Билл Видал - Смертельное наследство

Позже, в субботу вечером, Том, просмотрев газеты, принял решение. Подытожив информацию, почерпнутую из «Телеграф», «Таймс» и «Файнэншл таймс», и присовокупив к этому сведения, полученные в Лондоне благодаря мониторингу валютных рынков, он понял: сейчас или никогда. Хотя рынки вели себя довольно вяло, но времени ждать у него больше не имелось. «Да и почему бы не попробовать в конце концов? Каждый банкир когда-нибудь должен рискнуть по-крупному. Хотя бы раз в жизни».

В воскресенье он позвонил Ленгленду и вывел его из депрессивного состояния.

— Они что, позволили тебе вернуться? — изумился Джеф. — Коли так, слава Создателю! Ты даже не знаешь, Том, как это для меня важно. Я так сожалею о том, что случилось. К несчастью, я не обладаю такой, как у тебя, выдержкой, и подумал, что…

— Расслабься, Джеф, — веселым голосом сказал Том, — ведь мне ничего не сделали. И не сделают. Но молчи об этом, пока не прошла официальная информация. Кстати сказать, мы получили полтора миллиона прибыли и…

— Я знаю! — вскричал Ленгленд. — Я отслеживаю прогресс «Тауруса» каждую свободную минуту. Сейчас мне даже трудно поверить…

— Послушай, что я тебе скажу, — перебил его Том, не желая, чтобы этот разговор вертелся вокруг прошлых событий, и сообщил приятелю, что недавно заработал для банка сорок два миллиона. Понизив голос, добавил, что, по его сведениям, фунт долго на уровне два сорок не продержится и будет падать и дальше.

— Ты уверен?

Том уловил проступивший в голосе Джефа страх.

— Абсолютно, — ответил он уверенно. — И в этой связи я решил попросить тебя об услуге.

На линии установилось молчание.

Том, в общем, мог представить себе состояние приятеля. Сначала тот, поняв, что прощен, почувствовал огромное облегчение, но потом, услышав слово «услуга», вновь испытал приступ животного страха, так как решил, что прежний ад начинается снова.

— Что ты хочешь? — наконец спросил Ленгленд, устыдившись своей робости и молчания.

— Сколько всего ты можешь продать по фьючерсам? — Клейтон говорил спокойным, но в то же время твердым голосом. — Для банка, я имею в виду.

— Ах, для банка! — с облегчением вздохнул Ленгленд. — Скажем, пятьдесят, даже шестьдесят миллионов фунтов. Но в чем заключается одолжение, о котором ты просишь?

— Проведи эту сделку через ЮКБ.

— ЮКБ? — озадаченно переспросил Ленгленд, после чего в его голосе снова послышалось беспокойство. — Обычно мы… я хочу сказать, что в таких случаях большей частью обращаюсь…

— Я знаю, Джеф, — нетерпеливо произнес Клейтон. — Как я уже сказал, мне нужна услуга. Итак, насколько я понял, ты можешь продать до шестидесяти миллионов фунтов. И при этом обращаться в ЮКБ тебе не возбраняется.

— Что верно, то верно, Том. Не возбраняется.

— Отлично. Вот и сделай это, когда я тебе скажу. И тогда мы будем квиты. Ты рассчитаешься со мной за те миллионы, которыми я рисковал ради нас обоих.

Следующий звонок он сделал в Нью-Йорк, своему коллеге и старому знакомому. Когда они обменялись обычными в таких случаях приветствиями, Том озвучил свою просьбу.

— Это для меня новость, — удивился Горовиц. — Хорошо, я поспрашиваю, кто из крупных игроков, как ты утверждаешь, топит фунт стерлингов. А тебя, в случае чего, цитировать можно?

— Не надо, Мел. Если это правда, мне придется завтра сдавать фунты по-крупному и излишняя информация может только навредить.

— Ладно, не волнуйся. Я сообщу, если что-то узнаю. И в любом случае спасибо за информацию.

Вернувшись в понедельник утром в Лондон, Том позвонил Аккерману. Последний был сама любезность — он уважал людей, способных заработать за месяц два миллиона долларов.

— Я снова хотел бы продать фунты по фьючерсному курсу, — небрежно сказал Том.

— Очень хорошо, мистер Клейтон. Снова двадцать миллионов?

Хотя этот клиент поначалу принес Аккерману множество неприятностей, теперь же представлялся неким благословением свыше. Ведь приказы Аккерману теперь стал передавать лично Брюггер, а отчитывался он перед самим доктором Ульмом. В настоящее время Аккерман испытывал греющее всю его душу чувство полного превосходства над своими коллегами. В самом деле, мало кому из менеджеров доводилось периодически подходить к секретарше офиса и во всеуслышание объявлять: «Следующие полчаса я проведу с доктором Ульмом».

— Сумма, которую я имею в виду, составляет двести миллионов фунтов стерлингов.

Том услышал, как при этих словах Аккерман резко выдохнул, словно кто-то заехал ему в солнечное сплетение.

— Мистер Клейтон, на вашем счете в этом банке лежит только сорок миллионов долларов.

Клейтон ухмыльнулся, услышав это «только». Со стороны можно было подумать, что банковский менеджер взывает к здравомыслию студента, превысившего скудное ежемесячное содержание, отсылавшееся ему родителями.

— Как вы собираетесь покрыть остальное?

— Полагаю, вы примете от меня залог, мистер Аккерман? Если фунт поднимется выше двух семидесяти за франк, вы можете забрать мои сорок миллионов для покрытия расходов и закрыть мой счет.

— Я не могу принять ваше предложение без одобрения руководства, мистер Клейтон, — сухо сказал Аккерман.

Том ожидал именно такого ответа:

— Нет проблем. Но позвольте довести до вашего сведения одну вещь. Я могу провернуть это дело и через свой банк, отделение которого находится здесь, в Цюрихе. Но тогда мне придется переместить туда свои средства из вашего банка. Итак, жду вашего ответа через тридцать минут. Надеюсь, я предоставил вам достаточно времени для размышлений?

— Полагаю, этого хватит, мистер Клейтон. Я могу позвонить вам на работу?

— Нет. Меня не будет на месте. Я сам вам позвоню.

Аккерман направился прямиком к Ульму, который выслушал предложение Клейтона совершенно спокойно. Что-то готовится, но что именно? Он отлично знал о прибылях, полученных Клейтоном в последнее время. Более того, Ульм получил сведения, что хозяева Клейтона держат наготове двести пятьдесят миллионов фунтов для совершения продаж. Клейтон же собирается рискнуть всем своим состоянием, поставив огромные деньги на падение фунта стерлингов. Ни один банкир не пойдет на это без инсайдерской информации. Что же касается замечания Клейтона относительно того, что он может прокрутить деньги через свой банк, то это можно толковать по-разному.

— Он сказал, чтобы вы перезвонили ему?

— Нет, герр председатель. Я предложил, но он сказал, что сам мне перезвонит.

Ульм улыбнулся. Он прав как минимум в двух своих предположениях. Клейтон, несомненно, обладает инсайдерской информацией. Далее: он тщательно скрывает свои манипуляции от собственного банка. При таком раскладе Ульм просто обязан сохранить такого ценного во всех отношениях клиента в стенах ЮКБ. Как иначе он сможет проследить сделки Клейтона?