Сергей Абрамов - Мертвые не плачут

Оставалось быстро и незаметно пересечь чужой и обжитый участок. Пригибаясь, почти на корточках Пастух быстро посеменил по траве, огибая кусты, клумбы, беседку и неработающий фонтанчик, невесть для чего устроенный. У противоположного забора росла та же малина-смородина-крыжовник. Сел в кусты, затаился. Ждал возможной реакции: а вдруг кого-то не углядел, кто на ночь подышать-покурить вышел. Честно минут пять сидел на корточках. Никто не вышел.

Тогда – дальше. Забор был точно такой же. Видимо, типовой. Дома в поселке очень разными гляделись, а заборы, похоже, оптом строились.

Опять подтянулся на руках, заглянул на ту сторону. Тихо было. Никто не шастал по участку. Проделал то же самое, что и пятью минутами раньше, и оказался на территории Мэра.

Оставался предпоследний этап: дождаться ухода прислуги и смены караула, добраться до дома и войти в него, не обеспокоив охранника и хозяина ни шагом, ни шорохом. Потом – последний этап. Он будет самым сложным и самым стремным, но ради него он, Пастух, здесь.

Пригнувшись, короткими перебежками, достиг дома, вернее – пышных розовых кустов, которые высажены были по периметру здания, создавая некий благоухающий зеленый опоясок вокруг дома. Между опояском и фундаментом шла отмостка, выложенная фигурным кирпичом. В стене фундамента имелись крохотные окна, темные сейчас. Легко было предположить, что за окнами располагались домовая котельная, электрощитовая, иные подсобные помещения. Часы натикали одиннадцать ноль четыре. Если все шло по расписанию, прислуга с минуты на минуту покинет дом, а охранники внутри него поменяются.

Пастух добрался до края стены и залег в розах. Пахло изрядно, но не противно: все же розы, а не говно. Он услышал, как открылась задняя дверь, кто-то вышел на крыльцо. Засмеялся. Мужчина. Он же сказал:

– Спокойного дежурства, сменщик. А лучше – снов. Пройдись по дому на всякий пожарный. Хозяин в свою комнату уже слинял. Это до утра. А Хозяйка еще в Городе. Первый звонил, что выедут не раньше полуночи, заботы там у нее, как водится, знаем – какие… Обойди объект, не развалишься, делов-то – пять минут.

Сменщик что-то ему ответил, Пастух не услышал.

– Ну и что, что я ходил? А теперь ты походи. Подыми жопу, напарник, она у тебя салом зарастает. Давай! Первая шеренга – марширен… – сам засмеялся сказанному. – Пошли, девочки, пошли. Сейчас чаю с плюшками попьем и – в тряпки. Мне в шесть утра – на пост. Плюшки-то есть?

– Есть, есть, – ответил женский голос.

И шаги, шаги, шуршание каких-то кустов, высаженных вдоль дорожки к служебному дому. А еще – женский смех. И дверь вдалеке хлопнула. И все стихло. И откуда-то взялся ветерок, пахнущий розами.

А сменщика трогать нельзя. Никак. Значит, надо, чтоб он хоть на пару минут покинул пост. Если верить услышанному, то покинул. И не на две минуты, а уж точно на целых пять: дом-то не маленький: подвал плюс два этажа.

Апартаменты Мэра на втором этаже окнами выходили на парадный вход. И еще балкончик имел место. По незамысловатой логике частных охранников, знал Пастух, обход объекта начинался с верхнего этажа и заканчивался внизу. В данном случае – в подвальном помещении. Пастух предполагал, что спрятаться в подвале есть где, да и охранник вряд ли станет шерстить все по пути. С чего бы? Тот, кого он сменил, один раз все уже обошел. В доме – только Мэр. Кого искать? Мышей? Жуков?.. Ну, разве что не закрытый кран где-то в ванной комнате или в кухне. Или непогашенную лампочку. Ночные тати здесь не ходят по определению. А частные охранники слишком скоро привыкают к тому, что их функции сократил в разы быт охраняемых – изо дня в день, из часа в час одно и то же. Рутина!

И Пастух осторожно приоткрыл дверь в дом. Пока выходили отпущенные на чаек с плюшками, отметил: двери смазаны хорошо, не скрипят. Они и не скрипнули. Он бесшумно вошел, бесшумно закрыл дверь – язык замка убирался нажатием дверной ручки, огляделся. В пяти примерно шагах впереди – лестница на второй этаж. Через минуту, максимум – полторы охранник пойдет вниз. Впереди, за лестницей – открытые настежь двери в большой зал, не исключено – общая столовая, из нее – двери на террасу. Справа от дверей в столовую – коридорчик и в нем – дверь в кухню. Слева – открытая узкая дверца и ход вниз. Темно. Пастух метнулся к этой темноте и нырнул в нее, сбежал по ступеням. Черные мягкие кроссовки гасили звук шагов. По-прежнему в абсолютной темноте, касаясь пальцами стены, дошел до первой двери, открыл ее. Света из окна было достаточно, чтобы понять: котельная. Котел шумел хоть и негромко, но вполне знакомо Пастуху.

На лестнице послышались шаги охранника. Пастух метнулся за котел, присел на корточки. Был риск: охранник зажжет для проформы свет, чтобы убедиться в отсутствии ночных татей. Но он зажег свет в коридорчике. Фигура охранника – черная на контражуре – помаячила секунд двадцать в дверном проеме, потом исчезла и дверь закрылась.

Иного от охранника Пастух, если честно, и не ожидал. Охрана, или, как говорят профессионалы, личка, в этом доме, в этом поселке, а коли дальше множить, то и в городе, и в стране, и в Столице, и даже в Замке столичном легко и быстро привыкала к наличию лишь потенциального врага, потому что реального не попадалось. Реальные были далеко – там, например, где служил и сражался Пастух, и эти реальные вырабатывали мощную привычку всегда и везде ждать их появления – внезапного и беспощадного. А здесь, в мирном, сытом и обленившимся донельзя мире самым опасным врагом может стать лишь прохожий или проезжий, случайно замешкавшийся на пути охраняемого Объекта.

И слава Богу, что так. Пастуху работать легко.

Однако – вопрос: как устранить охранника, сидящего у входной двери? Ответ: не надо его устранять. Надо всего лишь миновать его так, чтобы он не засек Пастуха. Как?.. Приоткрыл дверь, посмотрел одним глазом: в холле с лестницей было темно, лишь над «черной» дверью горел ночничок. Около двери сидел в кресле ночной охранник и клевал носом. Почему-то не у парадного входа. Или он туда переходит, когда все уже будут дома?.. А пока просто подремывал. И то понятно: ночь, тишина, хозяйка еще не прибыла, а хозяин – у себя наверху. И пока висит в доме эта сонная и вязкая тишина, даже стоик начнет носом клевать. Поэтому надо просто быть бесшумным. Что Пастуху привычно. Тем более что лестничный пролет закрывает обзор от входной двери к входу в кухню. И темно.

Пастух взял пакет с оружием, выскользнул из котельной и мигом скрылся под лестницей. Постоял, послушал. Тишина. Двадцать три четырнадцать на часах. Пора наверх.

Охранник откровенно и сладко спал, прислонив голову к косяку дверей. Пастух легко и бесшумно поднялся на второй этаж, притормозил в тоже темном коридоре (электроэнергию здесь, что ли, экономили?), вынул из пакета составные части оружия, навинтил на ствол насадку, которая концентрировала в нить инфразвуковую волну, подсоединился к аккумулятору и шагнул к незакрытой двери мэрской комнаты, откуда шел несильный вечерний свет.