Марк Олден - Демон

Наступило долгое молчание. Лицо Пенни потемнело, он хмурился.

— Ты уверена? — проговорил он наконец.

Акико ответила не сразу.

— Мой муж ужасно его боится. Каждый раз, когда у них встреча, он как-то по-особому напрягается. Это не обычное напряжение бизнеса. Сразу появляются боли в животе, его массажист занимается с ним два раза в день. Меня он всегда отправляет куда-нибудь, чтобы я не встречалась с Полтавой. Почему он так делает, Уоррен не говорит. И думает, что я не знаю. А он просто старается меня защитить.

Пенни поднялся из креслица, подошел к водопаду и остановился спиной к Акико, размышляя. Потом он повернулся к ней лицом.

— Когда приехал Полтава?

— В этот уикэнд, кажется. Я должна была вернуться в Нью-Йорк в субботу, к обеденному приему. Уоррен собирался пригласить людей из издательской компании, которую он пытается приобрести.

— "Баттерфилд Паблишинг".

— Да. Но он позвонил и сказал, что прием отменяет и я могу остаться в Вашингтоне подольше, если хочу. Я его поняла. И сказала, что у меня здесь много работы. Мне показалось, он был рад.

Потрогав пятнышко краски на рабочем халате, она улыбнулась.

— Это довольно сложная акварель, в галерее считают, она будет самым интересным на моей выставке. Во второй половине дня я улетаю в Нью-Йорк…

— Почему? — Пенни старался не проявить беспокойства. Но голос его выдал. Виктор Полтава уже здесь.

Акико поняла его интонации, и ее лицо просветлело на секунду, но не больше секунды.

— Галерея настаивает, чтобы я выставила висячие гобелены со стихами хайку, который я написала. А они в Нью-Йорке.

Пенни спросил, нельзя ли устроить так, чтобы их прислали, и Акико объяснила, что хочет доставить гобелены собственными руками. Да и отобрать она должна сама, по телефону это не сделаешь. У нее это первая выставка в Америке, сбоев быть не должно. Пенни, поддавшись чувству горечи, бросил:

— У нас с тобой одни сбои.

— Кэмпбелл Эспри не все тебе рассказал, — проговорила Акико.

— Ты спрашиваешь или сообщаешь?

— Пожалуйста поверь, что я не собиралась причинить тебе какой-либо вред. Я не говорила тебе всего потому, что боялась тебя потерять. Ты особый мужчина, тот, кто мне нужен в новой жизни.

Пенни усмехнулся.

— Новая жизнь? У меня такое чувство, что об этом захотел бы услышать твой муж. Но не беспокойся, от меня он не услышит.

Она опустила глаза в пол.

— Ты знаешь, что делает госпожа Гэннаи с женами, которые хотят оставить своих мужей? Знаешь, чем я рискую, когда люблю тебя.

В ее голосе звучал такой страх, что Пенни буквально окаменел. Мейер Уэкслер говорил ему о том, как госпожа Гэннаи относится к вопросам дисциплины. Они. Пенни стало нехорошо от стыда. Он думал о так называемом предательстве Акико, о том, что она сделала ему. А о ее безопасности не подумал. Ну вот ни чуть-чуть. Долго ли она проживет, если Императрица услышит записи их телефонных разговоров, сделанные Аристотелем Белласом? Долго ли?

— Мейер Уэкслер говорил мне о том, как Рэйко Гэннаи поступает с непокорными женами в компании.

— Муж упоминал мне об этом Уэкслере несколько раз. Они друг друга не любят.

— Совершенно верно, не любят. А как ты узнала о наказаниях, которые она…

— Два года назад она показала мне фильм — пытали женщину. — Акико закрыла глаза, вспоминая этот ужас, голос ее понизился до шепота. — В фильме полуголый мужчина в маске демона и с когтями делал с женщиной такие вещи… — Акико, не в силах продолжать, закрыла лицо обеими руками.

— Полтава, — сказал Пенни.

Акико кивнула. Пенни увидел, что она плачет. Ее слезы. Его стыд. Вся враждебность, которую он чувствовал к ней, исчезла. Он покинул свое место у водопада, подошел к ее креслу и обнял Акико. Она первая нарушила молчание.

— Госпожа Гэннаи — влиятельная женщина. Чтобы освободиться от нее, мне была нужна защита кого-то очень сильного, кого-то, кто не боялся ее.

Пенни смотрел ей в глаза, ждал.

— Он обещал защищать меня, — продолжала Акико. — А взамен я должна была помочь ему отнять у нее компанию. Кэмпбелл Эспри не все тебе рассказал.

Да, подумал Пенни, не все. Суповой человек, он ведь игрок, профессионал. Все не расскажет, если не надавить на него очень сильно. Пенни его запугал, но запугал недостаточно. Недостаточно и получил от Супового человека. Тот скрыл, на кого работают он и Акико. Кто обещал защищать Акико от Императрицы.

— Я должен знать его имя, — потребовал Пенни.

— Тэцу Окухара.

Сюрприз. Пенни нахмурился. Почему-то он ждал, что загадочным человеком окажется Хандзо Гэннаи, сын Императрицы. Тэцу Окухара. Крестный сын Ясуды Гэннаи и, по словам Мейера Уэкслера, самый умный из крупных распорядителей в «Мудзин».

— Ясуда-сан хочет, чтобы ему унаследовал его крестный сын, — продолжала Акико, — а госпожу Гэннаи это не устраивает. Ей нужно, чтобы президентом стал ее сын, и ради этого она сделает все. Уоррен говорит, что Окухара-сан — единственный человек, которого боится госпожа Гэннаи.

Акико высушила слезы платочком.

— Окухара-сан сказал мне, что Ясуда Гэннаи болен и ему жить осталось недолго. Необходимо, объяснил он, чтобы влияние госпожи Гэннаи в «Мудзин» кончилось. Она совершенно неуправляема, и если ее не остановить, погубит всех. Он знал, что я несчастлива с Уорреном. Окухара-сан много чего знает. А выход есть, сказал он мне. Выход заключается в информации, которая проходит через руки Уоррена почти каждый день.

— А он сказал, как это опасно для тебя?

— Пока госпожа Гэннаи командует в «Мудзин», опасность существует для всех жен. Наши жизни буквально висят на волоске, оборвать этот волосок она может по собственной прихоти, когда только захочет. А у меня появлялся шанс освободиться от нее.

— И в то же время освободиться от мужа.

Она опустила голову.

Пенни перешел на японский.

— Ты вышла за человека, которого не любишь. Почему?

Акико привлекла его к себе. Голос ее звучал приглушенно, ему в плечо. Она тоже говорила на японском.

— Уоррен увидел мою фотографию в токийском журнале. Она произвела на него сильное впечатление, он мне сказал позже. Я тогда работала моделью, чтобы платить за обучение живописи. По его просьбе госпожа Гэннаи стала меня изучать.

Акико впилась в Пенни ногтями.

— Моя мать умерла незадолго до того, как Ганис вошел в мою жизнь. Причиной смерти была указана болезнь сердца, но госпожа Гэннаи сказала, что это неправда. По ее словам, мать отравили медленнодействующим ядом.

Акико помолчала.

— Мой отец специально сделал так, чтобы походило на естественную смерть.

— Почему он ее убил?

Акико отвернулась.

— Он хотел получить наш дом и другую собственность. Все принадлежало матери. И она все собиралась оставить мне по завещанию. Но не успела. А у отца была еще одна причина ее убить. Он хотел меня.