Джейн Кейси - Поджигатель

Я вновь повернулась к седому полицейскому, который ждал от меня каких-то действий. Он потянулся к моей руке, но я покачала головой. Не надо наручников, обойдемся без рукоприкладства! Я пойду сама. Конец моей карьеры получился весьма драматичным. Мне осталось только принять его с достоинством.

Я не надеялась, что Луиза дрогнет и сознается в убийстве. Что следователи сумеют прижать ее к стенке профессионально сформулированными вопросами. Но с другой стороны, я не ожидала, что она изберет вариант, к которому прибегали все виденные мной бесспорно виновные рецидивисты, и на все без исключения вопросы будет отвечать: «Без комментариев».

— Вы убили Ребекку Хауорт двадцать шестого ноября этого года? — спросил Крис Петтифер обычным ровным тоном, лишенным даже намека на враждебность.

— Без комментариев.

— Вы убили Адама Роули тридцатого апреля две тысячи второго года?

— Без комментариев.

Она говорила охотно и спокойно, словно происходящее — просто игра.

— Вы попытались инсценировать убийство Ребекки таким образом, чтобы полиция приняла это за очередную жертву Поджигателя?

Ни малейшего признака волнения.

— Без комментариев.

Я сидела рядом с суперинтендантом, глядя на экран телевизора, по которому шло прямое видео из комнаты для допросов. Годли, не двигаясь и почти не мигая, следил за событиями. Сзади подходили другие детективы и, постояв несколько минут или часов, уходили. Луиза Норт с невероятным упорством отражала нападки наших лучших дознавателей, специально обученных допрашивать самых опасных преступников. Они по очереди пытались сломить сопротивление сидящей перед ними женщины, но все их усилия были тщетны.

— Упрямая штучка, — заметил Билл Поллок за моей спиной. — Даже бровью не ведет.

— Она всегда такая, — кивнула я не оборачиваясь, — непробиваемая как танк.

Услышав мой унылый тон, Годли на полсекунды оторвал глаза от экрана и взглянул на меня.

— Не сомневайся в себе, Мэйв. Пусть поначалу она тебя обманула, но в конце концов ты ее разоблачила. Доказательства у нас на руках. Факты не лгут. Даже если остальное — только догадки, они выглядят весьма убедительно.

Я была благодарна боссу за поддержку, но знала, что уголовный суд неохотно дал согласие на арест Луизы. Как только убийство Ребекки окончательно убрали из списка преступлений, вменяемых в вину Размигу Сельваджи, юристом по делу Хауорт назначили Венецию Галлоуэй — чопорную даму лет сорока пяти, в которой, кроме имени, не было ничего романтического, — сухую, строгую и, насколько я знала, напрочь лишенную чувства юмора. Я видела ее издали: она стояла в кабинете Годли, скрестив руки на груди и сжав губы в куриную гузку, когда составленное нами обвинение начало рассыпаться из-за отсутствия признания.

Похоже, мы ничего не добьемся от Луизы Норт. Она держалась невозмутимо-вежливо, и даже самые личные, на грани оскорбления, вопросы не могли вывести ее из равновесия. Рядом с ней сидел ее адвокат — крупный мужчина в полосатом костюме, с массивной золотой печаткой на мизинце правой руки. У него был вид человека, который не должен проводить слишком много времени в полицейском участке. Он возглавлял солидную фирму по подготовке адвокатов-криминалистов, считался лучшим в своем деле и одним из богатейших людей в стране.

Тот факт, что Луиза взяла себе в адвокаты самого Таддиуса Секстона, говорил о ее компетентности. Его репутация была такой же внушительной, как и он сам. Впрочем, сейчас он не слишком усердствовал, отрабатывая гонорар. Похожий на моржа, который потратил немало времени и средств на Сэвил-роу, [27] Лондонская улица, знаменитая расположенными на ней лучшими ателье по пошиву мужских костюмов. он сидел, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, а его клиентка самостоятельно отвечала на вопросы.

— Вы завидовали Ребекке? — Дорнтон вел допрос более напористо, чем его коллега, но на Луизу это не действовало.

— Без комментариев.

— Это правда, что вы спали с ее бывшим парнем? — спросил он с явной насмешкой в голосе.

— Без комментариев.

— Ее все любили, не так ли? А вас кто-нибудь любил?

— Без комментариев.

Будучи опытными дознавателями, Дорнтон и Петтифер старательно скрывали досаду на непреклонность Луизы, однако за пределами комнаты для допросов давали выход эмоциям. Частота перерывов служила для Луизы и Секстона единственным показателем нашего бессилия, а между тем время неумолимо бежало. Мы должны либо признать ее виновной, либо освободить в течение двадцати четырех часов после задержания, и каждый из этих двух вариантов был рискованным.

— Мы ничего от нее не добьемся, — вздохнула я, как только наступил очередной перерыв и экран погас.

Годли сидел задумчивый. Не успел он ответить, как дверь распахнулась и вошел Крис Петтифер. Лицо этого обычно кроткого тихого мужчины пылало. Он так шарахнул дверью об стену, что с потолка на ковер посыпались хлопья штукатурки.

— Чертова овца!

— Ладно, Крис, — отозвался Годли, — сядь, передохни.

— Сидит как каменная и только лыбится этому бочонку с салом! Тьфу, гадость!

Дорнтон приплелся следом за Петтифером, у него не было сил даже ругаться.

— С меня хватит, босс. Мы сделали все, что могли… Пытали ее и так, и эдак. Она ничего не скажет.

— Мэйв тоже так думает. — Годли встал и потянулся. — Что ж, если мы зря теряем время, надо остановиться. Который час?

— Без двадцати четыре, — ответила я, взглянув на большие настенные часы.

Как по сигналу, в дверь заглянул Джадд.

— Осталось чуть больше двух часов, босс. Что будем делать?

— Пока не знаю. Венеция здесь?

— Будет через полчаса. Я только что разговаривал с ней по телефону. — Джадд поморщился. — Она недовольна.

— Хорошо, — рассеянно произнес Годли, и мне показалось, что он отключился, как только услышал, что она скоро подойдет. — План таков. Спросим мнение Венеции и, что бы она ни сказала, в любом случае предъявим обвинение Луизе Норт.

— Каким образом? А вдруг Венеция скажет, что мы должны ее отпустить?

— Предоставь это мне, Том. Я сумею ее убедить.

Лицо инспектора Джадда выражало целую гамму чувств — сомнение, благоговение и озабоченность.

— Даже думать не хочу о том, как ты будешь это делать, — обронил он.

— А тебе и не надо, — заявил суперинтендант. — Просто жди, пока я с ней разберусь, и готовь все необходимое, чтобы мы могли предъявить обвинение мисс Норт.

— Вы уверены? — Я опять запаниковала. — Она же молчит, а мы единодушно решили, что нам нужно добиться признания. Вы сами так сказали.

— А ты только что сказала, что она не признается. И я, кстати, с тобой согласен. Но при этом я совершенно уверен, что девушка, сидящая в нашей комнате для допросов, виновна, а я не люблю выпускать на свободу преступников. — Он пожал плечами. — До суда еще далеко. За это время может случиться все, что угодно. Посадим ее за решетку и посмотрим, как она себя поведет. Все-таки Холлоуэй [28] Самая большая женская тюрьма Англии; находится в Лондоне. — это тебе не комфортабельный Фулем.