Билл Видал - Смертельное наследство

— Накруткой?

— И вы называете себя ньюйоркцем? — Суини сделал попытку изобразить на губах покровительственную улыбку, но это получилось у него не лучшим образом. — Беда в том, что ваш отец слишком уж оберегал вас с Тессой от суровых реалий мира, в котором рос и воспитывался. Счастливое детство, милый дом и респектабельная школа — ничего другого вы и не знали. Даже своих собственных корней.

— Я надеюсь, что вы мне об этом расскажете.

— Попытаюсь. Итак, накрутка. В сущности, это раздача небольших сумм работникам до получки со взиманием долга в день зарплаты. В своем роде краткосрочный заем под очень высокий процент, позволявший получать огромную прибыль, учитывая, что таких операций совершалось великое множество. Накрутка, надо сказать, достигала нескольких тысяч процентов в год, каковые показатели наверняка заставили бы побелеть от зависти ваших нынешних хозяев. Но вот другие вещи, связанные с ней, им бы не понравились. К примеру, если ты опаздывал с возвращением долга, тебе ломали ноги. Ну а если вообще не под силу отдать его, тебя бросали с пирса в воду, предварительно сунув ноги в ведро с цементом. Ну так вот: этот милый парень, накрутчик Джо Салазар, со временем стал партнером вашего отца. Он финансировал оптовые закупки, а также предоставлял кафе и закусочным, где из-под полы торговали выпивкой, семидневные кредиты в счет будущей прибыли. Подавляющее большинство его клиентов платили вовремя. Ну а те, кому это не удалось, покоятся сейчас на дне Гудзона.

— Скажите, у Джо Салазара есть сын?

— Насквозь порочный молодой гангстер по имени Антонио. А что?

— Опишите его, пожалуйста.

— Рост пять футов восемь дюймов. Вес около семидесяти фунтов. Блестящие от геля черные волосы, зачесанные назад. Короче говоря, внешне — типичный манхэттенский пижон.

— И ездит на бордовом «стингрее»?

— Откуда вы знаете?

— Не надо вопросов, Дик. Продолжайте рассказывать. Кажется, вы добрались до дна Гудзонского залива, когда я вас перебил, не так ли? — Как выяснилось, Том видел на похоронах отца именно Антонио Салазара. Он попросит адвоката рассказать о молодом Салазаре подробнее, но позже. Пока ему хватило того, что его вопрос испугал Суини. Вот и славно. Возможно, это позволит Тому держать адвоката в узде.

— Как я уже говорил, — продолжал Суини, — Пат и Джо создали деловое партнерство, продержавшееся до конца «сухого закона». К тому времени Эмилио, отец Джо, который организовал ссудную кассу и стал первым накрутчиком, уже умер и его бизнес перешел к сыну. Поскольку отмена «сухого закона» положила конец бутлегерству, Джо вернулся к денежным операциям. Но в отличие от Пата складывал свои деньги в кубышку. Однако в тридцать седьмом году и тот и другой в смысле использования денежных средств были, скажем так, поразительно наивны. Они хранили половину своего состояния в наличных деньгах, причем — верите ли? — у себя дома. Остальные они пускали в оборот при посредстве банка «Сейвингз энд Лоан». И вот тут на сцене событий появился мой отец. Он был такой же мошенник, что и первые два, но в отличие от них имел образование. И знал, что если человек не хочет или не умеет учиться, то рано или поздно его ждет крах. И он уговорил Пата и Джо — кстати, ваш дед поручился за Салазара перед моим отцом — хорошенько подумать о сокрытии средств и с этой целью отправился в Швейцарию. Там он открыл три банковских счета: в женевском «Креди Сюисс» для себя; в луганском «Юнион банк» — для Джо и цюрихском «Юнайтед кредит банк» — для Пата.

— А когда именно в тридцать седьмом? — спросил Том, чтобы Дик не забывал, что его контролируют.

— Не знаю. Надо свериться с документами.

— О’кей. Продолжайте. Итак, ваш отец открыл в Швейцарии три банковских счета. На первых два мне плевать, но расскажите подробнее о дедушкином. Значит, в тридцать седьмом году у него появился заграничный счет. Что же дальше?

— В тридцать девятом в Европе началась война и наступила эра черного рынка, так что Пат переключился на снабжение. Он покупал на деньги Джо ставшие дефицитными в Европе товары — сигареты, чулки, консервы — и переправлял через океан в Ирландию. Оттуда его ирландские родственники контрабандой перевозили товар в Англию. Они неплохо на этом зарабатывали, но, конечно, не так много, как при продаже спиртного в годы бутлегерства. В декабре сорок первого Америка втянулась в мировой конфликт, а на третьем году войны, в сорок четвертом, Пат умер.

— Что стало причиной смерти?

— Больное сердце. Это не считая всего остального. Он сильно пил, Том. Напивался буквально каждый вечер. Ну и стрессы, конечно, сказывались. Ведь последние годы у него не было того, что называется нормальной семейной жизнью. Вы что-нибудь о своей бабушке знает?

— Расскажите мне…

— Мэри Финниган была потрясающей семнадцатилетней красоткой, когда вышла замуж за Пата. У них родились трое детей: ваш отец, Магдалена, которая впоследствии стала монахиней и уехала из страны, и самый младший — Томас. Последний вскоре умер, и Мэри после этого не могла больше иметь детей, что ее, похоже, и доконало. Считается, что ирландская женщина должна родить и воспитать как минимум шестерых. Говорят также, что если ирландка родит десятерых, то крестным отцом последнего ребенка будет сам папа римский. Так что женщину с двумя детьми в ирландском квартале не жаловали. Кумушки считали, что это некий знак свыше. На нее даже священники смотрели косо, и Пата все это ужасно злило. Вот по какой причине он в один прекрасный день забрал вашего отца из католической школы Святого Дунстана и перевел в пресвитерианское учебное заведение. Из-за всего этого Мэри стала быстро стареть и умерла от разрыва сердца.

— Давайте вернемся в сорок четвертый год. Итак, Пат умер, Мэри к тому времени тоже отдала Богу душу. Между тем мой отец был живехонек и отлично себя чувствовал. Почему ваш отец решил держать его в неведении относительно цюрихского счета?

— Я вам никогда не говорил, что все обстояло именно таким образом. Так что не будем об этом.

— Нет, будем. Помните, Дик, что я вам сказал относительно того, чем могут кончиться ваши попытки надуть меня или придержать информацию?

— Хорошо… — согласился Дик. Слишком быстро, как показалось Тому. — Я сообщу вам свое мнение по этому поводу. Итак, как уже отмечалось ранее, ваш дед и Джо работали в связке. И можно предположить, что эти деньги… были их с Патом общими.

— Черта с два, Дик, — холодно сказал Том. — Вы мне соврали, я ухожу, а вам предлагаю собирать вещички, поскольку сегодняшнюю ночь, как, впрочем, и многие последующие, вы проведете в тюрьме. — С этими словами он поднялся с места и направился к двери.

— Ради Бога, Том! Неужели вы не понимаете, что я пытаюсь спустить все на тормозах, сгладить ситуацию? — взмолился Суини. — Если вы выйдете отсюда, не договорившись со мной, считайте, что умерли. Но я, клянусь, не имею к этому никакого отношения…