Эдди Шах - Оборотни

— А она его видела?

— Видела.

— Жаль. Но если вы не будете высовываться, скажите, что за квартирой ведется наблюдение, она примет это. Поиграйте с ней немного.

Очень умно, подумал Эдем. Смогла бы она действительно поверить в это, после того как наружники показали себя?

— Прекрасная идея, — сказал он.

— Хорошо. Мы свяжемся с вами сегодня вечером.

— Завтра это удобней сделать. Я хочу немного поспать. А остальную часть дня я собираюсь чем-нибудь занять ее. Вечерний звонок лишний раз ее насторожит.

— Ну что ж, оставляем на утро.

— И не могли бы вы поставить кого-нибудь для наблюдения? Я не хотел бы, чтобы она улизнула, когда я буду спать. — Это должно произвести на нее впечатление.

— Хорошая идея. — Оба они знали, что квартира уже под наблюдением. — Переговорим с вами завтра и дадим инструкции.

Эдем положил трубку и прошел к входной двери. Он включил все сигналы охраны у двери и окон, прежде чем пройти к кровати и растянуться на ней. Но еще до этого он убедился, что его коричневая сумка была на месте.

Лили пришла в шесть часов вечера, открыв дверь своим запасным ключом, и застала Эдема под душем. Она оставила для него чашку чая на столике у кровати и прошла на кухню приготовить ужин.

— Что, наша гостья все еще спит? — спросил он, появившись на кухне в своем махровом халате с чашкой чая в руке.

— Совсем отключилась, — ответила Лили. — Когда ее следует разбудить?

— Дайте ей еще часок поспать. Она провела без нормального сна почти двое суток.

— Приготовить чай или кофе?

— Она же американка.

— Следовательно, кофе.

— Без кофеина.

— У нас такого нет. — Она улыбнулась, когда Эдем бросил озадаченный взгляд.

— Нужно всегда называть только реальные вещи. А что, по вашему мнению, хотела бы она поесть вечером?

— Бифштекс и почки? — вопросительно произнес он.

— Остается не очень-то много времени. Но я постараюсь управиться.

— Спасибо. — Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку. — Хорошо быть дома.

— Ваши почтовые поступления в кабинете. По большей части счета, как я могла разглядеть.

Некоторые вещи никогда не меняются. Он надел прохладную хлопчатобумажную рубашку из серой ткани и свободные хлопчатобумажные штаны. Кожаные туфли без шнурков были старой и удобной парой. Наконец удовлетворившись своим внешним видом (волосы его, как всегда, были хорошо уложены и смягчены бриолином), он прошел в кабинет и просмотрел почту. Обычные объявления, несколько неинтересных для него приглашений, пачка счетов. Подписав счета для Лили за газ, электричество и другие услуги, он отправился опять на кухню.

Билли уже присоединилась к домоправительнице, и они явно ладили. Лили занималась пирогом из бифштекса и почек, Билли ей помогала.

— Хорошо поспали? — сказал он.

— А разве не видно? Это ваша постоянная пища? — поинтересовалась совершенно отдохнувшая Билли.

— Когда я дома, то да.

— А вы не хотели бы переехать в Калифорнию? — спросила она у Лили.

Пожилая женщина улыбнулась и покачала головой.

— Вы не смогли бы прокормить ее, — пошутил Эдем.

Ужин, появившийся на столе час спустя, был, как и ожидалось, хорош.

— Пенни за слово, — сказал Эдем, когда они наполовину закончили есть, а Билли не сказала ничего.

— Отчаяние, — произнесла она.

— Не говорите этого Лили. Она подумает, что вы про еду.

Билли улыбнулась и покачала головой.

— Лили прелесть. И такова же ее еда. Нет. Я просто думала… о своем одиночестве. Я хочу сказать, что я одинока с тех пор, как покинула Питера. Я жила с некоторыми парнями… Гейри был последним. Конечно, я могла бы обойтись и без них. Я просто избегала одиночества. Понимаете, когда у вас нет цели, легко искать что-то… Я не знаю. — Она сделала паузу. — Нечто такое, что тебе могут дать другие люди. Видите ли… Мне никогда не удавалось объяснить свои чувства. Никогда. Вероятно, поэтому я такая взвинченная.

— Продолжайте.

— При всех его ошибках, при всем его крике и визге, при всей его отвратности, мы достигали таких высот, которых я себе никогда не представляла. И мне отчаянно не хватает его. Старый потаскун, тщеславный Питер. Правда ничего не изменяет… в настоящей любви. Заменители никогда не срабатывают. Как бы вы ни старались и не пытались, чтобы они сработали. Может, мы и влюбляемся раз в жизни. Наверное, мы не можем победить свои неудачи. Или не хотим. — Она понурила голову.

— Когда я впервые встретился с вами, я принял вас за человека, потерявшего вкус к жизни.

Она подняла глаза.

— Что вы имеете в виду?

— Потухшего человека. Некурящего, непьющего, лишь принимающего пищу, которая ему рекомендована врачом.

— Спасибо за такое определение.

— Не бойтесь моих слов. Как я сказал, таково было мое впечатление, когда я впервые встретил вас.

— А теперь?

— Вы в порядке.

— Получу ли я за это медаль или еще что-нибудь?

— Что-нибудь еще.

Она рассмеялась.

— Знаете, — произнесла она через некоторое время. — Я получаю удовольствие… Мне кажется, что прошлое не имеет такого уж значения, в конце концов.

— Что же наводит вас на такие мысли?

— Вы. И это место.

— Не понимаю.

— Вы научились жить в одиночестве. Нет, я говорю неправильно, дело не в одиночестве. Вы просто научились жить один. Большинство из нас на это не способны.

— Я научился этому в молодые годы. Понятие «одиночество» слишком всеохватывающее. Одиночество превращается в озабоченность. Это какой-то демон, захватывающий ваше воображение. Я умею игнорировать это, создавать свои собственные ценности. Это единственная возможность преодолеть одиночество.

Потом Билли помогла убрать со стола, а Эдем закончил список поручений для Лили. Можно было перейти в гостиную, где стоял большой кофейник.

— У нас нет кофе без кофеина, — сказал Эдем, когда Лили принесла кофе.

— Не важно. Приятно снова попить настоящий кофе. — Билли, заметив, что Эдем и Лили обменялись быстрыми взглядами, улыбнулась. — Не всегда же я была человеком, лишенным вкуса к жизни, какой вы меня представили.

— Может быть, сигарету? — быстро прореагировал он.

— Нет. Эту черту я еще переступить не готова.

— Не собираетесь ли вы перед отъездом повидаться с мистером Маркусом? — услышала Билли вопрос, когда Эдем вышел за новой пачкой сигарет.

Ответа она не расслышала.

В десять вечера Лили собралась уходить, и Эдем проводил ее до двери. Билли почувствовала их близость, их глубокую заботу друг о друге. Она захотела иметь такую же Лили. Может, такого человека надо ей поискать, вернувшись в Ла-Джоллу. Если, конечно, адвокаты оставят что-нибудь после того, как перемоют ей кости.

Более получаса Эдем рассказывал Билли о своем плане прохождения следующего этапа их добровольного задания. Она слушала, не прерывая. Тщательность, детальность его обоснований были безукоризненны. В общих чертах она знала об этом еще до того, как они приземлились в Манчестере.