Марк Олден - Демон

Пенни подумал, что и Ковидак должен фигурировать в записях разговоров Фрэн Маклис, он ведь ей каждую неделю звонит. Ковидаку это может показаться забавным; до недавнего времени он и сам занимался политикой и все грязные приемы знал хорошо. Он только что оставил парламент, собираясь закончить книгу, над которой работал уже давно. Пенни познакомился с ним в Вашингтоне, где Ковидак гостил в доме сенатора, когда работал в библиотеке Конгресса и собирал документы для книги.

Ковидака Пенни считал интересным и очаровательным человеком, хотя и явно со странностями. В возрасте около семидесяти лет, когда большинство людей не вылезают из кресла-качалки, англичанин поднимался на горные вершины, гонял по сельским дорогам на мотоцикле, а не так давно устроил сенсацию в Англии, напав с луком и стрелами на двух мужчин, которые, по его мнению, издевались над животными. Два дня в неделю он питался исключительно персиками, считая это ключом к здоровью и долголетию. О своей книге Ковидак ничего не рассказывал, Фрэн Маклис тоже молчала — по его требованию — и лишь однажды обмолвилась Пенни, что речь идет о жене Ковидака, которая погибла в японском тюремном лагере лет сорок назад; Пенни сможет прочитать об этом, когда книга выйдет в следующем году. Ковидак, подчеркнула она, помешан на секретности.

Рядом с банкеткой висели японские гравюры белых аистов и сада с прудом — подарки Элен Силкс. В том же углу стояла декоративная лампа, Элен Силкс прихватила ее недавно во Франции. Рядом с лампой располагалась наидрагоценнейшее для Пенни произведение искусства в этой комнате — картина — японская куртизанка девятнадцатого века кисти Акико Сяка, художницы из Японии, Пенни считал ее самой красивой женщиной, какую ему довелось увидеть за всю жизнь. Они познакомились в Вашингтоне десять лет назад, когда она стала каждый день приезжать из своей студии в Нью-Джерси — готовила выставку, ее картины заинтересовали местную галерею. Сенатор представила его Акико, гостившей у нее дома, и произошло невероятное. Пенни и она влюбились друг в друга почти мгновенно. В нем вспыхнули эмоции, которые он считал давно мертвыми, и сейчас Пенни чувствовал себя счастливым и возродившимся.

Но его страсть к Акико была также одним из самых ужасных явлений в его жизни, ибо он постоянно боялся потерять ее. Она была огнем, который согревал его, светом, ведущим обратно в страну живых. Что же до Фрэн Маклис, то вслух сказано ничего не было, однако он чувствовал, что она к их отношениям относится неодобрительно. Пенни вовсе не волновало, что она там думает. Он знал, что ему нужна Акико, необходимо то, что она может ему дать, и он не желал с ней расставаться. Из-за Акико он и хотел сегодня же вернуться в Вашингтон, после того как обследует дом Фрэн Маклис и ее офис на Лексингтон-авеню.

Он включил ЭКР-1, работавший на батарейках, и убедился, что дисплей функционирует хорошо. Затем проверил самое важное звено — мониторинговое устройство, позволяющее подслушивать подслушивающих. И здесь не было проблем.

Пора заняться уничтожением «клопов».

Он поднес ЭКР-1 к телефону рядом с креслом в стиле королевы Анны. Дисплей засветился. Монитор начал жужжать. ЭКР-1 не тратил времени, он сразу принялся выслеживать человека, подключившегося к телефону. Пенни ухмыльнулся. А это будет забавно. Он поднял трубку и набрал номер точного времени. Записанный на пленку женский голос сообщил ему, что сейчас ровно двенадцать ноль три, затем продолжал говорить, прибавляя секунды — а Пенни тем временем открутил внешнее кольцо трубки и осмотрел гнездившийся внутри миниатюрный микрофон. Он являл собою нечто новое — кусочек металла размером с детский ноготь. Прекрасный компактный микрофон. Сделал его способный человек. Очень способный.

Чтобы слухач на том конце остался в неведении, Пенни оставил «клопа» на месте, опять свинтил трубку и положил на рычаг. Увеличил громкость на мониторе. Теперь уже скоро. Слухач где-то поблизости, он слушает, записывает и пьет много кофе, чтобы не уснуть. Он должен быть близко, потому что у такого «клопа» дальность действия не больше полутора тысяч футов. Через несколько секунд ЭКР-1 точно скажет Пенни, на каком расстоянии находится слухач.

Визуальный дисплей сейчас показывал, что в комнате есть еще один «клоп». Пенни подошел к стене рядом с «ореховым» столиком, достал маленький карманный нож и отвернул металлическую крышку электрической розетки. Вот он. Совсем такой же, как в телефонном аппарате. Очень маленький, очень мощный. Если не знаешь, что именно искать, можно принять его за металлическую стружку. Пенни привинтил на место крышку розетки и вернулся к ЭКР-1. Монитор жужжал, показывая, что слухач находится практически над домом. Может быть, слева, в синагоге. Может быть, справа, в средневосточном посольстве — тогда совсем интересно. Пенни щелкнул пальцами. Конечно. Мерзавец сидит через улицу, в Арсенале. Самое подходящее место. К тому же очень легко войти и выйти, там полно дверей. Прошло несколько секунд, и монитор показал, что Пенни прав.

Сначала монитор подхватил один голос, потом другой. Пенни чуть не расхохотался. Он их знает. Если хоть чуточку разбираешься в электронной слежке, то обязательно знаешь Аристотеля Белласа и его дочь Софи. Аристотель Беллас был гением электроники, лучшим слухачом в бизнесе, создателем нескольких превосходных устройств для подслушивания. На него смотрели как на легенду, в своем ремесле он был чем-то вроде Рембрандта в живописи. Пенни доводилось работать с «Греком», но работали с ним также ЦРУ, ФБР, Пентагон, мафия, дорогие адвокаты, различные многонациональные корпорации, профсоюзы, израильская разведка, репортеры.

Дочь Белласа, Софи, была у него партнером, притом хорошим. Она унаследовала отцовский талант, а он еще обучил ее всем хитростям. И работала она настолько хорошо, что клиенты не колеблясь нанимали ее, если Беллас был занят. Он настаивал, чтобы она получала такие же высокие гонорары, как он, и к ней проявлялось такое же профессиональное уважение: естественно, Софи молилась на отца.

Монитор передавал голос Аристотеля Белласа. Голос, хриплый от турецких сигарет и рецины, смолистого вина. — Больше ни слова, поняла? Кто-то нас слушает. Собирай все и уходи в фургон. Не произноси ни слова. Ни слова.

Софи, очевидно, восприняла это всерьез, так как далее Пенни слышал только пустой эфир. Аристотель Беллас и его маленькая девочка ушли, не попрощавшись.

Пенни выключил ЭКР-1 и погладил его, улыбаясь. Прекрасно справился, приятель. Никаких сомнений, несколько «клопов» было в офисе/центре связи. А также в спальнях, особенно в спальне хозяйки. И не какие-нибудь заурядные устройства, а нечто особенное, мaстерские творения Грека или Софи. Пенни был почти уверен, что Беллас изобрел новый сканер, потому что на рынке еще не появлялась никакая штука, способная засечь ЭКР-1. Такой сканер должен стоить целое состояние, а Грек всегда нуждался в деньгах.