Андрей Курков - Приятель покойника (сборник)

– Ангел-телохранитель… – прошептал я и улыбнулся. Это сочетание мне понравилось, оно несло в себе соединение добра и защиты, добра и силы.

Я протянул к ней руки, не обращая внимания на ее сонные протесты, повернул ее к себе и обнял. И заснул, чувствуя себя в полной безопасности.

Днем, оставшись один, я снова и уже всерьез задумался о своей безопасности. Чтобы мысли работали конкретнее – вышел и купил в киоске у гастронома свежую газету объявлений. Нашел раздел «Услуги». Там, среди десятков сантехников и укладчиков паркета, я нашел две охранные фирмы. Рука потянулась к телефонной трубке. Я набрал первый номер.

– Алло, фирма «Топсан», – пропел приятный женский голосок.

– Извините, – сбивчиво заговорил я. – Мне может понадобиться телохранитель… Что для этого надо?

– Вы можете подъехать к нам, и мы с вами заключим договор.

– А сколько это будет стоить?

– У нас разные расценки, в зависимости от конкретных охранных услуг. Начиная от пятидесяти долларов.

– В месяц?

– В день, – поправила меня женщина.

Я поблагодарил ее и опустил трубку на место. Платить пятьдесят долларов в день за собственную охрану не имело смысла – хватило бы на дней семь, а потом что?

Я вздохнул. Уселся в кресле поудобнее и стал просто просматривать газетные объявления. Объявления оказались хорошим успокоительным средством – когда я их читал, возникало ощущение совершенно нормальной жизни – кто-то строил дома и дачи, кто-то другой разводил нутрий, третий выращивал редкие сорта роз и предлагал их семена по почте всем желающим. И даже в разделе «Одинокие сердца» все были хорошие, непьющие и некурящие и искали себе таких же. Мир вырисовывался настолько идеальным, что хотелось быть его вечным жителем.

Ознакомившись с желаниями людей купить то, чего у них нет, или продать то, что есть, я внезапно набрел на объявление совершенно иного свойства, выбивавшееся из общего бюргеровского контекста.

«За крупное вознаграждение готов выполнять поручения, связанные с риском для жизни».

Вместо телефона был приведен только адрес: Ирпень, Советская улица, 87.

Уже следующим утром в стоячем грязном вагоне электрички я приехал в Ирпень. Быстро нашел Советскую улицу и пошел по ней, сверяя свой путь с номерами домов.

Минут через десять я остановился перед калиткой, на которой висел нужный мне номер. Дом оказался глубоко во дворе, за старым неухоженным садом, и тоже был старый и неухоженный. Обойдя его, я нашел входную дверь, обитую жестью. Постучал.

Через минуту в доме возник какой-то шум. Что-то стеклянное упало и покатилось по деревянному полу. За дверью послышались шаги.

– Кто? – спросил сиплый мужской голос.

– По объявлению.

Дверь открылась, и из проема выглянуло опухшее небритое лицо мужика лет сорока с лишним. Он вдохнул свежий уличный воздух и как-то приободрился.

– Заходи! – сказал. И сам, повернувшись, пошел в дом.

Я закрыл за собой дверь на задвижку и пошел следом за ним.

В комнате стоял затхлый запах. Все поверхности были покрыты кружевами. На стенке висел парный фотопортрет стариков.

– Ну? – спросил меня уже усевшийся за покрытый такой же кружевной белой скатертью стол хозяин.

Я подошел, протянул ему руку. Сказал: «Толя».

– Ваня, – сказал он. – Ну?

Его нуканье меня начинало раздражать. Но я решил сдержаться и сразу перейти к делу.

– Меня хотят убить, – сказал я.

Он хмыкнул.

Мне показалось, что в более глупой ситуации, за исключением, пожалуй, только той, в которой я уже находился, я еще не бывал. Я встал из-за стола, чтобы развернуться и уйти.

– Ты чего? – удивленно просипел Ваня. – Я ж тебя слушаю…

– Давай лучше я тебя послушаю, – предложил я. Благо, настроение ухудшалось, и в таком настроении легко было быть грубым.

– А чё тебе рассказать?

– Расскажи про себя, что ты можешь делать.

– Я все могу… Я в армии прапором был, в Афгане… Я уже грузы сопровождал, машины из Германии перегонял, в разборки ходил…

Интересно, что его сиплый голос очень подходил к его внешности и даже к одежде, которой, правда, на нем почти не было – только тельняшка и «динамовские» спортивные брюки с двумя белыми лампасинами.

– А ты понял, что я сказал?

– Да, – выражение лица Вани было уже серьезным и деловым. – Понял. Могу взяться.

– За сколько?

Ваня пожевал губами, окинул взглядом меня, мою одежду – видно, вычислял, сколько с меня можно запросить.

– Ну, если без подстраховки… пятьсот зеленых.

– Много, – сказал я.

– Ну четыреста… – просипел он, глядя мне прямо в глаза.

– Могу триста пятьдесят, – предложил я голосом очень уставшего человека.

Торговаться я научился на частниках, подвозивших меня от метро к дому.

– Ладно, – согласился Ваня. – Рассказывай.

Я не стал его утомлять всей предысторией. Наоборот, сказал ему, что это старые счеты, которые со мной хочет свести один бывший партнер по делам. Описал его со слов барменши.

– Так чё, он в кафе тебя поджидал, значит, – задумчиво закивал Ваня. – Ясно. Хорошо. Аванс будет?

Я отрицательно мотнул головой.

Это его не очень огорчило.

Он сидел, поглаживал рукой свою небритую правую щеку и думал.

Минут через пять его худое лицо еще больше вытянулось, он задумчиво сдвинул брови, посмотрел на потолок. Полез рукой под тельняшку, почесал себе левую ключицу.

– Все ясно, – просипел он.

– Что? – спросил его я.

– На живца надо.

– На какого?

– Ну ты ему нужен? Значит, на тебя его и брать надо…

Логика в его словах была, но смысл мне не нравился.

– Понимаешь, если он где сидит и затаился, то на меня он не выйдет, я для него – пустое место. А на тебя он выйдет. Ты ему нужен.

– А если он успеет?

– Это моя забота, – оборвал меня Ваня. – План готов. Завтра покажешь это кафе и на месте все решим.

Мы договорились встретиться на Подоле в одиннадцать утра и на этом расстались.

Ваня, несмотря на свою внешность и место жительства, оказался пунктуальным. Ровно в одиннадцать он подошел ко мне. Сам бы я мог его и не узнать – одет он был в джинсы и в полнившую его зеленую пуховую куртку. Даже его лицо выглядело свежим, может, из-за выбритости.

– ну? – сказал он вместо приветствия.

Я кивнул.

И мы пошли на Братскую.

Кафе только открылось, и «кофейница» попросила подождать минут десять, пока нагреется кофеварка.

– Может, пока по сто граммов? – предложила она.

– На работе не пью, – отрезал Ваня.

Я присел за «свой» угловой столик. Ваня прошел во второй зал, вернулся. Сел рядом.

– Угу, – пробурчал себе под нос.

Потом посмотрел на меня.

– Я скоро вернусь, – сказал и вышел.

Я остался один в кафе. «Кофейница» ушла во внутренние лабиринты. Негромко гудела, нагреваясь, кофеварка.