Дуглас Престон - Меч Гидеона

Но ни гостя, ни его горла в ожидаемом месте не оказалось, нож бесполезно блеснул в воздухе. Инерция увлекла Мариона вперед, и пока он восстанавливал равновесие, из пустоты появилась рука со скрюченными пальцами. Марион увидел железные когти, попытался увернуться, но поздно: неодолимая сила сжала ему горло, лицо обожгла горячая струя.

Он успел увидеть стоящего рядом с ним человека, сжимающего в кулаке нечто, в чем он узнал собственную булькающую трахею.

Кивающий Журавль отступил от корчащегося, фонтанирующего кровью тела. Разжав кулак, он дождался, пока тело на ковре замрет, потом перешагнул через него и заглянул в кухню. Там он трижды вымыл руки очень горячей водой и тщательно осмотрел себя. На одежде не осталось следов, но в теле не осталось силы, вся ушла в рывок. Заметив на носке левого ботинка капельку крови, он стер ее мокрой тряпкой и быстро навел на свою обувь блеск.

Кровотечение в гостиной прекратилось. Ковер впитал почти всю кровь, и она не растеклась по полу. Снова переступив через труп, Кивающий Журавль налил себе чашку чая и с наслаждением ее опорожнил. Чай успел правильно настояться. Он налил еще, смакуя подходящую к случаю мысль из своего богатого запаса конфуцианской мудрости: «Когда за наказания не воздается надлежащая награда, люди не могут двинуть ни рукой, ни ногой».

Гидеон Кру расхаживал вокруг багажной «карусели», как будто дожидался чемоданов. Никаких чемоданов у него, конечно, не было, но имелась нужда увидеть других пассажиров. У него в голове все еще звучали слова Минди Джексон при расставании: «Кивающий Журавль примечателен одним: своей непримечательностью. Необычны только его пустые глаза и прекрасная физическая форма». У «карусели» столпилось множество азиатов, среди них было немало таких, кто отвечал этому описанию.

«Только без паранойи! — одернул он себя. — Сосредоточься на следующем шаге!»

Гидеон достал бумажник и пересчитал оставшиеся деньги. Приблизительно тысяча. Уже в который раз он недовольно и с тревогой подумал о Глинне, бросившем его на произвол судьбы.

«Когда вернусь в Штаты, он будет меня ждать. Я вряд ли выживу», — размышлял он.

Следующий шаг не вызывал сомнений. Если By никому не передал чертежи после прохождения таможни, а потом их при нем уже не было, значит, он передал их кому-то до таможни. Сейчас Гидеон как раз находился внутри безопасной таможенной зоны, где действовало требование заявлять надлежащим властям о подозрительных лицах и об оставленных без присмотра вещах.

Он огляделся и увидел охранника.

— Простите, — подошел к нему Гидеон, — кажется, я заметил кое-что подозрительное и желаю сообщить об этом представителям властей.

— Можете сообщить мне, — предложил охранник.

— Нет, надлежащим властям. Это очень важно.

— Я же сказал, я — представитель властей.

— Там сказано о «надлежащих властях», — возразил Гидеон, повысив голос. — Не обижайтесь, но вы охранник, и только. А я хочу говорить с властями, как написано на стене. Это срочно. Я видел кое-что необычное и должен немедленно об этом сообщить. — И он язвительно поджал губы.

Охранник сверкнул глазами.

— Хорошо, пойдемте.

Он вывел Гидеона через запасной выход. Миновав каморки без окон и сеть коридоров, они подошли к запертой двери. Охранник постучал, из-за двери прозвучало:

— Заходите!

— Спасибо, — кивнул Гидеон и захлопнул дверь у охранника перед носом.

За заваленным бумагами столом восседал толстяк, похожий на пончик.

— В чем дело? — спросил он.

Охранник пытался открыть дверь, но Гидеон, стоя к ней спиной, прижимал ее ногой. Бросив паспорт на стол, он ответил:

— ЦРУ. Пусть охранник уйдет.

Толстяк заглянул в паспорт. Охранник стучался в дверь.

— Откройте! — кричал он.

— Спасибо! — откликнулся чиновник. — Все в порядке. Возвращайтесь на пост.

Он снова занялся паспортом, разглядел дипломатический штамп.

— О ЦРУ тут ни слова. Где ваш значок?

— Никаких значков! — отрезал Гидеон. — Мы их не используем, когда работаем под дипломатическим прикрытием.

Чиновник положил паспорт на стол.

— Ладно. Так в чем дело?

Гидеон бросил на него враждебный взгляд.

— Капитан Лонбау?

— Как видите. Я свой значок не прячу. Выкладывайте, с чем пожаловали, сэр. Сами видите, я очень занят.

Гидеон видел другое: Лонбау привык иметь дело с бюрократами и с другими чиновниками. Справиться с ним будет нелегко.

Вынув из кармана блокнот, Гидеон заглянул в него и начал:

— 7 июня в 12.23 пополудни прибыл рейс «Джапан эйрлайнз» с пассажиром Марком By на борту. После выхода из терминала аэропорта за ним следили, машине — такси, — в которой он ехал, подстроили аварию в Испанском Гарлеме. Возможно, вы о ней читали. Погибло восемь человек, в том числе сам мистер By.

— Читал.

— Нам нужны записи видеокамер с его перемещениями с момента высадки из самолета до отъезда в такси.

Лонбау внимательно посмотрел на визитера.

— Для этого мне потребуются кое-какие бумаги.

Гидеон сделал шаг вперед.

— Мы ловим террористов, а вам подавай бумаги? И это после 11 сентября 2001 года и двух войн?

— Правила никто не отменял…

Гидеону пришлось заорать ему прямо в лицо, брызгая слюной, как сержант на плацу:

— Правила?! Бумаги?! Когда на кону людские жизни?!

Гидеон понимал, что сильно рискует. Если наглость не сработает, он пропал.

Но наглость сработала.

— Кричать не обязательно. — Лонбау выглядел сильно напуганным. — Уверен, мы решим эту проблему.

— Вот и решайте. Немедленно!

Толстяк обильно потел. Было видно, что он паникует: вдруг примет неверное решение? Гидеон решил отложить кнут и прибегнуть к прянику.

— Послушайте, капитан, я знаю, вы настроены на сотрудничество, но при этом не хотите ошибиться. Я ценю это. Когда все будет позади, я дам вам самую лучшую характеристику. Но и вы поймите: бумаги отнимают время. А его у нас как раз нет. — Он наклонился к бедняге. — Хочу кое-чем с вами поделиться. Вообще-то так не полагается, но я вижу, вам можно доверять. Сейчас над Тихим океаном летит самолет с известным террористом на борту. В Лагосе этого сукина сына пропустили на борт. У нас есть основания считать, что он собирается устроить здесь террористический акт.

— Господи!

— Вот именно. Для его поимки развернуты крупные силы. Сейчас, пока мы с вами беседуем, наши тайные агенты занимают позиции по всему терминалу. А еще нам нужны эти записи. Это жизненно важная улика.

— Понимаю…

— Можно провернуть это без шума? Если спугнем нашего парня или его сообщников, то… — Гидеон намеренно не договорил.

Теперь Лонбау стал его стопроцентным союзником.

— Уже иду. — Он поднялся с кресла. — Можете меня сопровождать.