Леонид Могилев - Тройное Дно

— Повторите. Я не понял.

— Кинолог просит связь с Океаном.

— Не понимаю. На каком вы объекте?

— Я жив и захвачен в плен. Я на одном из островов в Ладожском озере. Прошу срочно связь с Океаном.

— Вас нет в списке.

— Я есть. Пусть он сам решит. Он разберется.

— Выходите на связь через пятнадцать минут.

— Я не могу ждать так долго. В любое время меня могут отключить от передатчика. Дайте Океан.

— Ждите… Я попробую…

Дверь в радиорубку Зверев запер изнутри. Но можно ведь просто антенну сверху порушить — и вся недолга. Но никто не ломится, не бежит по коридору. Тишина. И оттого страшно и обреченно светится зеленая панель передатчика.

— Кинолог, ответьте. Океан на связи.

— Спасибо… — И уже открытым текстом: — Я — Зверев, Юрий Иванович. Я жив. Важное сообщение.

— Юра, я слушаю. Где ты?

— Остров на севере Ладоги. Примерно сто километров от Валаама. Точное место определить нельзя. Затруднительно. Есть зацепка. Здесь был финский командный бункер, потом испытательная лаборатория после войны. Остаточная радиация. Кто-то должен быстро сообразить. Местные зовут этот остров Поганым.

Информация по готовящемуся убийству Емельяновой и остальных артистов. По всей видимости, по «Праздничному» будет нанесен ракетный удар. Оперативно-тактическая ракета нового образца. Дальность эффективная: шестьдесят километров. Нужно немедленно проверить все воинские части, даже не имеющие прямого отношения к артиллерии и ракетным войскам. Организатор и вдохновитель — генеральный директор «Трансформера» Бухтояров. Сейчас он, видимо, находится на пусковой площадке или готовит ее с офицерами. Конечная цель всех акций по уничтожению артистов — дестабилизация политической обстановки. Перелом политической ситуации. Есть структура, выпущенная всеми из виду, отмобилизованная и оснащенная, готовая к возможному захвату власти.

— Что за люди, Юра?

— Это не объяснить так просто. «Зачищайте» все подразделения «Трансформера». Все реабилитационные лагеря, все военно-исторические клубы. Нужно взять всех. Потом разбираться.

— Когда пуск?

— Наверное, во время концерта. Когда же еще?

— Юра, как у тебя ситуация? Продержишься пару часов?

— Трудно сказать.

— Мы начинаем, Юра. Держись. Конец связи.

Зверев выполнил свой долг. Он нашел убийц, ввел своих людей, вошел в «Трансформер» сам, вычислил «ракетчиков», вышел на начальство. Люди останутся в живых. И те, что должны были быть уничтожены по приговору, и те, что должны были пострадать за содействие отчаянной акции Емельяновой. Зверев ненавидел попсу. Но он был честным человеком, давал присягу и не нарушил ее. Так-то вот. И теперь он не поедет в Астрахань. Его после всех этих дел вернут в контору с почетом и славой. Он будет еще долго работать и доживет до времен повсеместного торжества законности.

Он выключил аппаратуру. Встал со стула тяжело, будто после многочасовой работы на ключе, расправил плечи. Выключил ночничок, закрыл за собой дверь, прошел было в свою каюту, но увидел свет в кают-компании. Помедлил и решил посетить.

За столом сидели Бухтояров, капитан катерка, Пуляев и Ефимов, Леша и Иван. Пили чай.

— А вот и Юрий Иванович. Милости просим. Хорошо поговорили в прямом эфире? Да ладно. Не расстраивайтесь. Вы все правильно сделали. Сейчас вот чайку попьем — и на боковую.

— Как-то тихо вы прибыли. Недавно?

— Да нет. Денька три уже здесь.

— То есть?

— Ну, недалеко мы были. В доке. Тут. За стеночкой.

Зверев неотвратимо и трагически начинал осознавать, что его надули. Но уже за спиной встали и вовсе незнакомые мужики и для верности наручники защелкнули на запястьях.

— Вы, Юрий Иванович, извините. Пока у вас шок не пройдет.

Пуляев с Ефимовым рассматривали своего боевого командира и сообщника с недоуменным состраданием.

— В комнату мою разрешите уйти?

— Конечно, разрешим.

Зверева приковали наручником к стальному кольцу, радом с трубой парового отопления. Потом еще и дверь снаружи заперли, и слышно было, как присел на табуреточке часовой. Значит, Зверев на свободе и с раскованными руками мог еще что-то сделать. Что-то изменить.

Если ему дали возможность передать информацию генералу и она являлась дезинформацией, то что же есть информация истинная? Если не ракетами, то как? Не штурмом же с танками?

Утром ему принесли завтрак, дали возможность привести себя в порядок, сменить рубаху. Потом освободили вовсе.

— Юрий Иванович! Завтракать, — позвал его лично Бухтояров. — Мы тут в прошлый раз недоговорили. Поскольку маскарады закончились, в униформу облачаться не станем. Вы радио слушали у себя в кубрике? Как там, готовы петь звезды эстрады?

— Убьете их?

— Убью. В огне брода нет.

— А каким образом?

— А вот и узнаем из прямой трансляции. Вариантов, как говорится, несколько. Посмотрим, какой сработает. Вам людей-то не жалко?

— Бомжей-то?

— Какие же они бомжи? У них определенное место жительства есть. Земля-то их. Недра, реки, воздух. Кости во многих поколениях похоронены родных и близких.

— И при чем тут Бабетта с Кроликом?

— А связь прямая. У нас будет время обсудить все это после штурма.

— Какого штурма?

— А того, который вы навлекли своим коварным разговором с вашими начальниками. Нет, нет. Вы все правильно сделали. Но только этот бункер мне уже давно обузой стал. Как и многое другое. Нужно было переходить на новый качественный уровень. Мы же не можем города строить в прямом смысле. Наш город носит характер возвышенный и труднопостижимый. Только вот позавтракать нам не позволят. Вы наружу выйдите. В перископ не видно. Да выйдите, выйдите. Рентгеном больше, рентгеном меньше.

— А не боитесь, что сбегу?

— Во-первых, вам не дадут. А во-вторых, вы же сотрудников своих не бросите. Вы же человек слова и чести.

Зверев миновал коридор, раздраил одну дверь, вторую, оказался в погребе, выбрался наверх. Скрипнула дверь сарая…

Вертолеты в количестве двух висели над островом. Невысоко. Юрий Иванович был как на ладони. Бросай ему веревочную лестницу и принимай на борт. Наверняка там, наверху, — те, кто знает его в лицо. Те, кто за ним и прибыл. Но это было еще не все. В протоку входил, поднимая брызги, катер на воздушной подушке, серый, надежный, свой… Он завис над водой совсем недалеко от Зверева, как бы перед прыжком. А на борту десантники. Он помахал рукой бойцу в берете, стоявшему на носу этого судна. В нужное время и в нужном месте нашлись и катер, и винтокрылые машины. Генерал не подвел. Должно быть, уже «зачищена» пусковая площадка, арестованы все, а Бухтояров просто надеется на его, Зверева, благосклонные показания. Ведь сейчас Бухтоярова выведут из бункера с поднятыми вверх руками…