Эллен Датлоу - Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм
- Название:Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ИД «Азбука-классика»
- Год:2007
- Город:СПб
- ISBN:978-5-91181-510-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эллен Датлоу - Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм краткое содержание
Лучшие произведения малой формы в жанрах мистики, фэнтези и магического реализма в очередном выпуске антологии «Лучшее за год»!
Ежегодный сборник «The Year's Best Fantasy and Horror», выходящий в США уже почти два десятка лет, публикует повести, рассказы, эссе и стихотворения, отобранные по всему миру, и попасть в число его авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».
В настоящее издание вошли произведения таких мастеров, как Танит Ли, Кристофер Фаулер, Джеффри Форд, Питер Страуб, и других талантливых авторов.
Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Волнами наплывали представленные: Тейлор Хакетт, очкастый хозяин скотного ранчо Бар-Эйч; Нортон Смит, его отъевшаяся копия в области добычи золота; Нед Кейтс, Боб Танни и Гарри Эдвардс — уважаемые инвесторы горнодобывающей компании «Смит и Рут». Каждый из них сиял улыбкой: слишком уж много зубов показывала мне эта Восточная Триада. Я спросил их, отведали ли они жертвоприношения Хозяину, но никто, казалось, не понял, и я несколько смягчился, хотя их восковые усмешки все еще раздражали меня. Я узнал главное: никто из них никогда не имел дела с Хиксом. Хикс — одиночка, как я и надеялся.
После того как содержимое бокала исчезало и вновь появлялось, словно надоедливый родственник, зачастивший к рогу изобилия, менее привилегированный класс явил себя в лице Филмора Каванота, журналиста некоей провинциальной газетенки, которая недавно загнулась и послала его без гроша на выселки мироздания; Далтона Беомонта, главного заместителя и нелюбимого кузена шерифа Мертога; морщинистого олдермена Джона Брауна; Майкла Пирса, некогда популярного французского поэта, нынче погрязшего в неизвестности и призывавшего скорую смерть: он жаловался на жуткий кашель и сгустки крови на своем вышитом платке. И так далее, и так далее, и так далее. Я перестал следить за происходящим и сфокусировал внимание на том, чтобы пить, не проливая.
Впрочем, никакой беседы и не было. Скорее это напоминало шум потревоженного улья. Я пробирался по потокам и притокам великой реки коллективного общения:
— …дайте бедняге Джейку дневного света. Дьявол заплатит, помяните мое слово!
— Ленгстон ушел сеять познание в Чайнатаун. Чертовски жаль…
— Сначала Холмс, сейчас Стивенсон. Несчастный, несчастный…
— Древний порядок Хибернии получит тебя и твоих проклятых Молли Магюрес, это факт. Если вы спросите меня, то мнение мое такое: надо вешать и вешать ублюдков янки…
— Валлийский невнятен, словно тиканье, дурман. У них все еще есть дикари. Хуже красной чумы…
— Даю два года, Нед. Ну хорошо. Три года. Железная дорога быстренько пожрет свою долю, и я получу пай с многообещающей надбавкой. Друг мой, Калифорния взвешена и измерена. Мы будем управлять независимыми разработками золотоносного песка. У совместителей нет никаких шансов…
— …Барнум, чтоб его! Кто-нибудь, скажите же ему…
— Ненавижу цирк. До чего смердит! И дебильных клоунов тоже ненавижу…
— Нет. Ленгстон умер…
— Переспал с ней по приколу.
— Маллен? Хикс? Не знаю, да и плевать. Давно уж, давно…
— Черт, да что говоришь? Последнее, что я слышал, — он бьет в гонг в Сорокамильном лагере…
— …Профессор хандрит? Я думал, он приплыл…
— Моя дорогая, любимая женщина-дитя. Как сказал лорд Бодлер:
«Мадонна, госпожа, построю для тебя
Алтарь страдания и проложу…»
— Мне не хватило. Проклятая слюна на моем лице, проклятый онанист…
— …камни, чтобы убить человека…
— Эх, я мог бы проделать это в самом деле отменно…
— «Et creuser dans le coin…»
— Слушай, да посмотри на него. Да он просто чертовски…
— Ну итак, я говорю, смотри сюда, сука, я отрежу тебе…
— «Une niche, D’azur et d’or tout…»
— …соси или умрешь! Да! Вот это да, мужики!
— …не важно. Мертог не должен лезть…
— Видел я твоего Хикса. Да ничего особенного. — Чахоточный Пирс выпустил облако едкого дыма и смотрел, как оно клубится в воздухе. — Да ты помешан на цирке. И у него такой рот.
Моя голова покачивалась из стороны в сторону. Я сказал:
— Всегда держал его за сильного и молчаливого типа. Ха-ха.
— Нет. — Пирс нетерпеливо махнул рукой. — У него такой рот. И слюни текут, как это говорят? Просто идиот. Долбаный идиот.
— Где? — прохрипел я.
— Где? А я почем знаю? Спроси долбаного Профессора. Может, он знает где. Профессор все знает.
— Ах вот где вы, дорогой, — пропела мадам Октавия, словно я только что материализовался.
К моим ребрам прижалась огроменная грудь. От запаха ее духов слезы наворачивались на глаза. Мадам заворковала:
— Ангажемент подходит к концу, малыш. Ну просто западня для сыщика! Ох, настоящее действие разворачивается в Чайна-тауне. Ох, ты мой похотливый малыш!..
Красный свет. Бледные лица. От теней расходятся трещины.
Из непослушных пальцев выпал бокал. Хорошо еще, что рядом была Октавия с благоуханной холстиной; она промокнула пролитое.
Где же Виолет? Трахается с банкиром? С земледельцем? Всю ночь напролет…
— Простите, мистер Коениг. — Незнакомый голос, нечеткий силуэт.
— Эй, Фрэнки, он просто поджидает одну мою девочку…
— По приказу шерифа, мисс Октавия. Пойдемте, сэр. Нас послали, чтобы проводить вас в контору. Леви, да он пьян в стельку, возьми его за другую руку. И ты, Далтон. Вот и ладненько. Взяли!
Посланники шерифа схватили меня за конечности; показалось, что меня вознесли крылья ангела.
— Кавалерия, — изрек я.
Отдельные возгласы одобрения. Похабная мелодия регтайма. Голодные рты застыли в оскале.
Расплывшийся свет ламп. Красный. Черный.
— Как вы называете его?
— Чемош. Баал-Пеор. Бельфегор. Не важно, моабиты есть прах. Им все равно, как их именуют.
— Мы — истинно от Моаба.
Бельфегор говорит на многих языках во многих странах.
— Путешественник по миру, а?
— Правильно, Пинки.
— Этот твой друг говорит с тобой посредством экскрементов?
— О да.
— Интересно. Кажется, слегка безвкусно.
Искажение порождает искажение, Пинки, — говорит Хикс.
Взгляд его карих глаз тяжел, словно обожженная земля. Глаза монстра. Однажды он поднял над головой камень весом четыреста футов и держал его на ладони на потеху почтеннейшей публике. Пусть даже с цепями, но он может дотянуться до меня через стол и раздавить горло. Отложения кальция в суставах пальцев, локти раздуты. Под мягкими волосами, рядом с бровью — подозрительный бугор. На допросе Хикс разговорчивый и покорный.
— Что может быть безумней, чем поклоняться изображению человека, распятого на кресте? Ничего. Это даже не смешно. А я хочу позабавиться.
Я не отрываю взгляда от его мокрого рта. Губы движутся — да, определенно они что-то произносят. Или же они слегка позевывают, словно плененный мною силач — жертва паралича или столбняка. Слюна выступает каплями, свисает вязкими нитями. Я давлюсь плотоядным зловонием, исходящим от раны. Его зубы темные, словно кремень, по краям — сколы. Тоскливо. Я спрашиваю:
— Кто ты?
— Отверстия закрываются. Отверстия открываются. Я Открывающий. Те, Которые Ждут, живут посредством меня. Ну а ты?
— Я атеист. — Это наполовину правда и достаточно приближено к правительственной работе.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: