Джон Коннолли - Создания смерти, создания тьмы

— Только не надо плохих новостей.

— Убийца не Байрон, — с места в карьер начал я.

— Как?! — от вялости Дюпре не осталось и следа.

— Он их не убивал, — повторил я. С пистолетом в руке я вышел из бара, оглядываясь по сторонам, но Вулрича уже и след простыл. По улице шли мимо две чернокожие женщины с ребенком. Я обратился к ним и хотел расспросить, но они увидели у меня пистолет и заспешили прочь. — Странник — это не Байрон, а Вулрич. Он сбежал от меня. Я поймал его на лжи. Он сказал, что разговаривал с дочерью два или три месяца назад. Но мы с вами знаем, что этого быть не могло.

— Вы могли ошибиться.

— Послушайте меня, Дюпре. Вулрич подставил Байрона, выдал за себя. Он убил Морфи с женой, тетушку Марию, Ти Джина, Лютис Фонтено, Тони Ремарра, а еще он лишил жизни собственную дочь. Он убегает, убегает, вы меня слышите?

— Слышу, — по его тону я понял, как горько ему сознавать нашу ошибку.

Час спустя полиция вломилась в квартиру Вулрича. Он жил в Алжире, пригороде Нового Орлеана, на южном берегу Миссисипи. Квартира находилась над старой бакалейной лавкой в отреставрированном доме на Опелоусас-авеню. На галерею вела железная лестница, окруженная кустами жасмина. Квартира Вулрича в здании была единственной. Она имела два арочных окна и массивную дубовую дверь. Вместе с полицией Нового Орлеана в штурме участвовало шесть агентов ФБР. Полицейские приготовились, федералы заняли позиции по сторонам двери. Сквозь окна в квартире не было заметно никакого движения. Но никто и не рассчитывал застать хозяина дома.

Двое полицейских качнули таран, на передней части которого белела ехидная надпись: «Всем привет». Дверь вылетела после первого же удара. Федералы вошли внутрь, а полицейские охраняли подходы с улицы и окружающих дворов. Агенты заглянули в кухню, в спальне увидели неубранную постель, в гостиной стоял новый телевизор и валялись пустые коробки от пиццы и пивные банки, в ящике лежали сборники стихов, а на вершине составленных пирамидой столиков стояла фотография улыбающегося Вулрича и его дочери.

В спальне имелся стенной шкаф. Дверца его была открыта. Кроме мятой одежды и двух пар коричневых туфель там нашли металлический шкафчик, запертый на большой замок.

— Ломайте, — скомандовал заместитель начальника отдела Кэмерон Тейт. О'Нилл Брушар ударил по замку рукояткой автоматического пистолета. Казалось, с того времени, как он вел нас к дому тетушки Марии, прошла целая вечность. Замок поддался с третьей попытки, и он распахнул дверцы...

Взрывом О'Нилла Брушара выбросило в окно. В маленькой спальне град стеклянных осколков оказался особенно опасным. Кровь текла из многочисленных ран на лице и шее Тейта, осколки вонзились даже в его бронежилет. Серьезные ранения лица и рук получили еще двое агентов ФБР, когда от взрыва превратились в мешанину обломков и разлетелись по комнате хранившиеся в запертом шкафчике пустые стеклянные колбы, портативный компьютер, модифицированный синтезатор голоса НЗОО и маска телесного цвета, которой Вулрич прикрывал нос и рот. И среди огня, пламени и осколков стекла черными мотыльками летали и падали на пол, превращаясь в пепел, горящие страницы апокрифических книг.

В тот момент, когда О'Нилл был смертельно ранен, я сидел в комнате следственного отдела в Сент-Мартине и наблюдал, как отзывают из отпусков сотрудников и отменяют выходные дни, чтобы подключить к поискам больше людей. Вулрич предусмотрительно отключил свой мобильный телефон, однако телефонная компания была предупреждена, и, если бы он решил воспользоваться телефоном, звонок попытались бы засечь.

Кто-то подал мне чашку кофе. Я пил и продолжал настойчиво набирать номер телефона Рейчел в мотеле. После десятого гудка к линии подсоединился портье.

— Вы... Бердман? — неуверенно спросил молодой голос.

— Да, черт возьми!

— Извините, сэр, вы звонили до этого?

Я ответил, что это моя третья попытка, а сам чувствовал, как в голосе моем растет напряжение.

— Я ходил за обедом. У меня для вас сообщение от агента ФБР.

Он выговорил эти три буквы с некоторым трепетом в голосе, а меня начинала душить дурнота.

— Послание от агента Вулрича, мистер Бердман. Он просил передать, что он вместе с мисс Вулф отправился в поездку, но вы знаете, где их можно найти. Еще он сказал, чтобы вы никому больше не зазывали этого места, потому что ему не хочется, чтобы посторонние помешали вам троим и испортили впечатление. Он особенно просил подчеркнуть этот момент, сэр.

Я закрыл глаза, и голос портье стал далеким-далеким.

— Вот такое послание для вас, сэр. Я все сделал правильно?

Туисан, Дюпре и я расстелили карту на столе Дюпре. Красным фломастером он очертил круг вокруг района Кроули-Рама. В центре круга находился Лафайет и два города по диаметру.

— Думаю, у него где-то в этом районе есть убежище, — предположил Дюпре. — Если вы правы и ему было необходимо находится неподалеку от Байрона, да и Агуиллардов тоже, тогда зона поисков простирается от Кроу-Спрингс на севере до Байю-Соррель на юге. Если он захватил вашу знакомую, это немного его задержало: у него ушло время, чтобы обзвонить мотели, если допустить, что ему не сразу удалось ее отыскать. Потом потребовалось время, чтобы ее забрать. Он не захочет долго оставаться на шоссе, поэтому ему надо где-то затаиться в укромном месте, например в мотеле, а если недалеко его убежище, то он отправится туда.

— Мы подняли на ноги местную полицию и полицию штата, — Дюпре постучал ручкой по карте. — Теперь остается ждать и думать.

Я напряженно размышлял над словами из послания Вулрича, о том, что буду знать, где их найти. Пока мне ничего не приходило в голову. Но Вулрич был уверен, что я догадаюсь.

— Никак не могу вычислить нужное место, — признался я. — Самые очевидные из них — дом Агуиллардов и его квартира в Алжире. Но там уже искали, и едва ли он туда направится.

Я обхватил голову руками. Страх за Рейчел не давал сосредоточиться. Мне необходимо было взять себя в руки и собраться с мыслями. Я захватил пиджак и двинулся к выходу. В дверях меня едва не сбил с ног помощник шерифа. Он протянул мне два листа бумаги.

Это пришел факс из Нью-Йорка от агента Росса: копия данных наблюдений, касающихся Стивена Бартона, и некоторая информация о его мачехе. Большинство имен повторялось на протяжении недель. Одно, обведенное красным фломастером, встречалось дважды: Вулрич. В конце страницы Росс дописал два слова: «Извини меня».

Они способны чуять друг друга.

— Мне нужно побыть одному и подумать, — сказал я. — Я позвоню.

Дюпре хотел возразить, но промолчал. Моя машина стояла на площадке для транспорта полиции. Я сел в нее, опустил окна и развернул карту штата Луизиана. Мой палец медленно двигался от одного названия к другому: Арнодвилл, Гран-Коту, Каренкро, Бруссар, Мильтон, Катахоула, Коту-Холмс, Сент-Мартин. Я завел мотор и поехал из города.