Джон Катценбах - Во имя справедливости

— Вы заплатите мне за сломанную дверь, детектив. Она была не заперта, она просто тугая. Честным людям нечего бояться. Мы не запираем дверей, и вы это прекрасно знаете… А теперь говорите, что вам от меня на этот раз нужно.

Убийца был спокоен. Даже его раздражение казалось хорошо отрепетированным, словно Фергюсон давно ждал незваных гостей.

— Ты сам знаешь, что мне от тебя нужно, — процедил Тэнни Браун, не опуская нацеленного в грудь Фергюсона револьвера.

— Конечно знаю. Вам опять нужен козел отпущения. Ничего нового вы придумать не в состоянии! — злобно сказал Фергюсон, покосился на револьвер, прищурился и поднял руки еще выше. — Я не вооружен и ничего не сделал. Уберите оружие.

Полицейский и не подумал опускать револьвер, а Кауэрту показалось, что во взгляде Фергюсона мелькнули страх и сомнение, но убийца мгновенно взял себя в руки и снова стал вести себя так, словно на нем был бронежилет.

Не обращая больше внимания на лейтенанта, Фергюсон шагнул к журналисту и улыбнулся ему так, что у того по спине побежали мурашки.

— А вам-то что от меня нужно, мистер Кауэрт? Полицию я ждал, но думал, что вы-то уже образумились. Или у вас возникли какие-то новые соображения?

— Ничего нового, — хрипло ответил журналист, — я ищу ответы все на те же вопросы.

— А я-то думал, что после нашего последнего разговора вы все поняли. Какие у вас еще могут быть вопросы? Что вам еще непонятно? — угрожающим тоном спросил Фергюсон.

— Мне ничего не понятно! — ответил Кауэрт.

— Вот вам один ответ, — сказал Фергюсон, кивнув на Брауна. — Посмотрите, что вытворяет этот человек. Вышиб дверь, угрожает людям оружием. Наверное, он собирается вновь меня избить… Чего вы намерены добиться от меня побоями на этот раз? — Он повернулся к лейтенанту. — Мне нечего вам сказать!

Он направился было к журналисту, но остановился и с невозмутимым видом прислонился к стене.

— Я ничего не знаю, — заявил он. — Кстати, лейтенант, где ваш напарник? Что-то я не вижу Уилкокса. Как же вы без него? Неужели будете избивать меня собственноручно?!

— Это ты должен сказать мне, где Уилкокс! — рявкнул Тэнни Браун. — Это ты видел его в последний раз!

— Неужели?! — удивился Фергюсон тоном человека, заранее подготовившего ответы на все вопросы. — Между прочим, у меня затекли руки. Можно я их опущу?

— Нет! Говори, где Уилкокс?

Усмехнувшись, Фергюсон демонстративно опустил руки и проговорил с издевательской усмешкой:

— Откуда мне знать? А что, разве он пропал? Надеюсь, навсегда!

— Он пропал в Ньюарке, — сказал лейтенант.

— Ну, тогда, боюсь, вам его уже не отыскать! Я не видел в Ньюарке никакого Уилкокса! Я сам приехал в Пачулу только вчера. Дорога была длинной… Значит, Уилкокс был в Ньюарке?

— Он видел тебя там. Он за тобой погнался.

— Ничего не знаю. Недавно за мной там побежал какой-то псих. Да, он был белым, но я от него убежал. Шел сильный дождь, и этот белый меня не догнал. Не знаю, что с ним потом произошло. Видите ли, в районе, где я живу, все постоянно друг за другом гоняются. Убегать нам не привыкать. И вообще, на месте этого белого я воздержался бы от ночных прогулок в том районе. Это не самое безопасное место на свете. Там кого хочешь зарежут за несколько долларов, чтобы потратить их на кокаин… Подтвердите, мистер Кауэрт, место там очень опасное, правда?

Журналиста охватила ярость, он шагнул вперед и ткнул преступника карандашом в грудь:

— Зачем вы все время лгали мне, Фергюсон?! Вы лгали мне раньше и лжете сейчас. Ведь вы убили Уилкокса, так же как убили Джоанну Шрайвер! Скольких вы еще убили?! Отвечайте!

— Вы перевозбуждены, мистер Кауэрт! — тоном оскорбленного праведника воскликнул Фергюсон. — Этот человек, — добавил он, кивнув на полицейского, — совершенно заморочил вам голову. Я никого не убивал. Я уже говорил вам это и готов повторить еще сотню раз! А вам, Тэнни Браун, явно не в чем меня обвинить. У вас же нет никаких улик. Над вами просто будут смеяться!

— У меня есть! — воскликнул Кауэрт. — У меня есть улики!

— Не смешите меня, — ледяным тоном проговорил Фергюсон. — Разве вы фокусник? Или сам Господь Бог? Ничего у вас нет.

Тэнни Браун шагнул вперед и отодвинул журналиста в сторону:

— Хватит болтать. Ты поедешь со мной в город, Фергюсон. Пошли!

— Вы хотите меня арестовать?

— Да. За убийство Джоанны Шрайвер. За то, что ты препятствовал следствию. За одежду, которую ты утопил в выгребной яме. За ложь под присягой. И за то, что ты причастен к исчезновению Брюса Уилкокса. У нас с тобой будет длинный разговор! — С каменным лицом лейтенант достал из кармана наручники. — Ты знаешь, как это делается! Руки за спину! Лицом к стене! Ноги на ширину плеч!

— Вы не имеете права меня арестовывать! — завопил Фергюсон. — Меня уже арестовывали за убийство этой девчонки и оправдали. А все остальное — бред! Вы не имеете права!

— Сейчас посмотрим! — заявил Браун и поднял револьвер. — Зря ты попался мне в руки, Фергюсон! Теперь тебе крышка!

— Вам не в чем меня обвинить, — рассмеялся в лицо лейтенанту Фергюсон. — В противном случае вы пригнали бы сюда всю полицию штата, а не этого тупого бумагомараку с его идиотскими вопросами. Вы не можете ровным счетом ничего мне сделать, Тэнни Браун! И вы это прекрасно знаете. — Он явно занервничал и напрягся, словно готовясь к драке.

Заметив движение Фергюсона, Браун усмехнулся и сказал:

— Вперед, Фергюсон! Я только того и жду!

— Я никуда с вами не поеду! — заявил Фергюсон. — У вас нет ордера на арест!

— Поедешь как миленький, — сказал лейтенант. — И я отправлю тебя прямиком в камеру смертников, где тебе самое место!

— Никто никуда не поедет! — раздался вдруг чей-то визгливый голос.

Откуда-то из глубины дома возникла бабушка Фергюсона и прицелилась из двустволки в Тэнни Брауна.

— Мой внук никуда не поедет и больше не сядет в камеру смертников! — заявила она.

Тэнни пригнулся и прицелился из револьвера в грудь старой негритянке. В своей белой ночной рубашке она походила на привидение. Волосы были растрепаны. Она шлепала босиком с таким видом, словно еще не проснулась, оказавшись персонажем своего собственного кошмарного сновидения.

— Миссис Фергюсон, — не опуская револьвера, проговорил лейтенант, — положите, пожалуйста, ружье на пол.

— Вы никуда не повезете моего внука! — злобно прошипела старуха.

— Одумайтесь, миссис Фергюсон!

— Сами одумайтесь и оставьте в покое моего внука!

— Не усугубляйте положение, миссис Фергюсон!

— Я ничего не усугубляю. Жизнь такая дрянная штука, что ее ничем не усугубишь. Может, хоть смерть нас успокоит.

— Не надо так говорить, миссис Фергюсон! И не мешайте мне делать мою работу. Вот увидите, все будет хорошо!