Тара Янцзен - Безумно холодный

— Кристиан Хокинс открыто признался в побоях, от которых умер Клайв Леннокс, смерть была следствием самозащиты, так же были и свидетели, которые сей факт подтвердили. Конечно, все они были заключенными, поэтому — кто может сказать, что там произошло на самом деле? — полным сомнения голосом спросила Мэрилин.

Рука, протянувшаяся через прилавок, захлопнула конверт. Подняв глаза, Катя встретилась с глазами Алекса.

— Ему было девятнадцать лет, он был в тюрьме, Кэт, — сказал он. Голос его был низким и полным ярости. — Ты же знаешь, как он выглядит. Не будь наивной. Это тебе не идет, детка.

— Это вас не касается, мистер Чэнг, — произнесла ее мать с другого конца комнаты. Ее тон не терпел никаких возражений.

Другая рука появилась в поле зрения и взяла конверт. Отпустив его, Катя подняла глаза на Скитер, которая обошла комнату и протянула фотографии Мэрилин.

— Думаю, ваша дочь видела достаточно, сенатор.

— А ты? — Мэрилин посмотрела вниз на вежливую, но ужасно одетую девочку.

— Скитер Бэнг, сенатор Деккер. — Скитер протянула руку. — Я голосовала за вас на последних выборах.

— О. — Мэрилин не смогла удержаться. Улыбнувшись, она взяла предложенную руку. — Думаю, это очень важно — обращаться к юным избирателям моего округа.

— Да, мэм. — Скитер пожала ей руку, и Мэрилин протянула конверт Линде.

— Как умер второй мужчина? — шепотом спросила Кэт Алекса. Фотографии были отвратительны, просто ужасные, и ей была ненавистна сама мысль о том, что Хокинс имел к ним какое-то отношение — но Алекс был прав. Она не могла позволить себе быть наивной, да она такой и не была. Даже в восемнадцать. Она знала, что может случиться с ним — и это едва не убило ее.

— Выстрел, — помолчав, сказал Алекс. — Сделан снаружи, полагаю, Диланом Хартом; у него связей больше, чем у твоей матери. Мертвец, Уэс Лейк, серьезно наехал на Хокинса. Один из них должен был умереть.

— Ну, очень приятно познакомиться с вами, мисс Бэнг, но у нас с дочерью назначена встреча, — голос Мэрилин повысился настолько, что прервал их с Алексом разговор.

— Встреча? — спросил Алекс, повернувшись к матери. Внезапно голос его наполнился неуверенностью.

— Да, — коротко ответила Мэрилин. — События этих выходных еще сильнее сфокусировали внимание на потере Большого Джона. Старт моей кампании запланирован на сегодня, и теперь мы можем слегка смешать удовольствие с работой. Он часто высказывал желание снова увидеть тебя, Катя. Ты была Джонатану дорогим другом, и, я думаю, он скучает по тем временам, когда вы с Джонатаном носились по дому. Кэт, моложе мы не становимся, и иногда кажется, что время летит слишком быстро.

Вот так вот. Без тормозов на полной скорости Катя влетела в сумеречную зону.

МИНИМИЗАЦИЯ НЕГАТИВНЫХ последствий — вот необходимое решение. Не поддаваться искушению и не спросить у матери, не сошла ли она с ума окончательно.

Маленький миленький визит к новому менеджеру кампании, для начала, сам по себе вызов. Менеджер кампании, Большой Джон Трейнор, был ужасен. Она не хотела идти, но собиралась сделать это — тихо и без ссор — ради Кристиана. Для него было безопаснее, чтобы ее мать оставалась под укрытием поместья Трейноров, полностью увлеченная своей кампанией, и особо о нем не вспоминающая. Для одного дня Мэрилин нанесла уже достаточно ущерба.

Этот ущерб Катя собиралась уменьшить. Она не могла вынести мысль о том, что он попадет в тюрьму. Снова. За то, чего он не совершал. Снова.

Поэтому она позвонила своему адвокату, тайком, под всеобщий гомон, сопровождавший уход из лофта, пока Алекс демонстрировал куски окровавленного платья и напрашивался пойти с ними, а Мэрилин приказывала ему исчезнуть, потому что имелось еще кое-что похуже чем то, что было известно Кате — а об этом Катя даже не хотела думать — и все это было его виной, раз уж разговор зашел об этом.

— Джордж? — спросила она, когда трубку подняли.

— Да?

— Это Катя. Моего жениха арестовали и отвезли в центр Денвера. Его зовут Кристиан Хокинс. Офицер, взявший его под арест, — лейтенант Лоретта Брэдли. И мне бы хотелось, чтобы он вышел еще вчера. Чего бы это ни стоило.

— Считай, уже сделано. Что-нибудь еще?

— Нет. И спасибо, Джордж.

— Поблагодаришь меня, когда увидишь счет.

Кэт захлопнула телефон как раз в тот момент, когда битва титанов стихла. Ее мать победила. Естественно.

Но Кэт тоже только что одержала победу. Она пошла против всех, даже против своей матери — мало кому удавалось выйти из схватки с адвокатом победителем. Джордж был беспощаден и, плюс ко всему, тесно связан с Белым домом. Он будет на месте еще до того, как они с матерью доберутся до особняка Трейноров.

Оставив позади перепуганного Алекса и недовольную Скитер, они отбыли. Она чувствовала себя овечкой, идущей на закланье — собственно, это и соответствовало ее целям. И как овечка, несмотря на кипение внутри и волнений по поводу того, что ее мать может сделать с Кристианом, она шла туда молча.

Она ожидала, что поездка к Трейнорам будет напряженной, и мать не разочаровала ее.

— Всплыла кое-какая… тревожная… информация, — начала Мэрилин, как только они уселись на заднее сиденье лимузина. — Очень тревожная. Она может разрушить всю кампанию. Линда? — Она протянула руку, и ее помощница вытащила из портфеля желтый конверт.

В таких конвертах приходили тысячи различных вещей. Даже нет, миллионы, но крохотное смутное подозрение подсказывало Кате, что может быть именно в этом конверте. Конечно, она не могла в это поверить. Это было бы слишком ужасно для того, чтобы просто обдумывать, не говоря уж о том, чтобы это на самом деле пережить. Нет, действительность, в которой ее мать получала копии тех фотографий с ней и Кристианом, что подкинули в ее квартиру, была просто неприемлема.

Дрожащими руками Мэрилин открыла конверт, и Катя подумала: «О, ради Бога, ты серьезно? Мы на самом деле должна рассматривать их в присутствии Линды и четырех амбалов?»

Ответ стал очевиден, когда Мэрилин вытащила фотографии из конверта и бросила на колени Кате.

— Ты… ты хоть понимаешь, как это может повлиять на мое переизбрание, если выйдет наружу? Мы едва пережили твой последний скандал, как ты впутываешь нас в новый, в очередную грязную историю. Ну, право же, Катя.

Катя просмотрела фотографии, медленно, одну за другой. Она уже не могла даже испытывать потрясения при виде них. С прошлой ночи они стали выглядеть немного приличнее. Куда приличнее.

— Нет, я не знаю, как это может повлиять на твою кампанию. По мне, совершенно очевидно, что на фотографиях не ты. Линда, ты как думаешь? — Она протянула конверт материнской помощнице, изо всех сил старавшейся выглядеть потрясенной, если не чопорной. Но, черт возьми, Катя знала наверняка: в этой машине не было ни одного человека, который не видел бы этих фотографией и, вероятно, не сделал бы с них копии.