Дмитрий Москвичёв - Мёртвые люди

Пробок, как ни странно, в этот утренний час почти не было. Машины суетливо проезжали мимо них, едущих так, словно в это пасмурное утро им одним некуда спешить. Водитель — тот самый, с покладистой, как у попа, бородой, что давеча «колдовал» над жилетом, был молчалив и за всю дорогу не проронил ни слова. Впрочем, ехать было недалеко. Остановившись возле станции метро, он вышел и открыл перед Зоей дверь. «До свидания, Зоя...» - неожиданно произнес он, смутившись и потупив взгляд, что показалось ей довольно забавным, учитывая его угрюмую внешность. Сев в машину, бородач тотчас умчался, оставив Зою перед самым входом в метро.

Никаких проволочек не возникло. Как и следовало ожидать, абсолютно никто не обращал на нее внимания. Рядом с турникетами с недавних пор на всех станциях метрополитена были поставлены металлодетекторы, рядом с которыми неотлучно должны были быть сотрудники полиции, но на поверку — никаких полицейских не оказалось, да и сами металлодетекторы стояли в стороне, к тому же — отключенными.

Перрон был забит до отказа. Люди, хмурые, озабоченные лица которых, казалось, были неотличимы друг от друга, терпеливо ожидали своей очереди с тычками и бранью протиснуться в и так переполненные вагоны электропоезда. Серая человеческая масса с ропотом медленно шевелилась, приходя в движение с каждой новой прибывающей электричкой.

Вскоре и Зое удалось зайти в вагон, где, к ее удивлению, ей даже уступили место: мужчина, читавший книгу, тут же встал при виде Зои, сославшись на то, что ему все равно скоро выходить («и, к тому же, должен ведь мужчина уступать женщине... такой красивой...»). Она смотрела на всех этих людей, нависших над ней, еле держащихся за поручни: «И все куда-то спешат... будто от этого зависит вся их жизнь... муравейник, где все ползут через нагруженные спины, чтобы в конечном итоге сдохнуть...» - думала она, чувствуя тяжесть жилета, от которого рана ныла все сильнее.

Поезд остановился на очередной станции. Пассажиропоток снова пришел в движение. «Еще одна станция до конца... еще одна станция...» - стучало в голове Зои. Как она ни пыталась бороться с волнением, все же сердце начало биться все чаще и чаще. Стараясь хоть как-то отвлечься, она принялась разглядывать новых пассажиров. Один из них показался ей более примечателен, чем другие: голова его была забинтована «чепцом», с концами, завязанными под подбородком. Растерянный, он то и дело извинялся, когда мимо него протискивался очередной «недовольный» пассажир. В конце концов, его буквально вытолкнули и, не удержавшись, он упал прямо на Зою.

«Извините...» - смущенно пробормотал он и, взглянув на нее, будто застыл.

Черты его лица показались ей знакомы. «Господи! - вспомнила вдруг она, - это ведь тот самый «студент...»

- Здравствуй... - еле выдавил из себя Витя.

Голос его ощущался настолько близким и родным, что у Зои не было никаких сомнений: именно этот голос она слышала в своих туманных, беспокойных снах, именно этот молодой человек с забавным чепцом на голове - с самого детства был неотлучен с ней, именно он вел ее через всю не слишком долгую и спокойную жизнь.

- Что с твоей головой? - произнесла она, осторожно, будто боясь спугнуть очередное свое сновидение, дотронувшись до его лица.

Он улыбнулся. Улыбнулся так, что все прошлое, все — до последней секунды — вдруг перестало быть значимым. Все, чем она жила последнее время, - показалось кошмарным сном, который теперь закончился. Она почувствовала как возвращается к ней жизнь — та, в которой нет ни боли, ни страданий; та жизнь, которую она потеряла; та, которую она и не надеялась снова обрести.

- Ерунда... - рассмеялся он. - Теперь все будет хорошо...

Его добрый смех заразителен. Его глаза светятся счастьем, которое теперь заполняет и ее сердце. Она засмеялась...

«Да дайте же пройти-то! - тучный, весь вспотевший от негодования пассажир, из всех сил оттолкнул Виталика в сторону, протискиваясь к дверям вагона. - Хохочут тут... идиоты!» Отдуваясь и фыркая, он застрял между Виталиком и Зоей, и продолжал ругаться.

За широкой спиной тучного пассажира, Витя едва мог увидеть ее глаза — искрящиеся счастьем. Но и этого было достаточно. Теперь она рядом.

Поезд остановился. Двери вагона открылись — и Витю смяло словно бумажного солдатика. Все вокруг, мгновенно вскипев, оглушительно, до невыносимой боли в ушах, взорвалось и тут же исчезло, оставив после себя только бездонную пропасть темноты.

Холодно. Очень холодно. Сколько времени прошло? Пахнет горелым. И пахнет кровью. Знакомый, липкий запах. Его глаза на мгновенье открылись: по потолку стелется черный дым, тела, словно вывернутые наизнанку, рядом что-то копошится — окровавленный человеческий остаток со свисающими лоскутами обугленной кожи беззвучно открывает рот... ловит воздух... кричит... ничего не слышно... ничего...

Полковник Федеральной Службы Безопасности, сидя за рабочим столом, решал — класть ли третий кубик сахара в стоящую перед ним чашку с чаем или нет? В углу кабинета бормотал телевизор. Размешав пахучую, бардового цвета жидкость, полковник взял пульт и прибавил громкость: «... пока говорить о точном количестве жертв еще рано: многие пострадавшие находятся в критическом состоянии и не исключено, что погибших будет намного больше. - молодой журналист, похоже, всерьез был этим обеспокоен. - И, как стало известно, буквально сегодня, президент провел экстренное совещание с главами силовых структур, на котором было предложено внести поправки в «Закон о полиции» с тем, чтобы увеличить полномочия правоохранительных органов. Как подчеркнул глава государства, «создание правовой базы является наиважнейшей задачей в борьбе с терроризмом». Напомним, что два дня назад на станции метро «Центральная» произошел взрыв, жертвами которого стали по меньшей мере четырнадцать человек. По версии следствия, теракт был совершен террористкой-смертницей, уроженкой Кавказа - Майрам Нагаевой, которая...»

В дверь кабинета постучали.

- Разрешите, товарищ полковник?

- Заходи, Андрей Валентинович. -полковник отхлебнул чаю, снял китель и повесил его на спинку стула. - Во-первых, поздравляю тебя, Андрюха, с хорошо проделанной работой. А во-вторых, с внеочередным званием... ну? Чего встал как вкопанный?

- Служу Ро...

- Да ладно тебе херней страдать, садись вот, выпей... - полковник достал из нижнего ящика стола бутылку коньяка и граненый стакан.

- Товарищ полковник, так не пью я...

- Ну тогда я за тебя приму... - расхохотался полковник и, залпом выпив, поинтересовался. - Слушай, там говорят, твой племянник пострадал?

- Так точно.

- Ну и как?

- Жить будет, товарищ полковник. Правда, ноги пришлось ампутировать. После операции сейчас, от наркоза еще не отошел...