Уильям Райан - Пропавшая икона

— Я думаю, — сухо ответил Королев.

— В общем, я спросил у Коли, знает ли он, как умер Тесак, и у него был такой вид, будто он не только в курсе этого, но и собирается найти тех, кто это сделал, и включить ответку. Я сказал, что вы хотите задать ему несколько вопросов, готовы обменяться информацией и можете устроить выдачу тела. И что все будет чисто, слово чести. После этих слов он так на меня посмотрел, что у меня сердце ушло в пятки. Он задумался, насколько может мне доверять, и описал в красках, что будет со мной, если вдруг что-то пойдет не так. В его глазах было такое… И только спустя два часа, в течение которых он смотрел на меня, как удав на кролика, Коля спросил, где и когда вы можете встретиться. Я сказал, что вы готовы встретиться тогда и там, где он захочет, чтобы он чувствовал себя в безопасности. На это Коля рассмеялся и сказал: «Передай ему, что я всегда чувствую себя безопасности. Сегодня. В час тридцать. Здесь. Тогда и поговорим». Вот и все.

— Вы отлично справились, Исаак Эммануилович.

— Пожалуйста, зовите меня просто Исаак. По правде говоря, мне все это очень нравится. У вас есть план?

— Сначала посмотрим, придет ли он на встречу, а там будем действовать как получится.

Они сидели, курили и наблюдали, как зрители возвращаются на свои места. Сейчас должен был начаться заезд рысистых лошадей. Наездники в низких двухколесных беговых качалках появились на дорожках и начали готовиться к старту.

Бабель указал на наездника с красной звездой на белых бриджах.

— Этот заезд должен выиграть Иванов. Сила пролетариата — фаворит в этом заезде. Я не вижу ей конкурентов. Правда, ставки не очень хорошие.

— Вы на кого-то поставили?

— Двойную ставку на номер четыре. Там больше шансов.

Трибуны начали заполняться, и Королев увидел, как несколько парней характерной внешности заняли места вокруг них. Здоровяк, прикрывавший лицо высокой стойкой воротника кожанки, в надвинутой на глаза шляпе, уселся сразу за Бабелем. Он поднес папиросу к губам, и боковым зрением Королев успел заметить, что пальцы у него покрыты наколками, которые неприятно поражали желтизной въевшегося никотина.

— Дай закурить, приятель, — обратился к капитану молодой человек, сидящий слева.

Королев кивнул, достал из кармана пачку «Беломорканала» и протянул ему.

— А-а, Беломорско-Балтийский канал… — сказал парень, постукивая голубым от татуировок пальцем по карте на картонной пачке. — Много хороших ребят похоронили себя в этой канаве. Но только не я, амиго. Только не я. Все равно, хорошие папиросы они назвали в честь этого канала.

Королев посмотрел в голубые, как васильки, глаза парня: темные точки зрачков совершенно безжизненные. Даже когда он улыбнулся, глаза остались стеклянными. У парня так дурно пахло изо рта, что Королев еле сдержался, чтобы не отпрянуть, когда тот заговорил:

— Следуй за мной, когда начнется забег, сеньор. Когда окажемся в коридоре за трибунами, передашь мне ствол. Тот, который у тебя подмышкой. Только тихо. Граждане не любят, когда в публичных местах палят из железа. Потом получишь ствол обратно, не дрейфь.

— Понятно. Так вам не нужен огонек?

— Оп-па!

В руках парня появилась спичка, и он чиркнул ею по зубам. Спичка зажглась и осветила его лицо. Оно было привлекательным, но глаза оттолкнули бы любого. Такой малый запросто воткнет нож под ребра и будет смеяться, а потом еще и повернет его ради развлечения.

— Поставил на кого-нибудь? Я уверен в своей двухколеске и мог бы подсказать тебе, — сказал он с дружелюбной наглостью.

— Мы выходим, как только начнутся бега? — спросил Королев, игнорируя вопрос.

— Эй, да не пузырись ты! Мне нечасто приходится болтать с мусорами в приятной обстановке. А может, мы еще и подружимся. Пойдем вместе на матч «Динамо», позависаем с другими ментами. А может, ты даже сможешь меня перевоспитать. Обратишь меня в комсомольского коллективного мальчика. Больше Мишка не будет воровать — у меня будет другой способ сбивать жирок с граждан.

Он рассмеялся, но глаза по-прежнему оставались мертвыми. Королеву страшно захотелось вытащить пистолет и пустить его в ход. Наконец начался забег, и Мишка встал, а за ним и тот, который курил за спиной у Бабеля. Королев надеялся, что лицо не выдаст охватившего его нервного напряжения, когда вместе с ними поднялись еще три головореза.

— Писака идет тоже, — сказал Мишка, и Королев кивнул Бабелю, чтобы тот встал.

Писатель поднялся и посмотрел на воров с улыбкой на лице. «Да ему это нравится! — подумал Королев с удивлением. — Хороший материал для его будущих идиотских рассказов». Он улыбнулся.

— Вот это мне нравится — боевой дух. Поднимемся по лестнице, и мы почти на месте. Только живо, не стоит опаздывать.

В коридоре Королев расстегнул пальто и пиджак. Мишка вытащил его «вальтер» из кобуры, поставил на предохранитель и положил к себе в карман. Второй бандит обыскал Бабеля. После этого Мишка кивнул головой влево, показывая им на дверь в дальнем конце коридора, и пошел за спиной у Королева.

— Хорошая вещь. Надежная пушка этот «вальтер». Конечно, лучшее оружие делают американцы. Например, «браунинг» или «кольт» — такие пушки уважают даже мертвые, если вы понимаете, о чем я. А «томпсон»? Вот эта штука помогает восстановить справедливость. Бах-бах-бах — и все лежат. Хотя немцы тоже чего-то понимают в создании гаубиц.

Один из бандитов постучал в дверь. Ее открыл человек с бритой головой. Королев сразу узнал его — он крутился у входа на ипподром.

Человек с непроницаемым видом посмотрел на Королева и сплюнул на пол, когда тот прошел мимо.

— Не обращай внимания. У него сейчас тяжелое время. Я слышал, на зоне он ссучился.

Они спустились по деревянной лестнице. Эхо вторило их тяжелым шагам. Лысый шел позади всех. На каждом лестничном пролете Королев краем глаза пытался рассмотреть своих конвоиров и пришел к выводу, что они знают, зачем он здесь. Он надеялся, что Семенов будет держаться подальше.

Они покинули здание через черный ход, пересекли заброшенный двор и приблизились к одной из тяжелых дверей, в проеме которой их уже ждал еще один головорез. Они вошли в темный коридор с тяжелым влажным воздухом и смешанным запахом земли и лошадей. Королев услышал, как на улице голос комментатора объявил Силу пролетариата победителем забега. Интересно, оказалась ли двойная ставка выигрышной? Он посмотрел на Бабеля и совсем не удивился, когда столкнулся с его возбужденным, горящим взглядом. Королев подумал, что вряд ли писатель сейчас думает о бегах. Возглавлявший процессию вор остановился у широкой двери, а Мишка зашел вместе с Королевым и Бабелем в конюшню со стойлами вдоль стен. Дверь за ними закрылась. Единственный источник света находился в дальнем углу конюшни. Там под лампой сидел крупный мужчина в черном кожаном жилете, обтягивающем его статную фигуру. Его лицо оставалось в тени, но было видно, что телосложения он богатырского.