Поль-Франсуа Уссон - Кристаль

— Добрый день, барышни, я комиссар Бьорн, — сообщил он. — Прибыл из Осло.

И правой рукой протянул им раскрытое удостоверение, одновременно оперевшись локтем левой рукой на стойку.

— В настоящее время я провожу расследование, и мне нужно переговорить с доктором Исаксеном.

Выражение двух лиц мгновенно изменилось, хотя они и не утратили одинаковости: вместо привычной любезности на них отобразилась подобающая случаю серьезность. Бьорн невольно подумал о сиамских близнецах. И тут же в его сознании промелькнула мысль о необычном характере нынешнего расследования, с постоянными «близнецовыми» совпадениями. Истина таилась где-то в средоточии этой симметрии, словно в глубине магического кристалла…

«Близняшки»-регистраторши, видимо выбитые из колеи неожиданным визитом полицейского, продолжали молчать. Бьорн убрал удостоверение и облокотился на стойку уже обеими руками, словно прибывший в отель путешественник, который интересуется, не найдется ли для него свободного номера.

— Я ведь не ошибся, доктор Исаксен действительно проживает в вашем заведении?.. Надеюсь, я прибыл не слишком поздно?

Он тут же пожалел о последних словах, прозвучавших как неудачная шутка.

— Соня, проводи, пожалуйста, комиссара к доктору Исаксену.

Стало быть, одна из девушек была подчиненной, хотя на первый взгляд иерархия совершенно не бросалась в глаза.

Беззвучно ступая в туфлях на микропористой подошве, Соня обогнула стойку со словами:

— Пожалуйста, следуйте за мной.

«Повезло же этому доктору», — невольно подумал Бьорн, глядя на изящную фигурку идущей впереди девушки.

Они шли по коридору вдоль множества дверей, на каждой из которых была табличка с именем и фамилией пациента, выведенными каллиграфическим почерком.

— У вас, судя по всему, заведение высшего класса, — отметил Бьорн.

— Спасибо. Наш персонал считает за честь для себя иметь дело с такими клиентами, как здесь.

— Я уже начинаю подумывать, не застолбить ли мне здесь местечко для себя на будущее.

— Тогда не забудьте захватить прайс-лист, когда будете уходить… Ну вот, мы пришли. Вам придется немного подождать, пока я предупрежу доктора.

Они свернули в боковой коридор, более узкий. Здесь краску на стенах не обновляли годами. Соня открыла дверь, потом снова закрыла ее за спиной Бьорна.

Комиссар в очередной раз удивился, оказавшись в небольшой приемной. У одной стены стояли два продавленных кресла, у другой — банкетка, обтянутая искусственной кожей. В центре располагался небольшой низкий столик, на котором гордо высился огромный кактус и лежали журналы по садоводству, аккуратно уложенные в четыре одинаковые стопки.

Он приоткрыл дверь, в которую только что вошел, и увидел медсестру, уже сворачивающую за угол коридора.

— Простите, здесь точно нет недоразумения?

— В чем именно, комиссар?

— Мы говорим об одном и том же человеке, докторе Исаксене?

— Да.

— Он что, все еще принимает больных?!

— О, нет… мы оборудовали ему кабинет, похожий на тот, который был у него раньше. Он любит проводить там время. Даже в отсутствие пациентов…

Бьорн, ошеломленный этими словами, молча стоял на пороге, по-прежнему наполовину высунувшись в коридор.

— В любом случае, небольшой визит к доктору вам не повредит, комиссар, — с усмешкой сказала медсестра.

Бьорн бесшумно закрыл дверь и, гадая, сколько времени придется ждать, сел на банкетку.

В тишине, почти абсолютной, он слегка расслабился. Впервые за долгое время он чувствовал умиротворение. Постепенно его сознание становилось спокойным, отстраненным от повседневной суеты. Он терпеливо ждал, в каком-то смысле и впрямь чувствуя себя пациентом, ожидающим приема у врача. Он выбрал банкетку, потому что хотел услышать скрип искусственной кожи, от которого давно отвык (к тому же кресла были для него слишком низкими и узкими). Комиссар закрыл глаза, прислушиваясь к голосу интуиции, которая сейчас могла подсказать что-то важное. Ни одной тревожащей мысли, только блаженное ощущение покоя… Бьорн помнил, что прибыл сюда по конкретному делу, но пока тянулось ожидание, он почти забыл о своем расследовании, наслаждаясь скрипом банкетки. В то же время он и его расследование как будто становились единым целым… Он вздрогнул и открыл глаза. Доктор Исаксен стоял в нескольких шагах от него, на пороге своего кабинета.

— Чем могу быть вам полезен?

Бьорн вскочил, как по тревоге:

— Я комиссар Бьорн из уголовной полиции Осло. Здравствуйте, доктор.

Доктор, казалось, ничуть не был впечатлен ни статусом пациента, ни тем, что тот был втрое больше него в объеме.

— Проходите, присаживайтесь.

Бьорн проследовал за ним в кабинет и огляделся. Небольшой письменный стол, заваленный бумагами и медицинскими словарями; длинный смотровой стол с целой системой технических приспособлений, похожий на какой-то сложный пыточный инструмент; на дальней стене — таблица для проверки зрения, рядом с ней — неизбежная деревянная шкала для измерения роста и большие старые весы с противовесом, a чуть дальше — громоздкий рентгеновский аппарат со сменным экраном, укрепленным между двух металлических столбиков, который можно было перемещать вверх-вниз вдоль зубчатых реек, пахнущих свежей смазкой для велосипедных цепей… Комиссару показалось, что он стал персонажем старого кино.

— Моя секретарша не принесла мне вашу карту. Значит, вы у меня впервые?

Бьорн кивнул, глядя на дрожащие узловатые пальцы старика. Доктор вынул из ящика стола чистый лист бристольского картона. На мгновение Бьорн пожалел о том, что переступил порог этого кабинета. Какие хитросплетения судьбы привели его сюда после того, как вытащили из игрового домика его дочери?.. Мертвые лица юных жертв проплыли у него перед глазами…

— Итак, что привело вас ко мне, комиссар? У вас где-нибудь болит? Или вас беспокоит лишний вес?

Внезапно Бьорн понял, как лучше всего себя вести. Этот визит, раз уж он на него решился, должен удовлетворить и его, и Исаксена. Еще до того, как доктор его об этом попросил, Бьорн снял куртку, пиджак и начал расстегивать рубашку.

— Можно только верхние пуговицы, — остановил его Исаксен. — Разувайтесь.

Затем доктор встал из-за стола и нетвердой старческой походкой направился к весам:

— Становитесь на них, дорогой мой гигант.

Бьорн приблизился, немного стесняясь выпирающего живота и чувствуя, что весь вспотел под трикотажной фуфайкой. Он чувствовал себя голым. Ему хотелось схватить свои вещи и бежать, но, вспомнив о двух ангелицах в белых халатах, сидящих на входе, он отказался от этой идеи.

— Давно вы в последний раз взвешивались?

Мужчины обменялись взглядами, достаточно тяжелыми для любых весов. Затем Бьорн шагнул на платформу, и серебристая металлическая линейка с резким щелчком перекосилась в одну сторону. Доктор Исаксен начал перемещать по ней противовес, но она так и не выровнялась. Доктор сочувственно взглянул на пациента: