Дуглас Кеннеди - Крупным планом

— Купила что-нибудь симпатичное?

— Нет, просто глазела…

Чушь собачья. Бет никогда не ходила в пассаж, чтобы просто поглазеть. Теперь пришла ее очередь смущаться. Она явно гадала, понимаю ли я, что она лжет.

— Но я забрала заказанную семгу, — сказала она. — И купила бутылку этого изумительного вина из Новой Зеландии, совиньон блан «Туманная бухта».

— Где ты о нем узнала?

— Герб из винного магазина пел этому вину дифирамбы.

— Герб, как правило, знает, о чем он говорит, — заметил я. — Жду, когда можно будет попробовать.

Неловкое молчание было прервано звуком открываемой входной двери, ревом Джоша и голосом Фионы:

— Побудь здесь, слышишь?

И крик Адама в ответ:

— Я же смотрю «Улица Сезам», ты что, забыла?

— Эй, парень! — крикнул я с лестницы.

— Папа? — закричал в ответ Адам голосом, полным детского восторга.

Когда он скатился по лестнице, я нагнулся, чтобы поймать его в объятия. Затем поднял вверх.

— Ты мне подарок принес? — спросил он.

Мы с Бет переглянулись и улыбнулись. Адам готов был получать подарки ежеминутно.

— Я принес тебе себя, — ответил я.

— Никаких подарков?

Я засмеялся:

— Может быть, подарок будет завтра.

— Я хочу подарок сейчас, — заныл он.

— Как сейчас насчет «Макдоналдса»?

Бет мое предложение не понравилось.

— Но, Бен…

— Это его не убьет.

— Мы и так едим слишком много мусорной пищи.

— Обещаю заказать куриные котлетки. В них полно протеина.

— Тебе надо было подумать, прежде чем…

— Оставь, — сказал я внезапно довольно резким тоном.

Бет хотела было ответить тем же, но передумала.

— Поступай, как хочешь. Ты всегда так делаешь.

Она повернулась и пошла вверх по лестнице.

— «Макдоналдс»? — снова спросил я Адама.

— Я хочу жареную картошку, — улыбнулся он.

Наверху Фиона кормила Джоша морковным пюре. Вся его мордашка была в морковке. Фиона была живой, крупной девицей, которая всегда носила комбинезон и напоминала неприбранную кровать. Мы с ней вполне ладили, особенно с того вечера, как я неожиданно вернулся домой и застал ее в flagrante delicto [15] С поличным, на месте преступления (лат). на полу в гостиной с каким-то сплошь татуированным байкером из не слишком благополучного района Стэмфорда. Тот факт, что я ее не уволил, не пригрозил лишить грин-карты, превратил ее в мою верную подругу. И соответственно, она была моим домашним союзником. Бет об этом знала и жутко злилась.

— Как сегодня поживает чудовище? — спросил я.

— Ужасно. За сегодняшний день уже шесть раз до ушей обделался.

— Лучше при тебе, чем при мне.

— Вы сегодня рано вернулись домой, мистер Брэдфорд.

— Решил пораньше начать выходные.

— Наверное, здорово удивили миссис Брэдфорд.

Что она хотела этим сказать?

— Ее не было дома, — объяснил я.

— Ну, конечно, не было — сказала Фиона, пытаясь засунуть еще одну ложку оранжевой мерзости в рот Джоша. — Сегодня ведь у нее теннис, забыли?

И правда забыл. Еженедельная игра с Венди Вэггонер. Отменена. Почему Бет ничего об этом не сказала? Или Фиона пытается что-то мне сказать?

— Пап, — заныл Адам, — хочу в «Макдоналдс».

— Хозяин зовет, — сказал я, хватая бейсбольную куртку с ближайшего крючка. — Хороших тебе выходных, Фиона.

Она подняла на нас глаза:

— Будьте осторожнее, мистер Брэдфорд.

Это предупреждение? Прежде чем я успел это выяснить, она снова занялась Джошем. Я наклонился, чтобы поцеловать его. Как только мои губы коснулись его лба, он начал визжать.

Мы взяли «вольво». По дороге Адам принялся распевать свою любимую песню на этой неделе — «Самое необходимое», из нынешнего любимого мультика, диснеевского «Маугли». И я не мог не улыбнуться, глядя на своего четырехлетнего сына, чирикающего рядом.

В «Макдоналдсе» он был само очарование. Тихо и быстро съел куриные котлеты и жареную картошку, сосредоточив все свое внимание на еде. Но время от времени он все же поднимал глаза, одаривал меня широкой улыбкой и говорил «объедение» (новое слово на этой неделе). Я вспомнил прошлое и удивился тому, что мы с Бет умудрились произвести на свет такого дивного ребенка. Не будет ли он лет эдак через десять, превратившись в прыщавого, мрачного подростка, ненавидеть нас за то, что мы испортили ему жизнь? Перед моим мысленным взором пробежали ужасные картины: Адам, обдолбанный наркоман, выпрашивает порошок у главного наркодилера Нью-Кройдона. Садится в машину с пятью такими же обдолбанными ребятами постарше. Машина с ревом уносится в ночь. Водитель, сильно под кайфом, вжимает педаль газа в пол, и в этот момент они выскакивают на шоссе 95. Спидометр показывает восемьдесят. Водитель неожиданно засыпает за рулем. Выйдя из-под контроля, автомобиль выскакивает на разделительную полосу. Адам кричит:

— Папа!

Адам показывал мне пустой пакет из-под картошки.

— Еще.

— Достаточно, — говорю я.

— Папа, еще! — воинственно заявил он.

— А как же насчет подарка?

— Да, подарок!

Таким образом, вопрос с картошкой был решен. Пока мы возвращались на Адамс-авеню, я то и дело поглядывал в зеркало заднего вида на Адама, привязанного к детскому сиденью и смотрящего широко распахнутыми глазами на окраины Нью-Кройдона. Обожаемый четырехлетний ребенок, находящийся в полной безопасности в коконе своего детства. Я не должен за него бояться, сказал я себе. Но все равно боялся. Может быть, оттого, что боялся за себя. Боялся уязвимости, которую чувствовал, когда был с Адамом. Как и всем родителям, мне казалось, что, если с ним когда-нибудь что-то случится, я этого не перенесу. Вот о чем вы не узнаете, пока сами не заведете ребенка: мы зависим от детей. Они делают нас голыми и беззащитными. Потому что нам никогда никого не доводилось любить так безоговорочно.

В магазине «Игрушки Тэлли» я позволил Адаму выбрать два новых вагона для его железной дороги. Затем мы немного спустились вниз по улице и зашли в магазин «Игрушки для пап» — там продавали вина и крепкие напитки. Герб — лысый тип, который торговал в этом магазине со времен Эйзенхауэра, — стоял за прилавком.

— Привет, молодой человек, — поздоровался он с Адамом.

Адам показал ему свои новые приобретения.

Герб по достоинству оценил вагончики. Затем спросил:

— Как поживаете, мистер Брэдфорд?

— Сегодня пятница, Герб. Так что я хорошо поживаю.

— Понятно. Что я могу вам предложить?

— Бутылку «Сапфира Бомбея», литровую.

Герб повернулся, схватил бутылку этого излишне дорогого джина и поставил передо мной:

— Что-нибудь еще?

— Вермут.

— Вечер за мартини, да?

— Весь уик-энд за мартини.

— Тогда вам следует взять «Нойлли Прат».

— Годится. И еще бутылку совиньона блан «Туманная бухта».