Алафер Берк - Город лжи

— Значит, когда мы заявили ходатайство по делу Манчини, вы сами занялись им.

— Это был способ приглядывать за расследованием. Я мог бы сообщить Тане, если бы возникли неприятности. Я пытался держать ее на расстоянии, но она постоянно звонила, хотела узнать, есть ли новости. Да и счета, который мы для нее завели, было уже недостаточно. Несколько раз она звонила с просьбой о деньгах, и я подбрасывал ей время от времени, хотя понимал, что надо с этим заканчивать. Потом она позвонила в четверг, сказала, что ее соседке кто-то угрожает по Интернету. Спрашивала, могу ли я с этим что-то сделать. И вот весь этот хаос, который, как я думал, после переезда сюда остался в прошлом, то и дело всплывал в течение лета.

— А ваша семья была в курсе?

Бэндон кивнул.

— Не сразу. Но в прошлом месяце Лора как-то остановилась возле двери в мой кабинет, когда я разговаривал с Таней по телефону. Она понимала: что-то происходит, но в тот раз мне удалось отговориться — это, мол, единичная просьба о помощи.

— Однако она вам не поверила, — сказала Элли. Как и Робин Такер, столь мнительная после измены мужа, Лора Бэндон все еще тяжело переживала супружеский обман. Она была из тех жен, что то и дело суют нос в мобильные телефоны мужей. Наверняка она видела звонки с балтиморского номера.

— Лора заглянула в мой телефон и увидела все эти звонки. Она была в бешенстве. Мы поругались. Она сказала, что я должен с этим покончить. Таня снова рушила нашу жизнь. Я не знал, что ответить. Сказал, что Таня меня шантажирует.

— Она делала это?

— Нет. Но я боялся, что она может на это пойти, если я откажу.

— Когда Алекс узнал, что Таня снова общается с вами?

— В тот же день. Это было в конце августа. Он подслушал нашу ссору. Потом я пошел к нему в комнату и все объяснил.

— Снабдив объяснение рассказом о шантаже?

Судья кивнул.

— Но я никогда не называл ему ни ее адреса, ни вымышленного имени.

Бэндон пытался найти аргументы, которые смогли бы оправдать его сына: если Алекс не знал, где найти Таню, значит, не мог убить ее.

— Вы встречались с Таней после того разговора с Алексом? Он мог видеть вас вместе?

Судье явно хотелось отмести такую версию, но сменившееся на миг выражение его лица сомнений не оставляло.

— С того момента раза два, — признался он. — Я тайком уходил из дома, чтобы дать ей денег.

Если Алекс выследил отца во время одной из таких отлучек, он мог дойти за Таней до ее дома, узнав таким образом адрес. У него был целый месяц, чтобы разузнать ее расписание и разместить послания на «Кампус Джус» в качестве отвлекающего маневра.

— Вы говорили нам, как гордитесь своим сыном, будущим студентом Гарварда. Вы знали, что он нездоров и способен убить невинную женщину, и не оказали ему никакой помощи?

— Я и подумать не мог! Он вбежал в квартиру пятнадцать минут назад с криком, что копы все знают, что за ним пришли и нашей семье конец.

— Но Таня наверняка рассказала вам о нем.

— Нет. Она позвонила мне из больницы. Сказала, что на преступнике была лыжная маска. Она считала, что до нее добрался убийца Манчини. Не успел я опомниться, как ее фотография появилась на первых полосах газет, все стали говорить о пропавшей девушке, а вы заявились ко мне домой. С тех пор Таня не давала о себе знать.

Они так увлеклись проверкой Таниных контактов по сотовому, что даже не запросили список звонков из ее больничной палаты.

— Ну, пожалуйста, сделайте что-нибудь! Алекс — о боже, он там, наверху. Он собирается прыгнуть!

Элли заметила какую-то суету возле ограждения на Парк-авеню и увидела, как из фургона выскочил оператор канала «Нью-Йорк 1».

— Господи! — воскликнул Роган. — Как они ухитряются поспеть на место раньше нашего переговорщика? — И, обращаясь к патрульным, крикнул: — Эй, уберите их отсюда к чертовой матери!

— Погоди, — удержала его Элли. — Пускай снимают. Но при трех условиях. Пусть назовут адрес, скажут, что речь идет о студенте Колумбийского университета и упомянут, что детективы, ведущие дело Тани Эббот, тоже здесь.

Роган отправился передавать распоряжения.

— Что вы затеяли? — спросил Бэндон.

— Пытаюсь спасти вашего сына. Таня не знает, что на нее нападал Алекс. Она все еще помнит его ребенком. Возможно, она следит за новостями, а вчера вечером еще была в городе.

— Вы думаете, она сюда придет?

— Возможно. И если она придет, мы наверняка сможем уговорить вашего сына спуститься.

22.20

Таня Эббот уронила книжку в бумажной обложке на пол рядом с диваном. Детективный роман, который она обнаружила в тумбочке и от которого не могла оторваться весь день, был дочитан. Но и спать пока не хотелось. Таня была не в себе.

Она ушла из больницы Сент-Винсент в пятницу вечером, понимая: как только в больнице начнут проверять ее медицинскую страховку, выяснится, что настоящая Хезер Брэдли похоронена в Аризоне. Таня раздумывала, не отправиться ли ей на Пенсильванский вокзал и не сесть ли в первый же поезд до Балтимора. Однако она знала себя слишком хорошо. Едва оказавшись дома, она переспит с Марком. Или с Трентом. А может, завалит к Сондре. В любом случае она примется за старое. Станет много пить. Обналичивать поддельные чеки. Спать с кем попало. И радоваться, избегая ареста.

Поэтому она пришла сюда.

Перебравшись прошлой весной в Нью-Йорк, Таня намеревалась начать жизнь с чистого листа. Новое имя. Новое место. Новый возраст. Никаких старых привычек. До начала занятий оставалось целое лето — она успела привыкнуть к новой жизни.

Но денег не хватало. Может, их было достаточно, когда пятнадцать лет назад Бэндон открыл ей счет. Но плата за обучение не давала вырасти сумме на счете — она опережала начисление процентов. Эти деньги покрыли бы расходы на учебу до получения диплома, но на жизнь в Нью-Йорке их не хватало.

Она раздумывала, обращаться ли к Бэндонам за дополнительными суммами, но понимала, что это бесполезно. Они всегда выручали ее в сложных обстоятельствах, когда ей нужно было на разные мелочи, но крупная сумма — совсем другое дело. Единственная значительная сумма лежала на ее счете. Таня выяснила это наверняка, когда банк выставил на продажу ее дом. Может, Полу и хотелось сделать для Тани больше, но мама всегда говорила ей, что деньги в этой семье — Лорино наследство. И это вполне объяснимо. В конце концов, сделка есть сделка.

Поэтому Таня стала увеличивать свой доход уже привычным способом. С помощью «Крейгслиста» вернуться к старому занятию было несложно, даже в новом городе. Все равно это была новая жизнь, пусть и с переносом некоторых элементов старой.

Она старалась видеть в этом и светлую сторону: если бы не ее ремесло, не было бы у нее квартиры, где можно затаиться на выходные. Правда, без своей работы она не оказалась бы тем вечером в «212», а в этом случае не было бы нужды прятаться здесь, но это уже другой вопрос.