Дмитрий Москвичёв - Мёртвые люди

Темно-то как! Будто в колодце. А сверху ночь. Здесь слишком сыро и... затхло. И дышать тяжело. Яблок бы сейчас - таких, чтоб скулы сводило. Там, сверху, что-то шумит. Нет, нет, точно — что-то шумит. Какие-то шорохи. «Сюда давай!» Ну кому еще чего дать-то? Тормошить начинает, вокруг все плещется — точно так, словно тонущий отчаянно бьет по воде руками, пытаясь не уйти на дно. И с каждым разом вода все яростнее хлещет в лицо.

Это в глаза бьет дождь. Это просто дождь. Рядом, на коленях, орет благим матом Димыч — главное хулиганье третьего взвода, в шутку зовущийся «Огурцом» (просто фамилия такая — Огурцов). Он, конечно, за такие «шуточки» спуску не дает, но разве остановишь этих шалопаев?

-Витек, слышишь, Витек? Щас, братан, зеленкой намажем, все как рукой снимет! Окунь, сука, я тебя щас сам лечить начну! А? Пулевое в грудь! Тащи сюда свою аптеку! - с Димыча дождь стекал ручьями — Броник, сука, спас! Витек! Слышишь? Витек? Молодой человек? Я говорю, молодой человек!

Виталик почувствовал толчок в плечо и тут же проснулся. Перед ним, во весь свой невероятный рост, стоял «Ржавый Гвоздь» - профессор Фролов.

-Доброе утро, молодой человек! - он смотрел на Виталика с нескрываемой злостью.

Витя встал.

-Извините, профессор.

-Вот что, скажите мне: что может получиться из таких вот студентов? Я ко всем обращаюсь! - профессор окинул взглядом аудиторию. - Для чего вообще пригодны такие, с позволения сказать, люди? - Только спать, жрать и, прошу прощенья, гадить! Таким лучше вообще не рождаться! Презрение! И только презрение могут вызывать такие... Зачем вы вообще поступили, молодой человек? Кстати, я вас не помню — как ваше имя?

-Лобанов.

-Что-то я не припоминаю, чтоб у меня был студент по фамилии Лобанов.

Витя посмотрел на Лену: она, опустив голову, в руках нервно теребила ручку.

-Извините, я только что восстановился и впервые у вас на лекции.

-В таком случае, Лобанов, я лично буду настаивать на том, чтобы о вашем восстановлении забыли раз и навсегда!

-Хорошо.

-Что значит «хорошо»? - у профессора, пожалуй, впервые в жизни брови, от удивления, поползли вверх.

-«Хорошо», профессор, означает, что имел я такой универ, где такие профессоры.

По аудитории пронесся шелест вздохов. «Ржавый Гвоздь», напротив, - казалось, забыл как дышать. Побагровев, он, еле сдерживаясь от того, чтобы закричать, выдохнул:

-Пошел вон...

-Прошу прощенья, вы позволите? - Витя, обращаясь к Лене, улыбался. Она встала, освобождая ему дорогу, и незаметно взяла за руку.

Поравнявшись с Фроловым, оказавшимся на целых две головы выше, Виталик нарочито громко, словно для глуховатого, произнес:

- Удачного дня, профессор! - и направился к выходу. Проходя мимо рядов со студентами, он видел, как они улыбаются ему — единственное, чем они могли его поддержать. Впрочем, нужна ли она - поддержка?

Сигарета, вторая, третья - тягучее, черное месиво из смол налипает на мембраны легких, голова слегка кружится от избытка никотина, выдыхаемый ядовитый дым - сероватый, затейливо вьющийся - будто осеняет ее - и еще одна, прикуренная от последней, истлевшей до самого фильтра, вспыхивает угольком и начинает свое медленное таяние. Виталик сидел на поребрике, рядом со входом в университет и курил, ожидая, когда выйдет Лена, чтобы извиниться за свое не слишком пристойное поведение в аудитории. Время тянулось бесконечно долго и Витя курил одну за другой, пытаясь таким образом справиться с одолевавшей его скукой. Вокруг было чересур ясно и пустынно, если не брать в расчет стайку довольно воркующих голубей, изрядно "облюбовавших" неподалеку стоящий памятник Ленину, рукой указывающего в неизвестном направлении.

В конце концов пара закончилась и студенты шумной гурьбой высыпали на улицу. Среди этой шумной толпы была и Лена - смеющаяся, что-то увлеченно рассказывающая окружившим ее подружкам. Виталик хотел было ее окликнуть, но она сама его заметила и тут же направилась к нему, прижимая к груди пару пухлых учебников, не поместившихся в уже набитой до отказа сумке.

- Лен, мне действительно неловко... - начал было извиняться Виталик, но она его тут же перебила.

- Слушай, ты даже не представляешь, что там было! - засмеялась она, схватив его за руку. - Ты теперь главный герой всего потока! Пойдем - с тобой хотят познакомиться, впрочем, ты, наверное, и так с ними знаком... - крепко держа его за руку, она потянула Виталика след за собой, к стоявшим неподалеку девушкам, не сводящих с них глаз.

Девушки действительно оказались знакомыми: правда, учились они на другом отделении - романо-германском - и Виталик с ними никогда прежде даже не здоровался, но лица их он все же помнил. Так же, как и они помнили его.

- Постой, - произнесла, улыбаясь, одна из них, - ты же вместе с нами раньше учился, правда?

- Было дело. - смутился Витя, не успев даже поздороваться.

- Точно, точно! - защебетала другая, поправляя очки, совершенно ей не идущие. - Только ты с русского отделения, да? Я помню... А куда ты пропал? Слушай, Ржавый Гвоздь до сих пор кипятком ссытся от злости! - произнесла она и расхохоталась. - С ним, похоже впервые такое...

- А нам Ленка сказала, что ты восстанавливаешься. - заговорила третья (волосы собраны по-старушечьи - в пучок, нижняя губа выпячивает) - А Фролов точно к декану пойдет - он такой.

Виталик смотрел на девушек и думал о том, что, черт побери, правы те, кто утверждает, что красивые девушки всегда дружат с теми, кто явно не блещет красотой, чтобы выделяться на их неказистом фоне.

- Может быть, это не так уж и важно... - Витя вымученно улыбался, глядя на них, пытаясь скрыть свое нежелание поддерживать этот дурацкий разговор с людьми, которых он толком и не знал да и знать, честно говоря не хотел. - Лен, - продолжил он, - извини, мне идти надо...

- Так ты к Соколову сейчас?

- Нет, я совершенно забыл, нужно съездить кое-куда, - он врал ей и понимал, что она об этом знает.

- Тогда до вечера, - вмешалась та, что в очках, - ты же придешь к Игорьку?

- К какому еще Игорьку? - Виталика это стало уже раздражать.

- Это препод один. - стала объяснять Лена. - Ты его должен знать: он на курс старше нас был - теперь преподает фонетику. У него сегодня почти весь факультет соберется...

- Ну не весь уж... - опять вмешалась подруга, непоправимо испорченная очками.

- Да... то есть... - Лена взглянула на Витю с надеждой и недоверием во взгляде одновременно. - Ты ведь придешь? Все-таки так долго не виделись...

Витя почувствовал себя крайне неловко: дух его захватывало так, как, должно быть захватывает у тех, кого впервые в жизни пригласили на свидание, но и память о прошлом не оставляла его ни на миг.

- Да, Лен, конечно, - нерешительно ответил он, - я обязательно приду.

- О'k. Я тогда тебе позвоню ближе к вечеру. - она вдруг обняла его и поцеловала в щеку, но как-то не совсем по-дружески - слишком долог и приятен был этот поцелуй. После чего, Лена, вместе со своими не слишком обаятельными подругами, тут же скрылась в шумной толпе студентов.