Эрик ван Ластбадер - Завет

На коленях у него лежали записная книжка отца и листок с шифром, найденный в мечети под черной янтарной плиткой. Последовательность была длинная и чертовски сложная для расшифровки. Браво никак не мог понять, с какой стороны к ней подобраться. К тому же шифр казался ему незаконченным, хотя он понимал, что этого не может быть.

Сидящий рядом с ним Калиф не умолкал ни на секунду, рассказывая истории из прошлого ордена, в основном касающиеся фра Леони.

— Он был не только святым, но и гением. Ты когда-нибудь слышал о Леоне Альберти?

Браво, на секунду оторвавшись от шифра, бросил на Калифа быстрый взгляд.

— Конечно. Он изобрел алгоритм шифра Виженера. Это был величайший прорыв в истории криптографии за тысячелетие ее существования. Кроме того, Альберти был философом, художником, композитором, поэтом и архитектором. Он сконструировал бассейн для фонтана Треви в Риме и написал первую книгу по истории архитектуры, задокументировав переход от готики к Возрождению.

— А как ты думаешь, кто поспособствовал тому, чтобы книга была напечатана?

— Я не знаю. — Разговаривая с Калифом, он продолжал обдумывать зашифрованную последовательность.

— Его добрый друг и наперсник, который, кстати, и познакомил его с принципами криптографии, фра Леони.

Браво заинтересовался.

— Так фра Леони был крестным отцом виженеровского шифра?

— Именно. — Калиф кивнул. — Вскоре после того, как его избрали великим магистром, фра Леони обнаружил, что некоторые из используемых орденом алгоритмов перехвачены рыцарями и расшифрованы. Он понимал, что необходимо изобрести более надежный способ кодирования, и уже разработал основные принципы нового шифра. Суть заключалась в использовании двух ключей одновременно. Первый символ последовательности замещался соответствующим символом первого алфавита, второй — символом второго алфавита, третий — снова символом из первого, и так далее, фра Леони полагал, и вполне обоснованно, что применение двух алфавитов вместо одного собьет с толку любого, кто попытается взломать шифр. Он привлек к работе Альберти.

Создание шифра началось в 1425 году, или около того. Альберти не успел завершить работу, не успел отшлифовать разработанный метод кодирования. В последующие годы фра Леони обращался за помощью к разным людям. Немецкий аббат, итальянский ученый… И наконец французский дипломат Блез де Виженер фра Леони удалось выхлопотать ему назначение в Риме. Это было в 1529 году. Он показал Виньеру труд Альберти с примечаниями членов ордена. Им понадобилось еще десять лет, чтобы довести алгоритм до совершенства.

— Шифр Виженера никому не удавалось взломать на протяжении двух столетий, даже дольше, — сказал Браво. — Он должен был сослужить неплохую службу ордену. Только в 1854 году английский математик Чарльз Бэббидж сумел расшифровать алгоритм.

— Точно. — Калиф свернул на обочину, объезжая стадо коз, недоброжелательно уставившихся на машину своими миндалевидными глазами. — Но при этом его открытие оставалось неопубликованным до семидесятых годов двадцатого века, когда…

— Постойте… не хотите ли вы сказать, что орден имел отношение к замалчиванию открытия?

— Чарльз Бэббидж был членом ордена.

— Как?! Объясните…

— Ну уж нет. — Совершив головокружительный маневр, Калиф вывел машину обратно на дорогу. Прямо перед ними промчался дизельный грузовик, оглашая окрестности почти непереносимым рыком двигателя. — В данном случае я намерен действовать так, как действовал бы твой отец. Подумай сам. Вся необходимая информация у тебя уже есть.

Браво посмотрел в зеркало заднего вида. «Близнецы» что-то горячо обсуждали. Похоже, наконец-то все налаживалось. Он напомнил себе, что радоваться пока рано, но невольно чувствовал удовлетворение. Если бы только не этот треклятый шифр, к которому он так пока и не нашел ключ…

Он мысленно вернулся к тому, что рассказал Калиф.

— фра Леони потратил столько лет, вложил столько энергии в создание этого шифра, специально предназначенного для безопасной передачи секретных сообщений ордена… На его месте я бы через голову прыгнул, только чтобы сделать шифр абсолютно неуязвимым.

— И как бы ты действовал?

— Ну, я, наверно, применил бы тот же метод, что и вначале. Собрал бы команду для работы над дешифровкой алгоритма.

В глазах Калифа мелькнул огонек, и Браво приободрился. Он был на верном пути.

— Они взломали бы шифр, и что дальше?

— Дальше я бы приложил все усилия, чтобы об этом не узнала ни одна живая душа, пока не будет создан новый, более совершенный шифр. И это произошло в семидесятых годах.

— Совершенно верно.

Браво покачал головой, охваченный благоговейным трепетом.

— После этого труд Бэббиджа и был, наконец, опубликован…

— Твой отец принимал во всем этом непосредственное участие. — Калиф бросил на него быстрый взгляд. — Именно он изобрел новый шифр — Струну Ангела. Прошло уже несколько десятков лет с тех пор, как фра Леони не стало. Твой отец подхватил его знамя. Мне часто казалось, что их с фра Леони соединяла почти мистическая связь. — Он пожал плечами. — Кто знает… разумеется, я не могу быть уверен, но, возможно, твой отец каким-то образом сумел встретиться с фра Леони. Не смотри на меня такими глазами, все может быть. Когда твой отец ставил перед собой какую-то цель, он почти всегда добивался своего.

Струна Ангела была созданием его отца! Он мог бы сразу догадаться. Отец ведь рассказывал ему о том, как был взломан код Виженера, — с помощью специально разработанного метода определения длины ключевого слова. Последовательность разбивалась на отрезки, соответствующие полученному числу символов. С этими отрезками работать было уже проще. После применения частотного анализа последовательность легко было дешифровать. Главный принцип, который необходимо применить для создания шифра следующего поколения, говорил сыну Декстер, заключается в уходе от ключевого слова вообще. Но тогда криптограф просто-напросто заблудится в дебрях многочисленных алфавитов, не зная, с чего начать кодирование, где спрятать конец клубка…

Неожиданно что-то словно щелкнуло у Браво в голове. Он вытащил из кармана зажигалку «Зиппо», открыл ее, взял в руки фотографию Джуниора. Странно, что отец выбрал этот черно-белый снимок, после раскрашенный вручную, причем довольно небрежно, тремя цветами: красный, голубой, зеленый… Он присмотрелся. Лицо Джуниора было раскрашено бледно-желтым карандашом, не розовым.

Открыв блокнот на чистой странице, он записал подряд цвета видимого спектра. Список начинался с красного и заканчивался фиолетовым. Браво поставил номер напротив каждого цвета. Цвета на фотографии получили номера 1, 5, 4, 3. Значит, нужно использовать первый, пятый, четвертый и третий алфавиты по очереди. Браво уже приходилось работать с таблицей Виженера. Наклонившись над блокнотом, он принялся за расшифровку текста.