Роман Яньшин - Томный дух болотного зверя

— Подробности! Верно! — кивнул Виктор. — Следует расставить все точки над «i». Так вот… Я на девяносто процентов уверен, что американец никого из спецслужб чисто не захотел известить о пропаже двух членов нашей команды. Такой проступок может быть расценен и так и сяк. С одной стороны не исключено, что он пытается подыграть себе, а попутно и нам. Иначе, если сюда сунутся менты, неизвестно еще, сможем ли мы закончить работу. Вдруг нас разгонят к чертовой матери? Купера же, чего бы он там не говорил насчет того, что у нас здесь заграничники перед россиянином имеют кучу привилегий, возьмут, да и вообще, из страны выдворят. В этом случае мы получим фигу вместо денег, а начинания американца лопнут, как мыльный пузырь. С другой стороны, такое его поведение кажется излишне скрытным, — ведь нам-то он соврал, что все сделал, как надо. За такими штуками страшно даже подумать, что может оказаться. Вдруг, он задумал провернуть какие-то свои дела, а потом взять, да и подставить нашу группу той же милиции, чтоб с него было все — как с гуся вода? То есть свои промашки да… бог его знает чего еще, на нас, в конце-концов, свалить? Отсидим, в итоге, лет по пятнадцать, чужой срок мотая, — мало не покажется.

— Да-а-а, — тяжело вздохнул Лёга Стрельцов.

— Но, я еще о деньгах не закончил, — произнес Виктор, стараясь не упустить важную мысль. — Дело в том, что здесь один каверзный момент существует. Тому, кто сейчас покинет лагерь, как вы поняли, скорее всего, ничем уже рисковать не придется, хотя и денег ему не дадут. Однако, при неосторожности, ушедший из команды человек может лишить заработка и остальных, — тех, кто не щадя своей задницы, остался вкалывать на болотах ради возможности крупно получить потом причитающееся.

— Это еще почему? Я имею в виду, как он лишит их заработка? — удивился Мишка.

— А вот так. Все начнется с того, что кто-либо из нас покинет лагерь, бросив работу. Потом, желая, как я выразился недавно, — справедливости, этот человек неосторожно зайдет в милицию, ну а там, до запуска «цепной» реакции, будь она не ладна, рукой подать: заявление, допросы, поиски, следствие. Работа встанет, денег — не будет, — пояснил Виктор. — Так что давайте договоримся… Если кто уйдет отсюда, не сообщайте пока никуда об исчезновении людей.

— Понятное дело, — друзьям свинью — не подкладываем! — проговорил Лёга Стрельцов.

— В отношении вызова МЧС — срабатывает тот же самый алгоритм: они узнают обо всем, передают нас милиции, милиция… А-а-а, короче, все равно кранты… Так что, Ананьева с Алексеем в беде бросить придется… С легкой подачи Купера… Иначе опять возникает угроза никогда не получить причитающиеся нам деньги.

Виктор подумал о том, как быстро все меняется.

Он сам, а так же ребята, достаточно честные и законопослушные до сего момента, вдруг, в одночасье начинают совершать противоправное деяние, уклоняясь от дачи важных показаний, касаемых пропажи людей из экспедиционной команды…

Виктор решил прекратить эти философствования.

— В общем, так, — опять обратился он к ребятам, — Всё мы, вроде, обговорили. Даже насчет ухода, если кто захочет свалить, мысль шуршала. Откровенно говоря, — завидую тому человеку, который волен уйти. Ведь, у нас-то с Юлей, как я уже говорил, — нет такого выбора. Без Куперовских денег мы все равно жизни не увидим.

— А ты думаешь, у нас жизнь будет? — подал голос Баламут.

— Вы, по крайней мере, вернетесь к своему «разбитому корыту», — парировал Виктор. — А девчонке придется возвращаться в ад. Я же, по любому, ради нее за Купером пойду, потому что…

— Любишь, — закончил за него Лёга. — Мы, Вить, не знаем, какие у вас там проблемы, и не наше дело это знать, ну а в остальном — всем все ясно. Мы продолжаем путешествие…

— В надежде, что жизнь потом не будет такой хреновой, — подхватил Андрей.

— Что ее американское бабло смажет, и мы станем, как сыр в масле кататься, гы-гы-гы… — загоготал Мишка Парфенов.

Все, отсалютовав друг другу стаканами с чаем, чокнулись ими и сделали каждый по нескольку добрых глотков этого тонизирующего напитка.

— Хм… Юля чай говнулированный заварила, — хмыкнул Лёга Стрельцов, сплевывая на землю осадок, которого и он, и все остальные, уже изрядно хлебнули, ибо тот поднялся со дна стаканов во время торжественного чоканья.

На это его выражение Андрей и Мишка прыснули в стороны, смеясь и кашляя одновременно. Видимо, приступ смеха у них оказался слишком внезапным и сильным, чтобы они смогли удержать его до тех пор, пока проглотят набранный в рот напиток, итог — жидкость попала им «не в то горлышко».

— Какой чай Юля заварила? — насторожился Виктор.

— Говнулированный, — повторил Лёга, тоже начиная смеяться.

— Он имеет в виду гранулированный, — пояснила Юля. — Этот чай мы в Конино купили. Я уже тогда была не в восторге от такой покупки, но выбор в сельском магазине отсутствовал. Пришлось взять то, что было, и изощряться потом… Ведь, до сегодняшнего вечера, я заварку, прежде чем по стаканам разливать, через ситечко процеживала. Вот вы и не догадывались, чего на самом деле пьете. Но сегодня, в суматохе, ситечко потерялось. Без него, сами понимаете, гранулы стало — не отсеять. Вот, теперь они на дне посуды, как мышиные какашки и перекатываются. Так что, Олег его правильно называет.

— Брось ты, Юль, нормальный чай, — попытался отговорить ее от поношения напитка смеющийся Лёга.

— Ничего не нормальный, — покачала головой девушка.

— Почему? — моргнул Мишка Баламут и демонстративно подставил под подбородок кулак, дескать, — я готов слушать.

— Потому что делается он из самых отходов чайного производства, — Юля стала складывать на поднос грязные тарелки и стаканы. — Ведь, каков процесс изготовления чая?

Все пожали плечами.

— Сначала чайные листья собирают и засовывают в сушильную машину, — девушка временно пристроила поднос на одном из свободных раскладных стульчиков, и, вынув из кармана своего фартучка губку для мытья посуды, аккуратно вытерла ей обеденный стол. — При сушке листьев, на специальную сетку, покрывающие поддон камер, где они термически обрабатываются, падают отколовшиеся от цельных листочков части. В сами же поддоны, через сеть, оседает чайная пыль, — очень мелкая крошка этого растения, перемешанная с той грязью, от которой листья не смогли отмыть при их подготовке к высушиванию. Надеюсь, вы понимаете, — грязь осыпается, потому что тоже высушилась. Потом, на конвейере, целые листочки упаковывают, как крупнолистовой чай, расколовшиеся мельчат, — получается чай чаинками, а вот чайную пыль говну… прошу прощения, гранулируют и продают под видом чая. Безотходное производство.

— Но он же все-таки похож на чай, — произнес Мишка. — Черный, заваристый, не то, что зеленый.