предлагая ей руку и надеясь, что выгляжу галантным.

Через несколько мгновений я тихонько стучался в. стальную дверь, выходящую на служебный проход прямо за Паркхерст-роуд, Ее немедленно открыл смотритель в форме, с явным выражением обеспокоенности на лице. Не говоря ни слова, он кивнул и провел нас прямо к плохо освещенной лестнице и по ней на два этажа вверх до второй стальной двери. Он открыл ее одним из множества имевшихся у него ключей и ввел нас в тускло освещенный зал. Сделав нам знак подождать, он не оглядываясь пошел по узкому коридору.

Через пятнадцать секунд на расстоянии десяти футов открылась третья стальная дверь, и оттуда показалась рука, подзывавшая нас. Мы попали в широкий светлый зал, где столкнулись со смотрительницей.

– Вы уверены, что хотите это сделать, мистер Бейкер? – прошептала она. – У Хелен сейчас не самое лучшее время.

– А разве у нас будет другая возможность? – приглушенно ответил я вопросом на вопрос.

– Нет. Сегодня последний раз, когда вы можете ее видеть, – прошептала тюремщица. – Но, сэр, ей это не будет во благо. Она в таком состоянии…

– В каком?

– Ну, в настоящий момент она наконец-то уснула, но у нее сильно не в порядке с головой. Разве вам не сказали?

Глаза Мэри Хопсон расширились, и она отступила от меня на шаг.

– Что вы имеете в виду? – громко вопросила она, в ее голосе отчетливо слышалась тревога.

– Тише, мисс, – прошептала смотрительница. – Вы не должны здесь находиться, вы же понимаете. В этот зал выходят другие камеры. Нельзя так кричать. – Она повернулась ко мне и продолжала шепотом: – Хелен свихнулась вчера днем, сэр. Полагаю, волнение ее все-таки сгубило. А ведь когда ее сюда привезли, она была такой спокойной. Теперь же буйствует. Нет, не будет проку будить ее и пытаться с ней поговорить.

Мэри стояла, охваченная ужасом, и смотрела на меня, не произнося ни звука.

– Мы должны ее увидеть, – прошептал я. – Ей сказали, что мы придем?

– Да, и это странно, сэр. В последнее время она ожидала кого-то увидеть, хоть никого сюда и не пускают, – ответила смотрительница. – Но когда прошлой ночью я попыталась успокоить ее, сказав, что вы приедете, она это как будто не услышала. Она в ужасном отчаянии. До нее ничегошеньки не доходит.

– Она успокоится, когда увидит нас, – прошептал я. – Как вы сказали, она ожидала этого посещения. – Я попытался произнести это так, словно знаю, о чем говорю.

Женщина взглянула на меня скептически:

– Она не говорила, что ждет мужчину и женщину, хотя и не говорила, что не ждет. Так вы уверены, что хотите ее увидеть?

Я ответил, не глядя на Мэри Хопсон:

– Да, разбудите ее. Как вы сами сказали, сейчас или никогда. Она нас ждет…

Я нежно взял Мэри под руку и повел ее за тюремщицей.

Женщина в форме подошла к железной двери с маленьким окошечком и выбрала ключ.

– Дверь открывается только снаружи, учтите. Та что подержите дверь открытой, пока я ее бужу. Потом я подожду вас в коридоре.

В центре комнаты, которую она открыла, находилась клетка из металлических прутьев. Расстояние между решеткой и соседними бетонными стенами составляло примерно восемь футов с каждой стороны. Площадь самой клетки была примерно восемь квадратных футов. Внутри виднелись встроенная койка, унитаз, железный шкафчик и железная скамья напротив железной полки, которая выдвигалась за решетку, чтобы передавать еду.

– Я подожду, но только пятнадцать минут, понятно? – сказала смотрительница, прежде чем войти в камеру.

– Спасибо. Нам вполне хватит времени, – прошептал я, придерживая дверь.

Тюремщица подошла к клетке со стороны койки, просунула руку между прутьями и нежно потрясла Хелен Уикем.