Б.У.Л. Нортон - Конвой

— Звучит неплохо, — отозвался Утенок. — Но послушай. Когда ты свернешь, ты будешь один — и передняя дверь, и задняя. Не забудь об этом.

О'кей, тебя понял. Со мной ничего не случится. У меня есть друзья наверху. А кроме того, мы — герои. Ты не знал об этом?

— О'кей. — Утенок попытался рассмеяться, чтобы рассеять возникшеё у него дурное предчувствие. — Ты немало сделал для нашего общего дела, слышишь? Мы будем думать о тебе.

— Благодарю, — откликнулся Спайдер Майк. — Это был настоящий рейс, Утенок. В любое время, как только надумаешь стать передней дверью, не забудь оставить местечко и для меня.

Старый Даймонд Рео тракера оставил стройную линию грузовиков на следующем перекрестке, поменяв направление. Теперь он двигался на юг.

Когда вдали стали едва заметны задние габариты трейлера Спайдера Майка, быстро удаляющиеся по примыкающему шоссе, Утенок снова взялся за микрофон.

— Эй, ребята, все сейчас слушают меня, — объявил он. — Есть дело. Губернатор этого штата хочет поговорить с нами.

В динамике стояла полная тишина, не считая слабого потрескивания радиопомех.

— Святая ложь, — наконец раздался среди этих щелчков и шороха чей-то голос

— Что ему нужно? — спросил другой голос.

— Я точно не знаю, — откровенно ответил Утенок. — Но он выслал своего помощника нам навстречу, чтобы тот пригласил Конвой остановиться в парке в Тукум-кари. Он готов дать нам определенные гарантии: никаких арестов за превышение скорости или за что-либо другое. А еще мы тут привязали к себе его помощника на тот случай, если понадобится напомнить губернатору его обещания. Так вот этот ассистент говорит, что мы будем гостями губернатора. Что скажете, парни?

— Святая ложь, — проговорил новый голос тем же недоверчивым тоном. — Это, скореё всего, будет первой неприятностью для всей нашей команды.

После всеобщего гама, перешедшего в гудение, Утенок попытался заговорить снова.

— Кто у нас идет задней дверью?

Он вынужден был спросить несколько раз, прежде чем остальные тракеры не затихли окончательно и у него не появилась возможность быть услышанным.

— Последним идет Джорджия Гатор, — прозвучал наконец ответ, — и ваши задницы в такой же безопасности, как если бы они покоились сейчас на коленях у ваших мамочек.

— Огромное десять-четыре за это, старина. Ты не видишь поблизости каких-нибудь признаков медведей?

— Никаких. Дорога чиста. Она не была так девственна со времен войны. Похоже, все Смоки [15] Смоки — полицейский, коп-патрульный (амер. слэнг). вернулись в кавалерийскую школу.

— Десять-четыре, приятель. Будем надеяться, они там и останутся, — повеселел Утенок.

— Примем это за основу. Прорвемся!

Но Утенок еще хмурился, выключая рацию и вставляя микрофон в гнездо.

— В чем дело? — поинтересовалась Мелисса. Тракер поморщился и мотнул головой, будто прогоняя дурной запах, коснувшийся его ноздрей.

— У меня гадкое предчувствие, — ответил он. Мужчина пристально смотрел на юг. — Мне не нравится, что люди покидают Конвой. Не так скоро… Пока еще нет…

— Я поняла, что ты имеё шь в виду, — успокоилась Мелисса. — Моя бабушка была ирландкой, и она часто говорила мне: «Мелисса, не создавай себе трудностей. Их и без того всегда болеё, чем достаточно». Что ты на это скажешь? — обратилась она к Утенку.

Тракер немного расслабился, даже улыбнулся.

— Знаешь, — он смерил се оценивающим взглядом, — ты дьявольская женщина

Мелисса осторожно тронула его за руку.

— Святая ложь, — посмеиваясь скореё над собой, чем над тракером, — проговорила она. — Я буду одной из неприятностей для всей вашей команды.

Для отсутствия копов на хвосте Конвоя были особые причины. По крайней мере, для отсутствия великого папы — медведя в овечьей шкуре, Лайл был в тюрьме. Обвинение в превышении своих полномочий, угон автомобиля полиции Эллингтона и сопротивление аресту — все это Гамильтон перечислил Фишу по дороге в полицейское управление штата, где находился сейчас арестованный.

— Что, черт возьми, происходит? — изумленно спросил Фиш. — Старина Лайл в клетке?

— Будь я проклят, если знаю! — ответил Гамильтон. Девушки на центральном коммутаторе штата сказали, что он выражался абсолютно бессвязно и ужасно непристойно.

— Ладно, по крайней мере, мы знаем, что у нас есть тот, кто нужен. Когда нас вызвали, чтобы отправить вытаскивать из тюрьмы этого сукиного сына, я уже хотел было положить на стол свой значок.

Гамильтон сочувственно закивал:

— Понимаю, что ты имеё шь в виду, — согласился он, — понимаю. — Дьявольская ухмылка начала расползаться на его лице. — Ублюдочная полицейская задница, — хихикнул Гамильтон. — Как ты думаешь, что он мог натворить? Фиш рассмеялся.

— У меня едва хватает терпения ждать, чтобы выяснить это, — заметил он, Фэбээровец посмотрел на свои часы. — Но, с другой стороны, я не вижу большой необходимости торопиться, чтобы снова увидеться с ним. Что скажешь, если мы остановимся в этом маленьком кафе и выпьем по чашечке кофе?

Гамильтон замедлил шаг, подойдя почти к самому турникету.

— Сейчас, когда ты упомянул об этом, не стоит размениваться на мелочи.

Фиш оценил шутку товарища. Он мечтательно произнес:

— Я думаю съесть кусочек пирога. По слухам, они их делают на заказ, из муки высшего сорта.

Все случилось до смешного просто, по крайней мере, так просто, как это обычно происходило только с Лай-лом. Первый ключ к разгадке состоит в том, что все могло быть немного иначе, если бы коп не вошел в поворот на восьмидесяти пяти милях в час и мотор его автомобиля не заглох. Лишенный возможности манипулировать педалью газа, чтобы удержать машину — маленький трюк, который Лайл подсмотрел в специальной телепередаче Билли Бокдуранта — коп вылетел на встречную полосу, пропахав по противоположной обочине не менеё полумили. Когда этот момент был пережит им без особых потерь, патрульный начал выруливать на дорогу. В конце концов это ему удалось, но машину так тряхнуло, что Лайл едва не перелетел на заднеё сиденье.

Потом он собрался с мыслями и, вылезая из машины с немного менеё уверенным видом, чем ему хотелось бы на самом деле показать публике, поплелся к капоту выяснять, в чем дело. На первый взгляд все выглядело отлично. Лайл снова забрался в машину и попробовал завести её. После нескольких оборотов стартера мотор уже начал было схватывать, но дальше этого дело не пошло. Двигатель так и остался торчать под капотом, как кусок дерьма, неизвестно для чего помещенный туда. Коп уже знал, что это могло быть. До того, как он полностью ослабил гайки на воздушном фильтре карбюратора. Лайл понял, почему не заводится мотор. Так и должно было быть. Это было слишком отвратительное, полное дерьмо.