Джонатан Сантлоуфер - Анатомия страха

Мы поцеловались, заказали выпить и сели за столик у бара.

– Наверное, мне не следовало этого делать, – начала она. – Я имею в виду – открывать дело по убийству твоего отца, но я хотела тебе помочь.

– Ты все правильно сделала, – возразил я. – Мне это действительно помогло. Стало ясно, что Хулио не предупреждал наркодилера и в гибели отца я виноват лишь косвенно. Но все равно, конечно, виноват. Если бы не мой тайник с наркотиками дома, он бы туда не пошел. Прошлое изменить нельзя, придется с этим жить.

Терри коснулась моей руки.

– Как дела у твоего друга?

– Вроде все нормально.

Я вспомнил долгую ночь, которую мы провели с ним в разговорах и даже поплакали вместе, отбросив всякий стыд. Я понял, почему Хулио не мог мне рассказать. Потому же, почему я не мог открыться маме. Не хотел бередить старую рану. Это бы добавило ей боли.

– Да, – произнес я, – теперь известно, как все произошло на самом деле. И единственное, что нас немного оправдывает, – юность. Мы ведь тогда были еще дети.

Терри кивнула и подняла бокал, чокнуться со мной.

– Давай выпьем за то, чтобы больше об этом не вспоминать.

Мы выпили, помолчали.

– Я хочу, чтобы ты знала: я тебе очень благодарен. За то, что ты в меня поверила, поставила на карту свою работу, репутацию. Ведь все могло повернуться иначе.

– Разумеется. Ты бы сейчас мог сидеть в камере с каким-нибудь головорезом в тюрьме строгого режима.

– Вот как? Я, значит, тебе раскрываю душу, а ты мне про тюрьму? Замечательно.

– Просто я говорю тебе, Родригес, как все могло повернуться. – Терри улыбнулась. – Но я поверила в тебя с самого начала. И не ошиблась. Ты нашел преступника. – Она глотнула из своего бокала. – Впрочем, хватит об этом.

– А о чем бы ты хотела поговорить?

– Хотя бы о том… зря или нет я трачу с тобой время.

– Не зря. Я именно тот, кто тебе нужен.

– Я серьезно, Родригес. – Терри поставила бокал и посмотрела на меня. – Зачем мне болван, который не собирается связывать себя никакими обязательствами?

– Ого.

– Это и есть твой ответ? Ого?

– Ты меня так огорошила, что я не успел подумать.

– А что тут думать? Ведь речь идет не о том, чтобы ты попросил моей руки. Я, может, вообще не собираюсь выходить замуж. Просто надоело все это.

Разговор приобретал любопытный оборот. Я попытался сосредоточиться.

– А чего ты желаешь?

– Понимаешь, Родригес, мы с тобой почти конченые люди. Ну сам посуди. Тебе за тридцать, и мне тоже. Тебе женщина нужна только для того, чтобы иногда поужинать вместе и переспать, а я вот-вот превращусь в настоящую стерву. – Терри махнула рукой. – Ладно, не обращай внимания. Это я так, расчувствовалась.

– Клянусь, относительно тебя мои планы распространяются далеко за пределы сегодняшнего ужина! – воскликнул я. – Давай в следующее воскресенье устроим обед, совмещенный с завтраком.

– Ха-ха!

– Да ладно тебе, Терри!

– Все, я поняла, что совершила ошибку. Не первую и, очевидно, не последнюю.

– Ну давай подождем, Терри, посмотрим, куда нас это приведет.

– В постель нас приведет, Родригес. Вот куда.

– Не так уж плохо.

Она вздохнула:

– Я не знаю, как тебе, Родригес, а мне уже хочется в жизни чего-то большего, чем просто занятия любовью с субботы на воскресенье.

Я задумался. Вспомнил свою квартиру, которая так и не стала мне домом и. наверное, никогда не станет. Вспомнил Хулио и Джесс, как они постоянно пытаются меня остепенить. Вспомнил их ребенка, он скоро подрастет и будет называть меня дядей Натаном; еженедельные встречи с бабушкой, которая уже третий год подряд спрашивает, когда же я наконец заведу постоянную девушку. Затем я вспомнил отца, как водил меня на бейсбол и читал на ночь сказки, и понял, что мне тоже в жизни нужно нечто большее. И оно у меня есть.

– Терри… – Я встал, сделал попытку притянуть ее к себе, но она увернулась.

– Родригес, если хочешь, чтобы я осталась, не только сейчас, а вообще в твоей жизни, ты должен это сказать.

Терри сделала несколько шагов назад, и я испугался, что она сейчас исчезнет. Схватил ее за руку:

– Не уходи, прошу тебя. Я очень хочу, чтобы ты осталась.

– Уже неплохо звучит, Родригес.

– Ты что, собираешься вечно называть меня Родригесом?

Терри улыбнулась:

– Наконец-то ты произнес ключевое слово – «вечно».

Я тоже улыбнулся:

– Дело не в словах, Терри. Слова мало значат. Если ты желаешь знать, о чем я думаю, смотри на мое лицо.

Она вгляделась в меня, вскинув брови.

– Да, да, я кое-что вижу.

– Конечно, дорогая. Это не так трудно увидеть.

Выражаю признательность за помощь в работе над этой книгой: блистательной Сьюзен Глак; моему замечательному редактору Дэвиду Хайфиллу; чудесной читательнице и другу Дженис Динер; Райану Эрнсту, позволившему использовать свое лицо и компьютерную экспертизу; Габи Робинсон, Дэну Конуэю, Элейн Ричардсон, корпорации «Йаддо», Райнеру Лейсту, Эс-Джей Розану, Энтони Ромеро, Мануэлю Маринасу, Сарайви Оренч-Рейнату, который помогал мне в испанском без сетования и насмешек; Уильяму Морроу из издательства «Харпер-Коллинз», которое всегда меня поддерживало, Джейн Фридман, Лайзе Галлаэр, Майклу Моррисону, Дэбби Стир, Дэниелу Бартлетту, Карле Паркер, Линн Грейди, Карлу Леннерцу, Тавии Ковальчук, Шарин Розенблюм, Майку Спрадлину, Кристин Танигава, Брайану Масшерри, Джульетт Шарпланд и многим другим. Бетти Лью, Ричард Акан и Джимми Иакобелли заслуживают медалей, поскольку их старания далеко выходили за рамки обязанностей.

Благодарю также сестру Роберту, маму Эдит, дочь Дорию и жену Джой.

А также тех, кто торгует книгами, и читателей, с которыми я встречался во время своих поездок. Они очень поддержали меня. Где бы я был без вас?

Пол Экман (род. в 1934 г.) – выдающийся психолог, профессор Калифорнийского университета в Сан-Франциско. – Здесь и далее примеч. пер.

Нижняя челюсть, верхняя челюсть, слезная кость.

Известная американская комедийная актриса и ведущая ток-шоу.

Что вас так смешит? (исп.)

Дешевая смесь кокаина с примесями.

Знаменитый американский эстрадный певец латиноамериканского происхождения, супруг Дженнифер Лопес.

Американский серийный убийца и каннибал, убивший и изнасиловавший 17 мальчиков и юношей в период с 1978 по 1991 год.

Что-то вроде духовного сана для отправителей культа сантерии, афрокарибской религиозной традиции.

Латкес – оладьи из тертого картофеля, национальное блюдо восточноевропейских евреев.