Лиза Гарднер - Убить чужой рукой

В общем, Харрис прав: Джимми умер всего четыре дня на зад, а Бобби уже невтерпеж трахнуть его жену.

Он приблизился к дому — голова опущена, руки засунуты в карманы пиджака. В его сознании пронесся десяток самых соблазнительных сцен, причем каждая последующая оказывалась непристойнее предыдущей.

А потом он посмотрел наверх, на окно четвертого этажа и замер.

Черт возьми!..

Бобби сорвался с места.

Кэтрин находилась внизу, в коридоре. Она свернулась клубочком у подножия лестницы, Натан прижимался к ее груди, уткнувшись лицом ей в шею. Бобби наспех отметил странную иронию судьбы — именно так они сидели вечером в четверг. Каждый раз, когда он видел эту предполагаемую мучительницу детей, она баюкала ребенка.

А потом он с пистолетом в руке бросился по лестнице на второй этаж.

— Услышите выстрелы, бегите на улицу. Или к соседям, стучитесь и просите вызвать полицию.

Не дожидаясь, пока Кэтрин кивнет, он рванул наверх.

Бобби влетел в открытую дверь и застыл за искусственной пальмой, пригнувшись и тяжело дыша. Он двигался слишком быстро, чересчур неосторожно, и Бобби попытался переключиться. Поединок лицом к лицу на самом деле не так уж сильно отличается от снайперской стрельбы. Побеждает обычно тот, кто лучше контролирует уровень адреналина в крови.

Бобби сделал еще один глубокий вдох и успокоился. Он еще ни разу не был в доме Гэньонов. Четыре этажа, так ему сказали. Гэньоны занимали четыре верхних этажа пятиэтажного здания, причем два верхних они соединили, и получился высокий, как в соборе, потолок.

Теперь нужно двигаться дальше.

Он оглядел вымощенный мрамором коридор, сообразив, что слева, судя по всему, гостиная и огромная жилая комната с настежь распахнутой дверью, а прямо по курсу — кухня. Прижавшись спиной к стене, держа оружие обеими руками на уровне груди, Бобби подошел к гостиной, а потом пригнулся и с пистолетом наготове нырнул в темное помещение. Убедившись, что оно пусто, он вышел, запер дверь и придвинул вплотную к ней пальму: ему не хотелось, чтобы кто-нибудь шел за ним по пятам.

Потом он проверил комнату и кухню: никого нет. Много света, слишком большое, открытое пространство. Если кто-то и прячется в доме, то не здесь.

Для очистки совести Бобби заглянул в кладовку, в буфет и прачечную. Оставалась лестница.

Теперь он чуял — это находилось в темноте. Света там не было. Ступеньки вели в сгущающийся мрак. Запах, насчет которого невозможно ошибиться. Страшный финал.

Сердце у него снова заколотилось, ладони вспотели. Бобби сосредоточился. Быть частью ситуации, но при этом — вне ее. Хищник на тропе. Бесстрастная, отлаженная машина, действующая строго по программе.

Он тихо пошел вверх по лестнице, шаг за шагом, осторожно. Поднялся на маленькую темную площадку. Закрытая дверь слева, открытая дверь прямо. Сначала он заглянул в открытую дверь — запах заметно ослаб, когда он вошел в комнату. Бобби не стал включать лампу — внезапная вспышка выставит его на всеобщее обозрение. Вместо этого он огляделся, пользуясь тусклым светом, проникавшим сквозь окна. Это оказался маленький жилой блок: ванная, спальня, детская. Судя по изображениям ковбоев и лошадей на обоях, здесь жил Натан. Бобби заглянул в шкаф, в душ, даже в ящик с игрушками.

Убедившись, что незваный гость не прячется в тени, он взял брошенную детскую рубашку и, держась за ручку через ткань, закрыл за собой дверь.

Теперь туда, где заперто. Это чуть опаснее, но он уже освоился и двигался тише и собраннее, чем прежде. Пригнуться, прижаться к стене, чтобы не представлять собой хорошую мишень, открыть дверь и скользнуть внутрь одним легким движением.

Еще одна анфилада комнат, таких же темных. Сугубо утилитарная обстановка. Двуспальная кровать, старые кресла, потертая мебель. Судя по всему, апартаменты няни. Функционально, но без изысков. Ему было жаль, что он ничего здесь не нашел, поскольку в этом случае оставалось лишь одно место. Четвертый этаж. Злополучная спальня со сводчатым потолком.

Очень осторожно Бобби пошел наверх.

Теперь запах стал особенно отчетливым, резким, раздражающим. Бобби опустил пистолет и слегка ослабил хватку. Едва ли ему понадобится оружие. То, что случилось в спальне, — демонстрация силы. Именно это он и увидел с улицы.

Дверь открыта настежь. Верхний свет не горел. Зато повсюду стояли свечи. Десятки мерцающих свечей, окружающих место действия.

Тело висело на балке, прямо перед тем проемом, где прежде находилась стеклянная дверь. Пластмассовый экран исчез, и в комнату врывался ветер. Огоньки свечей дрожали. Труп покачивался.

Бобби обошел вокруг. И его глазам предстало бледное искаженное лицо Пруденс Уокер.

— Нужно позвонить в полицию.

Бобби и Кэтрин приглушенно шептались в гостиной. Бобби запер спальню. Потом, второй раз проверив дом, он провел Кэтрин и Натана внутрь. Детективы из бостонского департамента наверняка захотят допросить их на месте преступления.

Теперь Натан сидел в гостиной и, зевая, смотрел телевизор, в то время как глаза у него медленно начинали закрываться. Через пару минут ребенок мог уснуть. Самое лучшее для него — и для всех.

— Не понимаю. Пруденс повесилась?

— Складывается такое впечатление.

Кэтрин все еще удивлялась.

— Зачем она это сделала?

Бобби помолчал.

— Там была записка, — наконец сказал он. — Пруденс пишет, она слишком подавлена смертью Джимми.

— Ради Бога!.. Пруди не обращала на Джимми никакого внимания. И он, разумеется, отвечал ей тем же. Скажем так, они просто не подходили друг другу…

— Это значит…

— Пруди была лесбиянкой, — быстро объяснила Кэтрин. — А как вы думаете, почему я ее наняла? Все остальные (и не важно, сколько им было лет) рано или поздно оказывались в его постели, и, поверьте, не просто так.

Бобби вздохнул. Провел рукой по волосам. Снова вздохнул.

— Черт.

— В записке было что-то еще, ведь так?

— Да, она написала, будто не может жить, зная, кто на самом деле убил Джимми. — Он пристально взглянул на Кэтрин. — Эти слова явно метят в вас.

Кэтрин выразила свое мнение одним словом:

— Джеймс!

— Вы полагаете, няню убил ваш свекор?

— Не сам, конечно, не говорите глупостей. Но он нанял кого-то — лично или через третье лицо. Он всегда действует именно так.

— Вы обвиняете судью в убийстве?

— Конечно! Вы не понимаете. Для него все складывается идеально. Приезжает полиция, читает записку и арестовывает меня. Потом в подходящий момент появляется Джеймс и забирает Натана.

Бобби попытался быть рассудительным.

— Миссис Гэньон…

— Зовите меня Кэтрин! Я не Марианна.

— Послушайте, судья уже возбудил против вас дело. Думаю, мы оба знаем: при его деньгах и связях победа — вопрос времени. Зачем ему все усложнять, затевая убийство?