Коди Макфейден - Человек из тени

Пауза, затем тяжкий вздох.

— Конечно. Могу я хотя бы войти? Ты же знаешь, я ни во что не вляпаюсь.

— Разумеется. Дай-ка мне опять Алана.

— Одну секунду.

— Короче, он рвется на место преступления? — спрашивает Алан.

— Угу. Мы с Келли и Джином через пять минут выезжаем. Встретимся на месте.

— У меня есть ее имя, Смоуки. Шарлотта Росс.

— Спасибо. — Я вешаю трубку.

Шарлотта Росс. Неразборчива в знакомствах — да. С сомнительными моральными принципами — возможно.

Но ни один из этих недостатков не заслуживает пыток, изнасилования и смерти.

Еще я знаю, что не эти недостатки толкают Джека с приятелем на преступления. Упиваться криками и наслаждаться слезами их принуждает другое. Людские пороки они используют только для самооправдания.

В восемь утра час пик заканчивается, так что нам удается довольно быстро добраться до дома в Вудленд-Хиллз. Это небольшой одноэтажный кондоминиум, без особого выпендрежа, но довольно милый. Как и все дома в этом районе.

Я припарковываю машину, мы выгружаемся и направляемся к двери, около которой нас ждет Алан.

— А Барри где? — спрашиваю я.

Он показывает на дверь:

— Все еще там.

— А ты заглядывал? — спрашиваю я.

— Нет. Я знаю, ты хочешь увидеть все первой.

Он знает. Такой симбиоз рождается из многих лет совместной работы.

Я заглядываю в дом и окликаю Барри. Он выходит ко мне на улицу.

— Слава Богу, — говорит он, роясь в кармане пальто. — Мне необходим был повод, чтобы выйти и закурить. — Он вытаскивает пачку сигарет, закуривает, затягивается и выдыхает с блаженным выражением на лице. — Не желаешь?

— Нет, спасибо. — К собственному удивлению, я действительно не хочу. Желание курить исчезло где-то между тем, что я узнала об Алексе, и вновь обретенной способностью стрелять.

Я рада, что первым из полицейского управления Лос-Анджелеса здесь появился именно Барри. Я знаю его уже лет десять. Он коренастый, плотный и лысый. Носит очки и обладает самым «домашним» лицом, какие мне только приходилось видеть. Тем не менее Барри всегда встречается с очень хорошенькими молодыми девушками. Что-то есть в нем такое, что дает тебе понять: он больше чем его тело и он очень самоуверен, но вовсе не надменен. Многие женщины не могут устоять перед этим сочетанием самоуверенности и добросердечия. Еще он великолепный детектив, специализирующийся на убийствах. Очень и очень талантливый. Если бы он работал в Бюро, он был бы в моей команде.

— Не терпится увидеть место преступления? — спрашивает он.

— Сначала расскажи вкратце. Прежде чем я войду.

Он кивает и начинает рассказывать. Он не смотрит ни в какие записи. Нет необходимости. Барри обладает фотографической памятью.

— Жертва — Шарлотта Росс, двадцать четыре года. Найдена привязанной к кровати. Разрезана от грудины до лобка. Внутренние органы извлечены, разложены по пакетам и оставлены около тела. Огромные кровоподтеки на локтях и коленях. По виду конечности размозжены. Похоже, он чем-то ее бил.

— Верно. Бейсбольной битой.

Он поднимает брови:

— Откуда ты знаешь?

— Он прислал мне видео, на которое снял это убийство. Это вторая жертва, о которой мы знаем. Первую он тоже снимал.

— Пока нет официального заключения о времени смерти, но я полагаю, что оно произошло по меньшей мере три дня назад. Она уже в плохом виде.

— Это сходится с его обычным расписанием.

Он снова затягивается. Внимательно смотрит на меня:

— Так и в чем тут дело, Смоуки?

— В чем обычно бывает дело, Барри? Псих, который обожает причинять боль и вгонять в ужас. — Я тру глаза. Как же я устала! — Преступник нацеливается на женщин, у которых есть личные сайты для взрослых в Интернете. Он… — Я колеблюсь. — Это должно остаться между нами, Барри. Я еще не готова передавать что-либо в прессу.

— Без проблем.

— Во-первых, «он» на самом деле «они». Их двое. Мы думаем, один из них заводила, он доминирует. И его заклинило на мне и моей команде. В качестве первой жертвы он выбрал мою лучшую подругу. Мы дружили со средней школы. И он об этом узнал.

У Барри вытягивается лицо.

— А, черт, Смоуки.

— То, что ты описал, похоже на их принцип действия. Они убили мою подругу, перерезав ей горло, тут есть отличие, но удаление органов — их почерк. Тот, кого мы считаем главным, утверждает, будто он потомок Джека Потрошителя.

Лицо Барри искажает гримаса отвращения.

— Чушь собачья.

Я киваю:

— Верно. У нас даже есть доказательство.

— Так как ты собираешься здесь действовать?

— Я хочу посмотреть на все одна. А затем Джин и Келли все обработают. После них ваша лаборатория сможет заняться углубленным изучением места преступления. Мне нужно все сделать по-быстрому и получить отчет о результатах.

— Понял. — Он относит сигарету к дороге и там выбрасывает. — Теперь ты хочешь ее увидеть?

— Да. — Я смотрю на Алана, Келли и Джина. — Алан, отправляйся домой к жене. Сейчас тебе незачем здесь торчать.

Он вроде как колеблется, но потом кивает:

— Спасибо. — Поворачивается и уходит.

— Келли, возможно, я пробуду там минут двадцать-тридцать. Потом вы туда пойдете.

— Какие проблемы, лапонька! Делай, что считаешь нужным.

Я подхожу к двери и несколько секунд стою, мысленно прислушиваясь. Через секунду я слышу стук колес темного поезда. Я ощущаю, как меня охватывает холод. Пространство вокруг меня расширяется, превращаясь в широкое поле. Я слышу темный поезд, я уже готова его увидеть. Теперь мне надо снова его найти. Проследить, как он двигался по этому месту.

Я вхожу. Ничего элегантного, но просто и чисто. Такое впечатление, будто кто-то очень сильно старался, но потом махнул рукой и перестал притворяться. Слабое, печальное ощущение. Разочарование еще не стало образом жизни, но оно не за горами.

«Вот и наступило», — думаю я.

Весь дом пропитан запахом смерти. Никакого аромата духов. Вонь убийства, грубая и реальная. Если бы души имели запах, то так бы пахла душа Джека-младшего.

Я смотрю вправо от гостиной и вижу кухню. Раздвижные стеклянные двери ведут на задний двор. Я подхожу и осматриваю щеколду. Обычная, дешевая, без следов взлома.

— И опять ты просто постучал, так? — бормочу я сама себе. — Ты и твой приятель. Он что, прятался в сторонке, пока ты стоял перед дверью? Готовился напасть на нее, когда она меньше всего этого ожидала?

Тут мне приходит в голову, что выбор времени в случае с Энни может быть не просто бравадой. Это время, когда люди возвращаются домой. Это такой момент, когда не хочется ничего знать о внешнем мире.

— И ты сделал здесь то же самое? Подошел ранним вечером, с улыбкой постучал в дверь? Может, один из вас беззаботно сунул руки в карманы?