Роберт Кормер - Шоколадная война

Джерри открыл шкафчик. Он когда-то, в первый же день занятий в школе приколол кнопками плакат к задней стенке шкафчика. На плакате было изображено широкое пространство пляжа, на развернутом небе сверкала звезда, она была где-то вдалеке. По пляжу шел человек – маленькая уединенная фигурка во всем этом огромном мире. В углу яркими изумрудными буквами красовались слова: «Сумею ли я разрушить вселенную?» - по Элиоту, написавшему «Потерянную землю», они это проходили по Английской Литературе. Джерри не слишком вдавался в смысл этих слов, но его манила тайна изображенного на нем пространства. Украсить свой шкафчик каким-нибудь плакатом было традицией «Тринити». Джерри выбрал этот.

Он не мог долго думать о пространстве. Зазвенел последний звонок. У Джерри осталось тридцать секунд, чтобы попасть в класс.

- Эдамо.

- Две.

- Бьювейс?

- Три.

Это был тот же список, что зачитывался каждым утром – новая мелодия, новый темп, словно Брат Лайн был дирижером, а класс – словесным оркестром, но с ритмом было что-то не так, словно оркестранты шли за ритмом, а не за дирижером. Как только Брат Лайн называл чье-либо имя, как тут же следовал ответ, до того, как Лайн успевал что-либо отметить в своей тетрадке. Все выглядело спонтанной игрой – импровизацией, развивающейся в классе. Каждый впадал во внезапную конспирацию. Быстрота реакции не позволяла Брату Лайну оторваться от стола, голова была наклонена, карандаш яростно царапал в тетради. Джерри был рад не видеть этих мокрых глаз.

- ЛеБланк?

- Одна.

- Маллорен?

- Две.

Имена и цифры трещали в воздухе, и Джерри нашел в этом нечто любопытное. Каждый продал одну, две, или, может быть, три коробки шоколада. Но не пять и не десять. И голова Брата Лайна оставалась наклоненной, глаза концентрировались где-то в тетрадке. И, наконец:

- Рено.

Действительно, это было так легко крикнуть: «Да», и сказать: «Беру шоколад на продажу, Брат Лайн». Так легко быть таким, как все, не иметь конфронтации и встреч с теми страшными глазами каждое утро. Брат Лайн, наконец, поднял глаза. Темп зачитывания списка был поломан.

- Нет, — сказал Джерри.

Мокрые глаза налились печалью, глубокой и проникновенной, когда они оторвались от разрушений, оставленных кем-то загорающим на пляже, единственно уцелевшем в этом огромном мире, в котором все – чужие.

«В этот исторический период человек все больше стал изучать окружающую его среду…»

Внезапно, началось светопреставление. В классе воцарилось безумное движение. Брат Джекус был ошеломлен. Все ученики вскакивали со своих стульев и пускались в какой-то безумный танец. Они подпрыгивали, словно под ритм неслышимой музыки, и это в абсолютной тишине, хотя шум все-таки исходил от шаркающих ног, а затем тот, кто уже сел, выглядел так, словно ничего и не произошло.

Оби кисло наблюдал за учителем. Брат Джекус очевидно смутился. Смутился? Черт, он был на грани паники. Ритуал был введен на эту неделю, и это должно было происходить каждый раз, когда произносилось ключевое слово. И тогда класс мог внезапно извергнуть нечто подобное взмахам руками и топанью ногами, ставя на место бедного Брата. Конечно, Брата Джекуса легко было поставить на место. Он был новым, молодым и чувствительным учителем – сырым мясом для Арчи. И он, очевидно, не знал, как нужно на все это реагировать, но ничего не предпринимал. Он не пытался хоть как-то угомонить толпу, рискуя вообще оставить все без контроля. Что еще могло произойти? «Забавно», — подумал Оби. – «Как и каждый, этот парень, наделенный всей своей учительской мудростью, знает, что это представление запланировано и организовано «Виджилсом». И еще все говорят о таинственной атмосфере и отказываются признавать существование этой организации». Он удивлялся – почему? Оби участвовал почти во всех заданиях «Виджилса» и уже давно потерял им счет. Вдобавок он продолжал поражаться успеху, с которым они все это время проходили, и ко всему он устал от всех этих заданий, устал играть в няньку, приставленную к Арчи, в его указательный палец и еще во что-либо. Он устал быть координатором, исполняющим это задание точно по графику, как на заказ в пользу замечательной репутации Арчи Костелло. Например, такое задание, как комната №19, когда он снизошел до помощи Губеру, занимает особое место – все для того, чтобы Арчи и «Виджилс» могли выглядеть хорошо, пристойно. Даже в этом необычном задании, в котором Брат Джекус, как мог, избегал фраз, содержащих ключевое слово – команду для действия. Оби, как мог, старался спровоцировать Брата сказать что-либо подобное.

Репликой было слово «окружение» или все производное от него. Как сказал Арчи, объявляя задание: «Это слово на сегодняшний день очень актуально, оно имеет отношение к природе, к экологии, к нашим национальным ресурсам. Мы, учащиеся «Тринити» также вовлечены во все, что нас окружает. Вы, парни», — сказал он, выделив четырнадцать учащихся двенадцатого класса «В», в котором учился сам Оби. — «Проведете операцию «окружение». Это будет в классе Истории Америки Брата Джекуса. История сама по себе насыщена окружением во всех смыслах этого слова, не так ли? Теперь, когда бы Брат Джекус не сказал слово «окружение» или «окружающий», или любое другое однокоренное слово, то здесь происходит вот что…»

- А что, если он не воспользуется каким-нибудь из этих слов? — спросил кто-то.

Арчи посмотрел на Оби:

- О, Брат Джекус обязательно будет пользоваться этими словами. Я уверен, что кто-нибудь из вас, может быть - Оби, задаст вопрос, который приведет к этому слову. Так, Оби?

Оби кивнул со всем отвращением. Какого черта Арчи втянул его в это задание, на уровне детской игры? Он был слишком уважаем, чтобы повышать голос – секретарем чертового «Виджилса», чтобы кричать. Иисус, как он ненавидел Арчи, гнусного ублюдка!

Новичок, перешедший из школы «Монумент-Хай», спросил:

- А что произойдет, если Брат Джекус поймет, что мы над ним издеваемся? Если он поймет, что «окружение» - это ключевое слово?

- Тогда он постарается им не воспользоваться, — сказал Арчи. — Что, конечно же, будет проклятьем. Мне тошно, и я устал от всей этой «окружающей» чепухи, и, тем не менее, мы поимеем еще одного учителя в этой проклятой школе, чтобы внести его в наш список.

Оби, со своей стороны, тоже устал от Арчи. Ему надоело подбирать за ним мусор и прислуживаться. Его тошнило от комнаты №19 или от ключевого слова, сказанного Братом Джекусом. Ему нужно было придумывать вопросы так, чтобы ответ хоть как бы привел к «кругу» или «окружению». Иначе время шло, и задание могло быть сорвано. Черный ящик был индикатором того, насколько удача сопутствовала Арчи.

«Они уже могли собраться вокруг…»