Патрик Бовен - Око Каина

Элизабет кивнула и отошла, не произнеся ни слова.

Только дойдя до середины улицы, она поняла, что поет — все громче и громче. Она распевала все то время, что шла к бару, потом пересекала главный зал, потом кухню — и наконец вышла на задний двор. Томас ее не видел и не слышал — зажмурив глаза, он стоял под струями воды, покрытый хлопьями мыльной пены. Вода лилась из висевшей у него над головой канистры, в дне которой было проделано несколько дырок. Он тоже пел.

Элизабет сняла блузку и джинсы. На мгновение она вспомнила о лежавшей в кармане фотографии детей — на которой они плескались в бассейне и смеялись, — но не обернулась. Если она вернется к прошлому, то растеряет всю свою нынешнюю отвагу.

Она вошла под душ.

— Что за… — начал Томас.

— Молчите, — шепотом сказала она и прижалась губами к его губам.

Порой жизнь дарит вам маленькое чудо. Некое совершенное мгновение.

События развиваются в правильном направлении, напряжение слабеет, тучи рассеиваются как по волшебству, и вспыхивает солнце — когда вы меньше всего этого ожидали. В такие моменты все желаемое приходит к вам само, без всяких ваших усилий — и вы почти готовы уверовать в Бога.

Вот о чем думал Сет, вертя в руках диск с видеозаписью убийств Перл Чан и Карен Уэлш.

Он положил диск в чемоданчик с кевларовым противоударным покрытием, но потом снова вынул его, написал на квадратике бумаги с липкой полосой несколько слов и наклеил на коробку. Потом защелкнул крышку чемоданчика.

Вот теперь все было как надо.

Он посмотрел вокруг. Солнечный жар смягчался прохладным бризом. Бортовые часы показывали 11 утра. Проделать такую огромную работу всего за несколько часов — это казалось ему почти невероятным. Тем более что обе жертвы не проявили никакого желания к сотрудничеству, особенно когда увидели каленое железо. Для того чтобы заснять все на видео, ему пришлось проявить немалое терпение и пожертвовать большей частью времени, отведенного на сон. Но все получилось, как было задумано.

А сон… на том свете все отоспятся.

Он надел очки с поляризационными стеклами, укрепил гибкие резиновые дужки за ушами и в последний раз проверил лямки парашюта. Потом крепко сжал ручку чемоданчика одной рукой, а другой распахнул дверцу.

В лицо ударил резкий порыв ветра. Сердце заколотилось быстрее. Конечно, надо быть немного сумасшедшим, чтобы решиться на такое.

Он максимально увеличил громкость плеера — с давних времен музыка всегда сопровождала важные моменты его жизни, хорошие или плохие, — и Робби Вильямс с воодушевлением пропел «Jump on board, take a ride, yeah!»

Три. Два. Один.

Его желудок словно подскочил к самому горлу. Робби проорал: «Feel the highhhl» — и маленький самолетик, с этого момента уже без пилота, продолжил свой одинокий курс в небе.

Сесил появился так внезапно, что Томас едва успел набросить одежду на ягодицы Элизабет. Заправщик вытаращил глаза и несколько раз перевел их с одного силуэта на другой.

— Что, поглазеть пришел? — насмешливо спросил Томас.

— Самолет! — выпалил Сесил, даже не заикаясь.

— Что?

— С-сам-молет! — повторил молодой человек, отчаянно жестикулируя.

«Как гном Татту в „Фантастическом острове", — машинально подумал Томас и в этот момент сам услышал шум мотора. Повернувшись к Элизабет, он увидел, что она уже успела натянуть одежду. В следующий момент она, смеясь, бросила ему его собственные джинсы.

— Поторопись! — сказала она. — Нельзя пропустить такое!

Не прошло и минуты, как они выбежали на улицу. Остальные уже были там. Самолет легко было узнать по зеленым языкам пламени, нарисованным на борту.

— Ну же, черт тебя дери!.. — прошептал Коул.

— Я бы все же сказал, что это скорее благая весть, — уточнил Ленни.

Элизабет запрокинула голову.

— А это нормально, что он всего один? Ни спасательных служб, ни вертолетов «Скорой помощи»…

Самолет летел как-то необычно, слишком сильно заваливаясь то на правое, то на левое крыло, словно птица, не справляющаяся с сильным встречным ветром.

— Не знаю, — пробормотал Томас.

Новая встряска — и самолет заметно снизился.

— А он не слишком низко летит? — спросил Ленни.

Сесил кивнул и растерянно заморгал.

— Д-да… Если о-он с-снизитс-я еще б-больше, т-то…

— Бежим! — внезапно заревел Томас.

Он схватил за руку Питера и, буквально оторвав ребенка от земли, вскинул его на плечо, как мешок с песком.

— Бежим, я сказал! — закричал он снова, обернувшись к своим застывшим на месте спутникам.

Внезапно осознав, что происходит, они бросились врассыпную, словно осколки взорвавшегося снаряда.

Томас бросился на землю, закрывая Питера своим телом. Мельком он успел заметить, что остальные забиваются кто куда, в первые попавшиеся укрытия. Сесил, испуская почти комические вопли, зигзагами бежал по улице, пока наконец не нырнул в груду картона на обочине. В следующее мгновение самолет на бреющем полете пронесся над ней, едва не задев.

Затем он коснулся колесами земли, снова подскочил, пронесся над искореженным каркасом автобуса и поехал дальше, по пути задев крылом угол часовни. Наконец, подпрыгнув в последний раз, врезался в скопление домов-трейлеров.

В небо поднялся сноп пламени. Томас, замерев, наблюдал, как клубы черной копоти медленно расползаются в воздухе.

Самолет, так же как и все их надежды, в прямом смысле обратился в дым.

Ленни пристально смотрел на обгоревший каркас самолета. Сквозь проем двери был виден небольшой прямоугольный корпус какого-то механизма, укрепленный с помощью широких лент скотча на приборной доске, — очевидно, нечто вроде дистанционного навигатора… Но это было не самое ужасное зрелище — рядом с ним был обгорелый труп, привязанный к спинке пилотского кресла.

— Не так уж много от него осталось, — сказал Томас.

— Не хотите его обыскать? — спросил Камерон.

— Я? Это вы у нас коп!

— А вы врач. Трупы — это вроде по вашей части, нет?

— Надеюсь, это шутка.

Коул вздохнул и, осторожно ступая среди обломков, приблизился к самолету, сунул руку в дверной проем и вынул небольшой чемоданчик. Потом, зажимая рот и нос ладонью, вернулся.

— Фу! — не удержался Ленни.

Камерон раскрыл чемоданчик.

— Дьюи Дэрхем, согласно пилотской лицензии. Аэродром Джин, Невада. — Он вынул фотографию, на которой была изображена женщина с двумя детьми. — Его жена и дети, очевидно. Как все это могло произойти?

— А вы сами что думаете? — спросил Томас.

— Убийца?

— Да.

— Угнать самолет и убить пилота — как-то слишком топорно. Совсем не в его стиле.

— Конечно! — фыркнул Ленни. — Дьюи Дэрхем в приступе душевного расстройства сам привязал себя к сиденью и решил покончить жизнь самоубийством!