Грегори Фьюнаро - Скульптор

Однако, когда Маркхэм закончил разговор с Кэти, его рассудок уже напряженно работал. Беседа с этой женщиной не только успокоила Сэма, но и доставила ему истинное наслаждение. Она подтвердила предположение, сделанное после прочтения «Спящих в камне», относительно того, что убийца Томми Кэмпбелла и Майкла Винека посылал какое-то сообщение, бывшее частью общего замысла, подразумевающего обращение к широкой общественности. Но вместо того чтобы снова рыться в книге доктора Хильдебрант, оценивать достоинства ее теорий и гадать, что это может быть за идея, Маркхэм, закрыв сотовый телефон, не мог оторвать взгляд от обложки, точнее, от крупного плана головы Давида Микеланджело, его проницательных, аккуратно высеченных глаз. Больше того, почти десять минут Сэм был настолько зачарован этим образом, что, когда телефон новым звонком вывел его из оцепенения, ему потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, где он находится.

— Да.

— Видели новости?

Это был Билл Беррелл.

— Нет, последние два часа телевизор не смотрел. Я читал книгу доктора Хильдебрант.

— Проклятые журналисты, — проворчал Беррелл. — Уже прозвали этого сукина сына Микеланджело-убийцей. Хуже фотографий этой скульптуры, которые теперь показывают по всем каналам, только то, что каким-то образом стало известно о Хильдебрант и ее причастности к расследованию. Как вы думаете, проболтался кто-то из наших людей?

— Такое возможно. Но я нисколько не удивлюсь, если окажется, что убийца сам предупредил прессу.

— Почему вы так думаете?

— Очевидно, что он жаждет внимания, посылает сообщение и хочет, чтобы широкая общественность поняла его с помощью увеличительного стекла, то бишь книги Хильдебрант. Можно сказать, преступник буквально собирается представить «Спящих в камне» как некое руководство пользователя по осмыслению своего творения. Он предпринял огромные усилия, добиваясь своей цели, Билл: убийство такой звезды, как Кэмпбелл, создание копии «Вакха» с точностью до мельчайших подробностей, риск быть обнаруженным при установке скульптуры в саду Доддов. Следовательно, на мой взгляд, убийца постарается сделать все для того, чтобы общественность правильно истолковала его труды.

— Хорошо, но что это дает мне?

— Половина — прописные истины из учебника, но вторая не похожа ни на что из всего того, с чем мы встречались до сих пор. Начнем с того, что лежит на поверхности. Убийца — человек в высшей степени организованный, умный и образованный. Помимо того, что будет установлено при вскрытии, единственной уликой, которую к настоящему моменту оставил убийца, являются отпечатки ног. Однако он предусмотрел возможность анализа микрочастиц подошв и надел на обувь пакеты. Все же, если только убийца умышленно не надел ботинки большего размера, по следам можно судить, что его рост превышает шесть футов на три — шесть дюймов. Скорее всего, мы имеем дело с белым мужчиной, вероятно, лет тридцати с небольшим, конечно же, одиноким. Для того чтобы выполнить такую работу, ему потребовалось много времени, а также просторное помещение, где он мог бы заниматься всем этим, вероятно, подвал или гараж. Еще ему нужен был грузовик или микроавтобус, чтобы перевезти свое творение. Однако на этом стереотипы заканчиваются.

— Продолжайте.

— Тот факт, что убийца перенес скульптуру в одиночку, говорит о том, что он обладает невероятной физической силой. Можно предположить, что его работа связана с ручным трудом или же он усиленно занимается в тренажерном зале. Я склонен ко второму, не только потому, что убийца очень умен и, по-видимому, образован, но и вследствие его сопоставления себя с Микеланджело в смысле как гомосексуализма, так и гениальности скульптора, что, возможно, указывает на его стремление к эстетическому совершенству собственного тела.

— Значит, теперь вы уже считаете этого типа гомосексуалистом?

— Стопроцентной уверенности у меня нет, Билл. Но после моих бесед с доктором Хильдебрант и беглого ознакомления с ее книгой нутро подсказывает мне, что это так.

— Для меня этого уже достаточно. Что насчет мотива?

— Если не брать в расчет какую-то связь между Кэмпбеллом и Винеком, которая пока что нам неизвестна, мы снова имеем дело с ситуацией, когда преступник не попадает ни в одну из обычных категорий. Помимо того, что обе жертвы мужского пола — хотя тут, наверное, можно заявить, будто этого требовал от него «Вакх» Микеланджело, — убийца выбрал Кэмпбелла и Винека просто потому, что они обладали внешним сходством с оригиналом.

— Но это не все, да?

— В первую очередь нужно понять смысл сообщения, оставленного убийцей. Начнем с того, зачем он предпринял столько трудов, чтобы убить именно Томми Кэмпбелла и Майкла Винека? Почему объединил тела футболиста и мальчика, после чего выставил своего «Вакха» в саду состоятельного банкира из Уотч-Хилла — очевидная историческая аллюзия на то, где был размещен оригинал?

— Каков же смысл этого сообщения?

Маркхэм вкратце пересказал Берреллу свой разговор с Кэти, после чего изложил их версии относительно мотивов убийцы, то послание, которое Микеланджело-убийца почерпнул в книге Кэти: «Лишь рука скульптора способна… освобождать фигуры, спящие в камне».

— Значит, вы полагаете, что мы имеем дело с убийцей-мечтателем? — спросил Беррелл. — Он тешит себя иллюзиями? Нашел в книге Хильдебрант глубокий смысл, толкнувший его делать скульптуры из людей?

— Нет, Билл, так далеко я не пошел бы. Иллюзиями наш скульптор не страдает. Слишком большая целеустремленность, чересчур сильная выдержка. Нет, я поместил бы его где-нибудь между мечтателем и мессией. На мой взгляд, «Спящие в камне» помогли четко оформиться потребности убивать, существовавшей еще до того. Книга дала ему цель в жизни, не только в смысле того, чтобы разбудить нас, как я вам уже объяснял, но и в свете попытки воспроизвести исторический контекст размещения оригинала, стать проводником идей нового Возрождения. Быть может, убийца пытается шокирующим ударом перевести нашу культуру на следующую ступень эволюции, вернувшись к тому, что он считает высшей точкой развития человечества. Вероятно, он хочет напомнить нам о тех стандартах прекрасного, которые были утрачены или, на его взгляд, затуманены поклонением дутым знаменитостям, навязанным средствами массовой информации.

— Вы не считаете воплощение сексуальных устремлений существенным фактором? — Беррелл явно расстроился. — Даже несмотря на то, что обе жертвы мужского пола, а убийца, по вашим же собственным словам, гомосексуалист?

По голосу Беррелла Маркхэм понял, что тот не хотел задерживаться на его гипотезе. Похоже, глава бостонского управления просто не понял всю эту интеллектуальную чушь, теории Маркхэма относительно мотивов Микеланджело-убийцы остались для него темным лесом.