Патрисия Корнуэлл - Ферма трупов

Моя тревога только усилилась, когда я, простояв на крыльце пятнадцать минут, потом полчаса, так и не дождалась Ковбоя. Его, видимо, поманили иные горизонты, и в полночь я все еще одиноко томилась у входа, провожая взглядом расходившихся официантов и поваров.

В который раз я заглянула обратно в ресторан.

— Я жду вызванного такси уже больше часа, — обратилась я к молодому парню, вытиравшему барную стойку.

— Что вы хотите, мэм, — встреча выпускников.

— Я понимаю, но мне необходимо вернуться в отель.

— Где вы остановились?

— В «Хайятте».

— Там есть своя транспортная служба. Позвонить им?

— Да, пожалуйста.

Подъехал микроавтобус, курсировавший по всему городу и подбиравший постояльцев отеля. За рулем сидел словоохотливый юнец, всю дорогу пытавший меня вопросами все о том же не виденном мной матче, а я думала — как легко может получиться, что принимаешь помощь совершенно незнакомого человека, а он вдруг оказывается каким-нибудь Голтом или Банди. Именно так погиб Эдди Хит. Мать послала его в магазин за банкой консервированного супа, а через несколько часов мальчика нашли обнаженным, с простреленной головой. Клейкая лента в деле тоже фигурировала, однако ее цвет остался неизвестным — увидеть ее нам не довелось. Голт зачем-то обмотал лентой руки уже мертвого мальчика, но снял ее перед тем, как избавиться от тела. Смысл этой странной игры мы так и не разгадали. Впрочем, смысл в проявлениях извращенных фантазий удается отыскать редко. Зачем, например, использовать висельную петлю, а не что-то более простое и безопасное? Почему клейкая лента должна быть непременно ярко-оранжевой? Поразмышляв, могли Голт применить что-то подобное, я решила, что такое вполне на него похоже. Он любил яркие жесты, и ему определенно нравилось связывать людей.

Вполне в духе Голта было и убийство Фергюсона, и кожа Эмили, подброшенная в морозилку полицейского. А вот сексуальное насилие над девочкой не переставало меня беспокоить. Голт убил двух женщин, не проявив к ним никакого сексуального интереса. Он раздел и искусал только мальчика. Именно Эдди он похитил внезапно, без подготовки, для удовлетворения своих противоестественных наклонностей. И в Лондоне Голт — если это действительно был он — тоже напал на мальчика.

В баре отеля толпился народ, в холле мелькали чьи-то оживленные фигуры. На своем этаже я услышала разносившиеся по коридору взрывы смеха и потихоньку прошмыгнула в номер. Я подумывала, не посмотреть ли на ночь какой-нибудь фильм, но тут завибрировал лежавший на комоде пейджер. Наверное, это Дороти пытается до меня дозвониться, решила я. А может быть, Уэсли. Высветившийся номер начинался с кода 704 — абонент находился на западе Северной Каролины. «Марино», — удивленно подумала я. Усевшись на кровать, я перезвонила, с волнением ожидая ответа.

— Алло, — произнес мягкий женский голос.

Сбитая с толку, я молчала.

— Алло?

— Я отвечаю на сообщение, — пробормотала я. — Э-э… ваш номер был на моем пейджере.

— Это доктор Скарпетта?

— С кем я говорю? — спросила я, хотя уже поняла с кем. Я уже слышала этот голос в кабинете судьи Бэгли и в доме Стайнеров.

— Это Дениза Стайнер, — ответила она. — Извините за поздний звонок, но я так рада, что нашла вас.

— Откуда у вас номер моего пейджера? — На моей визитке его не было, потому что иначе мне названивали бы каждые пять минут. И вообще я мало кому его давала.

— Мне дал его Пит. То есть капитан Марино. Мне сейчас так тяжело, и я подумала, что, возможно, от разговора с вами мне полегчает. Простите, что я вас побеспокоила.

Такого я от Марино не ожидала. Лишний пример того, как сильно Пит изменился. Я подумала, уж не сидит ли он сейчас рядом с ней. И что же могло произойти настолько важного, чтобы звонить мне на пейджер в такое время?

— Миссис Стайнер, чем я могу вам помочь? — спросила я. Не могла же я грубо отказать женщине, у которой почти ничего в жизни не осталось.

— Ну, я слышала, что вы попали в аварию.

— Простите?

— И я не устаю благодарить Бога за ваше спасение.

— Это была не я, — промямлила я, совершенно ошеломленная и встревоженная ее словами. — В моей машине ехал другой человек.

— Не могу сказать вам, как я рада. Господь хранит вас. Знаете, мне пришло в голову кое-что, и я хотела поделиться…

— Миссис Стайнер, — прервала я, — откуда вам известно об аварии?

— О ней писали в газете, и от соседей я слышала. У нас тут знают, что вы приехали в помощь Питу, вы и тот мужчина из ФБР, мистер Уэсли.

— Что именно было написано в статье?

Она замялась, будто своим вопросом я поставила ее в неловкое положение.

— Ну, там говорилось, что вас арестовали за вождение в нетрезвом виде и что машину выбросило с дороги.

— Речь идет об эшвиллской газете?

— Да, а потом «Блэк-Маунтин ньюс» то же самое напечатала, и по радио кто-то вроде слышал. Ах, какое облегчение слышать, что у вас все в порядке. Такие вещи оставляют ужасные душевные травмы — тут поймет только тот, кто на себе испытал. Я в Калифорнии попала однажды в жуткую аварию — до сих пор кошмары снятся.

— Сочувствую, — ответила я, не зная, что еще сказать. Весь этот разговор был каким-то странным.

— Дело происходило ночью, другой водитель перестраивался и, наверное, не видел меня. Он ударил меня сзади, я потеряла управление, меня понесло поперек дороги, и я врезалась в другую машину, «фольксваген». За рулем была пожилая женщина. Бедняжка погибла мгновенно. Я так и не оправилась от шока. Такие воспоминания врезаются в память, и от них уже не избавиться.

— Да, — сказала я. — Вы правы.

— А потом я вспомнила о том, что случилось с Носочком. Наверное, из-за этого я вам и позвонила.

— С Носочком?

— Ну, помните? Убитый котенок.

Я не ответила.

— Понимаете, преступник убил его, и еще все эти звонки…

— Звонки все еще продолжаются, миссис Стайнер?

— Да, время от времени. Пит хочет, чтобы я поставила определитель.

— Возможно, он прав.

— Я просто пытаюсь сказать, что вот все, что случилось у меня, потом детектив Фергюсон, Носочек, теперь ваша авария… Вдруг это как-то связано? Я и Питу сказала, чтобы он остерегался — особенно после вчерашнего случая. Я вымыла пол в кухне, он поскользнулся и на ровном месте упал. Как будто какое-то проклятие витает над нами, словно в Ветхом Завете.

— Марино не пострадал?

— У него только небольшой синяк. Но знаете, он всегда носит за поясом этот страшный пистолет, и все могло кончиться очень плохо. А он такой славный. Прямо не знаю, что бы со мной было, если бы не он.

— Где он сейчас?

— Спит, наверное, — ответила она. Я заметила, как искусно она уклонилась от прямого ответа. — Если вы объясните, как с вами связаться, я передам ему, чтобы он вам перезвонил.