Аллен Уайлер - Смертельные ошибки

Трудно было сказать, какое помещение занимает офис, потому что двери лифта открывались прямо в холл «Мед-индекса» и у Тайлера не было времени осмотреться. Приемная была обставлена явно подержанной мебелью. Место стройной, с шиком одетой секретарши занимал мужчина средних лет с брюшком, поклонник Томми Хилфигера. [36] Знаменитый американский дизайнер одежды, чье имя ассоциируется с разработанным им стилем. Он взглянул на Тайлера:

— Могу я вам помочь?

— Я доктор Мэтьюс. У меня назначена встреча с мистером Леви.

Секретарь что-то напечатал на компьютере, покачал головой, еще что-то напечатал, видимо, нашел нечто, его удовлетворившее, и сообщил:

— Присядьте. Я скажу ему, что вы здесь.

Тайлер опустился в неудобное кресло и уже в который раз спросил себя, чего он, собственно, ждет от этой беседы. Разумеется, Леви знает о дефекте в программе. Что он предпринимает по этому поводу, вот вопрос. Отдает ли он себе отчет в том, что этот дефект уже стоил жизни по крайней мере одному пациенту? Видимо, нет, иначе они уже устранили бы сбой к этому времени. «Ни одна компания не будет сознательно продвигать на рынок недоработанный продукт. Или будет?».

— Берни примет вас сейчас.

Тайлер прошел вслед за секретарем по коридору мимо застекленных дверей кабинетов справа и лабиринта кабинок слева. В кабинетах, как ему показалось, царил хаос: большинство столов было завалено компьютерными распечатками, над каждым возвышался один, а то и два огромных плазменных экрана. В каждом кабинете на одной из стен висела большая белая доска, заполненная разноцветными иероглифами и/или торопливо набросанными скетчами. В рабочих зонах было много мужчин в спортивной одежде и женщин в возрасте от двадцати до тридцати. И те и другие излучали интеллектуальную энергию такой интенсивности, что ее хватило бы на питание атомной подводной лодки. Тайлер всего лишь прошел мимо, но успел почувствовать прилив сил.

— Входите. Берни вас примет, как только освободится.

Тайлер вошел в кабинет. Дверь за ним закрылась. Мужчина за тридцать сидел за письменным столом, ссутулившись, вытянув губы трубочкой, нахмурив лоб, и яростно строчил на компьютере. Тайлер стоял и ждал.

Кабинет Леви на вид ничем не отличался от кабинетов других служащих компании, разве что был немного просторнее, письменный стол был побольше, кроме того, имелся еще и небольшой круглый стол для заседаний с пятью стульями того же гарнитура. От двух плазменных мониторов с диагональю в двадцать один дюйм тянулись к компьютеру два кабеля. Они пробивались сквозь дырку в задней панели стола, выщербленную, казалось, сидящим на амфетаминах наркоманом при помощи дубинки. На стене слева висел большой портрет Билла Гейтса, а под ним располагалась металлическая табличка с выгравированным текстом:

Он сумел, и ты сумеешь.

Увидев стрижку Леви, голубую рубашку из оксфордской рогожки с закатанными выше локтя рукавами и расстегнутым на горле воротником, слабый двойной подбородок и его очки, Тайлер подумал, что смотрит на клон Билла Гейтса.

Леви наконец поднял глаза и пробормотал: «Буду с вами через минуту».

Минута превратилась в две. Тайлер даже подумал: может, это какая-то уловка?

Прошла еще минута. Леви щелкнул по клавише, сказал «Ну, вот!» и повернулся к Тайлеру:

— Доктор Мэтьюс, я полагаю? — Компьютерный гений широко улыбнулся, показав явно выбеленные зубы.

— Да.

— Чем я могу вам помочь? — Леви откинулся в кресле, слегка поворачиваясь из стороны в сторону на сиденье.

— Полагаю, вы сегодня уже разговаривали с Джимом Дэем?

Леви смотрел в глаза Тайлеру, не переставая вращаться.

— В таком случае вы должны знать, почему я здесь. Есть проблема с вашей системой электронного ведения медицинской документации.

Леви прищелкнул зубом, прежде чем ответить.

— Приятель, насколько я понял Джима, это вы считаете, будто у нас есть проблема… Вроде какая-то дырка, и некий хакер нашел ее и залез через нее в систему. Но Джим говорит, что нет никаких доказательств в пользу такой гипотезы. Разве что вы забыли поделиться с Джимом какими-то данными?..

Тайлер посмотрел на два кресла, стоящие перед столом Леви, потом перевел взгляд на него самого и опустился в кресло прямо напротив.

— Джим говорил вам, что произошло с моим пациентом Ларри Чайлдсом? Как он умер от радиационного некроза?

— Да.

По тону Леви было понятно: он не понимает, какое отношение смерть Ларри имеет к их встрече.

— Похоже, вас это не слишком расстраивает.

Леви, казалось, искренне недоумевал.

— А почему я должен расстраиваться? Наша компания не может отвечать за ваши ошибки.

— Вот тут и есть проблема. Эта была не моя ошибка.

— Вы не первый из тех, кто думает, что он прав, тогда как на самом деле он не прав. Насколько мне известно, запись говорит сама за себя. Нет ни тени доказательств, подтверждающих, что запись была изменена. А электронная медицинская запись — как, я надеюсь, вы понимаете, — однозначно документирует все изменения, внесенные в компьютерное поле. Ничего иного просто не было.

Тайлер заговорил, тщательно подбирая слова:

— Разве доза радиации, назначенная моему пациенту, не могла быть изменена в интервале между тем временем, когда она была прописана, и тем, когда была применена? Вы считаете это абсолютно невозможным?

Он пожалел, что не захватил с собой магнитофон.

В глазах Леви мгновенно промелькнуло нечто похожее на тревогу.

— Тайлер, не так ли? — Он кивнул, словно отвечая сам себе на свой же вопрос, и заговорил, не дожидаясь подтверждения: — Тайлер, я занимаюсь программированием с семилетнего возраста. И если я чему-то научился за эти годы, то вот чему: с той минуты, как компьютерные данные подтверждены, любая ошибка в поле данных становится субъективной ошибкой, ошибкой человека. Машины просто не совершают ошибок такого типа, их совершают люди. Можете быть уверены, я лично закодировал эту базу данных. Я знаю ее вдоль, поперек, вверх ногами и пунктиром по диагонали. Я потел над каждой командной строкой, над каждой линией передачи. Можете быть стопроцентно уверены: с этой программой все в порядке.

— Берни, не так ли? — Не дожидаясь ответа, Тайлер продолжил: — Берни, я не говорил, что с программой что-то не в порядке.

Ну вот. Слово сказано. Он стал внимательно следить за реакцией Леви.

Берни Леви пристально вгляделся в сидящего перед ним мужчину. «Упорный» — вот точное слово, если бы нужно было охарактеризовать его всего одним словом. Вторым словом было бы «целеустремленный». «Но к какой цели он стремится?» — вот в чем вопрос. Разрушить компанию, которую он, Берни Леви, создал за десять лет на пустом месте? Зачем? Ради какого-то не поддающегося определению чувства праведного гнева? Можно подумать, больные в критическом состоянии не умирают в больницах ежедневно и ежечасно по всему гребаному миру! Острая вспышка ненависти пронзила ему сердце. Да как посмел этот лицемерный сукин сын явиться сюда и вести себя так, будто у него все козыри на руках?!