Роман Яньшин - Томный дух болотного зверя

Наступила ночь.

В лагере научно-исследовательской экспедиции воцарилась тишина, хотя еще никто не спал.

Виктор подумал: «Почему так тихо?»

Правда, один раз, устоявшейся на поляне покой все-таки был нарушен. Это прошумел мотором вездехода приехавший обратно к заброшенной лесопилке Джон Купер.

«Интересно, каковы результаты его поездки?» — промелькнуло в мозгу у парня. — «Нашел он милицию или нет? Если нашел, что сказал там?»

Однако после этих мыслей, ему пришлось тут же покачать головой, дескать, — так я и знал, что о милиции придется еще не раз вспомнить!

А как же о ней было не вспоминать?

Например, пару часов назад. Куда он провожал Купера? Туда!

И при этом выглядел изрядным эгоистом…

Ведь, за Юлю, когда той, грозило что-то ужасное, по причине «убийства» Рэя, он сразу испугался. А, вот, на Купера, выходит, ему совсем наплевать? Между прочим, американцу, как руководителю экспедиции, за пропажу двоих (троих, если считать и Стокера) сотрудников, тоже, наверняка, будут грозить какие-нибудь серьезные санкции. И, хотя степень этой ответственности в первом и во втором случае даже сравнивать нельзя, все равно — совесть есть совесть.

Единственное, что сейчас сдерживало благородство Виктора, так это ощущение, что ученый — лишь расчетливый делец. Возникнув сегодня утром, и повторившись перед отъездом Купера из лагеря, теперь оно, по всей видимости, крепко укоренилось в душе парня и стало руководить его мыслями.

Усмирение совести — было хорошим тому подтверждением.

Но, даже благодаря отмеченному чувству, для Виктора оказалось не под силу подавить свой интерес, касающийся результатов поездки американца в надлежащие органы.

Опять мысли о милиции!

Ибо, если он был там, то, как же… санкции…?

Почему его отпустили?! Здесь закрадывалось подозрение — был ли ученый в милиции, вообще?

Это только разжигало интерес ко всему происходящему вокруг персоны Купера.

Но с удовлетворением познавательной потребности данного характера, по всей видимости, надо было подождать, ибо иностранный ученый, если судить по его действиям, не собирался никому ничего докладывать. Он просто заглушил двигатель машины и прошел по направлению к «передвижной лаборатории», где его ждал Бэн. Бэн быстро сказал ему какую-то короткую фразу, Купер процедил сквозь зубы такой же короткий ответ, после чего их больше не было слышно.

Собственно, американский психолог с его помощником, и раньше вели себя степенно и тихо, в отличие, разумеется, от Лёги, Андрея и Мишки. Однако ребята, упаковывающие сейчас вещи на завтрашний день, тоже не шумели. Затихла их обычная перебранка, отсутствовали нелепые возгласы и прочая какофония звуков, вечно присущая этой троице молодых, да «неотесанных» друзей.

Случился ли с ними приступ скромности из-за наступления позднего часа? Вряд ли.

«Они затаились!» — пришло, вдруг, на ум Виктору. — «А если затаились, значит, что-то задумали».

Да, — заговоры. Во все времена эти процессы имели внушительный потенциал для усмирения любого… по причине инстинктивно включающихся в подобные периоды механизмов поведения, свойственных лазутчикам и диверсантам …даже самого шумного и бестолкового создания.

Таковым созданием в экспедиционной группе можно было считать Мишку Баламута. Но и он, расхулиганившись немного перед уездом Купера, по всей видимости, в результате совещаний с ребятами, тоже, постепенно, втянулся в создаваемую ими атмосферу тайны.

Но что могли задумать Баламут и его товарищи? Наверняка какую-нибудь глупость. Такую, что о ней лучше даже и не знать.

Анализируя поведение ребят, Виктор уже совсем было отдалился от соображений насчет возможного результата поездки Купера «куда надо».

Его невольно вернул к этим мыслям Лёга.

Стрельцов покинул компанию своих друзей, экипирующих сумки около костра, и подошел к Виктору, когда тот, в свете фары-искателя, закрепленной на крыше вездехода, заканчивал проверять ходовую часть и систему питания машин.

И с вездеходом, и с легковым полноприводником, вроде, было все в порядке, даже бензина оказалось достаточно (по всей видимости Алексей заправлял длинную «Ниву», когда мотался ко врачам в город). Автомобилям требовалась, разве что, тщательная мойка, хотя ее-то сейчас, оказалось устроить, в аккурат, и негде из-за отсутствия поблизости соответствующего источника воды.

— Вить, мы тут… посовещались…, — неуверенно начал Лёга.

«Точно заговор устроили! Я подумал верно!» — подытожил ход своих рассуждений Виктор.

Тем не менее, ему по-прежнему было безразлично, о чем они там посовещались, поэтому он продолжал невозмутимо возиться с автомобилями, переключив внимание на их дворники (те заросли грязью, и, хоть воды было совсем чуть-чуть, эти узлы требовалось отчистить, во что бы то ни стало, — хороший обзор завтра не помешает).

Не желая разговаривать со Стрельцовым, парень угрюмо бросил через плечо:

— Ну?

— Ну, мы не решаемся спросить американца сами. Я имею в виду, как тот съездил в милицию, и почему менты до сих пор не заглянули в лагерь. Может, ты его спросишь?

«Ах, вот что вы задумали?!» — внутренне усмехнулся Виктор. — «Создали, можно сказать, заговор, как использовать меня в своих целях. У самих духу не хватает спросить американца о наиболее важных для вас вещах, так значит, надо на чьем-то горбу в рай въехать? Ну, ладно, хоть, совещание «проводили» по делу, а то я думал, опять какую-нибудь ахинею обсуждать вздумали. Что ж, — пять баллов вам за это».

Лёга терпеливо ждал ответа.

— Чтоб спрашивать людей о чем-то, не задумываясь относительно того, как это сделать — у вас Мишка есть, — Виктор махнул ветошью, которой протирал щетки «дворников» в сторону сидящего у костра Баламута.

— Он только испортит все, — погрустнел Стрельцов. — К тому же, Парфенов затих сейчас. Пусть немного спокойно посидит. Это для нас самих лучше.

— Тоже верно, — вздохнул Виктор.

Лёга не уходил. Его присутствие словно говорило Виктору: «На тебя вся надежда, чувак».

«Спросить американца… Гм…» — внутри у Виктора образовалось нехорошее, щемящее чувство.

Ребята, насколько мог предположить парень, все еще доверяли американцу, как последние лохи. Но ребята — глуповатые и многого не понимают.

Тем не менее, разузнать, достиг ли Купер, во время его только что завершившейся поездки, пункта своего назначения (считай — милиции, — а сей факт, уже оказался сомнительным), и, если, все таки, — да, то во что это вылилось… или может вылиться, было бы очень не плохо.