Роберт Кормер - После Шоколадной Войны

— Ты ждешь автобус? — спросил Оби, зная, что он перестал действовать, как журналист газеты, принадлежащей «Тринити», и перешел к делу.

Рей кивнул.

— Я отвезу тебя домой. Моя машина на стоянке.

Подозрение пробежало по костям Рея. К чему такое пристальное внимание, когда уже несколько недель все его игнорировали?

— Пошли, — сказал Оби, растягивая у себя на лице дружескую улыбку, которая ему самому показалась печатью на бочке с динамитом.

Рей встряхнулся и поднял свою сумку с учебниками. Что за черт? Так долго он был один. Может быть, в этой школе его начала мучить паранойя? Главное, что он был благодарен парню, которого звали Оби. Теперь, следуя за ним, Рей задумался о Калебе и Кепе, и о море, ласкающем берег, словно язык старой преданной собаки. Здесь не было ни моря, ни великодушного солнца, ни прогуливающихся по берегу девушек. Лучшее, что у него было на этот момент, так это поехать домой с этим парнем, который мог бы стать его другом.

Манипуляции Рея Банистера с «пальмированной» колодой произвели на Оби сильное впечатление. Он с трепетом наблюдал, как была выделена выбранная им пиковая дама, которая волшебно появилась перед ним. Она была безошибочно извлечена из колоды, хотя Рей не знал ее масти. Рей проделал это снова:

— …хотя фокусники никогда не повторяют своих трюков, — сказал он. И фокус повторился с тремя бубновыми картами и с тузом.

— Рука быстрее глаза, как говорится, — сказал Рей, смеясь, очевидно радуясь восхищению Оби. Он волновался, впервые показывая это кому-то, но Оби выглядел искренне заинтересованным и дружелюбным, и это дало Рею шанс. Его нервозность удалилась, когда он снова стал перетасовывать колоду. Он был любезно удивлен, снова увидев, как его пальцы прекрасно проводят этот фокус.

— Уау! — воскликнул Оби, искренне удивляясь. Но его ум также работал. Перед ним был парень с явным талантом. Теперь вопрос, как же использовать это в «Виджилсе»? — Еще что-нибудь покажи.

Рей снова заволновался. Он еще не на столько овладел кубками или шарами, чтобы блистать, но эти фокусы были проще карточных. Нахмурившись, он изучал Оби и пытался оценить, насколько тот действительно был искренен. Рей подумал: «Почему бы не поднять себе цену?»

Он достал кубки, шары и маленький столик, и был еще сильнее удивлен собственному представлению, делая невидимыми красные шары, пряча их то под одним, то под другим кубком на выбор по желанию Оби. Схватив один шар, он быстро провел его в другую руку, чтобы тот появился у Оби в ухе.

Словно гром оглушил Оби, его челюсть отвисла от изумления.

— Что такого? — удивленно спросил Рей. Будто бы ранее Оби не видел этого фокуса.

— Рей, ты можешь повторить это еще раз? Мне кажется, что шар исчезает у тебя в руке, а затем появляется где-то еще.

— Я не собирался делать это дважды, — сказал Рей. Но он все-таки повторил этот фокус еще раз, потому что ему понравился вызов Оби. Теперь Оби пронаблюдал за всем этим поближе, стараясь не упустить ни малейшего движения рук Рея, что было пагубным для иллюзии, усложняя ему обман зрения, главный инструмент фокусника. И Рей подумал, стоит ли рассказать ему о гильотине.

Красный шарик был не больше камешка на пляже. Он сверкал в воздухе. Оби рассматривал, поднеся его близко к глазам. Руки Рея двигались, его ладони были раскрыты, пальцы извивались, и шарик исчезал. Рей доставал его правой рукой. Оби мог поклясться, что рука была пустой. И Рей вталкивал шарик в поле зрения, словно он вытащил его из кармана рубашки Оби.

Отвернувшись и взглянув на солнечный свет, наискосок проникающий в ванную, Оби присвистнул, подумав об Арчи. Не использовал ли тот все эти годы ловкость рук, когда вытаскивал белые шары из черного ящика? Не было ли это способом избежать самому исполнения каждого задания, чтобы только не извлечь черный шар? Такая вероятность поразила Оби. Ничего не стояло за спиной у Арчи. Он всегда был на шаг впереди всех. Члены «Виджилса» всегда удивлялись его везению, возмущались тому, с какой издевкой он смеется, когда из раза в раз у него в руке появляется белый шар. Арчи был сильно удивлен лишь только раз, последней осенью во время того шоколадного скандала. В тот раз Арчи также извлек белый шар, но пот танцевал у него на лбу — Арчи, который никогда не потел, и тогда еще он о чем-то задумался.

Оби оценил Рея еще раз.

— Замечательно, Рей, — сказал он. — Просто замечательно, — а затем осторожно: — Как долго ты осваивал трюк с шариками? — пытаясь говорить так, чтобы это звучало только лишь из любопытства.

— Недолго, несколько недель, какое-то время нужно было поработать руками. Если откровенно, Оби, то «Тринити» — это не самое дружелюбное место на земле, — продолжил он, катая красный шарик между большим пальцем и указательным, когда в глазах Оби было очарование. — Факт, что жизнь этой школы строится на подлости. Там что-то не так.

Оби уткнулся глазами в шарик, думая о том, как много уже рассказал Рею Банистеру о «Тринити».

— Как я сказал, этот год для нас был нелегким, — начал он. Искусство восприятия отпечаталось в его сознании: Рей Банистер и ловкость его рук — чего-то он мог и не знать об Арчи, секрет, которым Оби мог бы воспользоваться в будущем. Может быть, ему действительно стоит поднять планку перед Банистером, дав ему знать, что действительно происходит в «Тринити». — Что произошло… Как это было… Обычно, каждую осень у нас проходит шоколадная распродажа. Это очень помогает бюджету школы. И один парень, которого звали Джерри Рено — новичок, как назло. Он отказался в ней участвовать, единственный на всю школу.

Рей Банистер поднял обе руки в жесте, значившим: «…а что здесь такого?»

— Проблема в том, что одно гнилое яблоко может испортить целый урожай. Он стал своеобразным символом. Другие последовали его примеру. Прежде всего, никто не любит школьные распродажи. Брат Лайн был на грани нервного срыва. Директор был в больнице, и Лайн занял его место…

— И все это во время во время шоколадной распродажи?

— Это были двадцать тысяч коробок шоколада.

Рей аж присвистнул.

— Правильно, — продолжил Оби. — Лайн купил их по дешёвке. Они остались со Дня Матери. Он купил их за доллар штуку. Звучало неплохо, исключая то, что он потратил 20000 долларов школьных денег, когда для шоколада они не предназначались. И также подразумевалось, что каждый парень продаст по пятьдесят коробок за два доллара, что выглядело убийством.

Оби говорил неохотно, он месяцами обходил мысли о шоколадной распродаже, о Джерри Рено, и сожалел, что ему пришлось рассказывать об этом Рею Банистеру, но он не остановился.

— И в школе воцарился хаос. Парни не знали чего и от кого ждать. И «Виджилс»…