Фелис Пикано - Приманка

— Все уже забалдели? — спросил Рик. — Джимми? Венди? Ты как, Ноэль?

— Я под кайфом, — ответил Ноэль.

Он подумал, почему здесь нет Веги, и собирался уже об этом спросить, когда Чаффи объявил:

— Пора попудрить носики! — под хор ахов и охов поднимая в воздух маленький полупрозрачный пузырек с белым порошком. — Чистейший, — сообщил Рик тоном ярмарочного зазывалы, торгующего чудодейственными зельями с лотка. — С тенистых горных склонов древнего Перу! Первый сорт. От моего любимого поставщика, который безумно в меня влюблен.

Когда начался ритуал вдыхания кокаина, Ноэль заколебался. Но возразить он не мог. Особенно после того, как вспомнил предупреждение Лумиса: не делать сегодня ничего такого, что может показаться странным или необычным. Откуда-то достали ещё травки, а Венди и двоё других начали раздавать разнообразные таблетки.

— Пошли! — вдруг сказал Джимми. — Я не собираюсь всю ночь стоять в очереди в таком состоянии.

Все согласились, но потребовалось ещё двадцать минут, чтобы они покинули квартиру и спустились на огромном грузовом лифте на первый этаж. Когда кабина неожиданно замерла, а потом вдруг упала разом на целый фут, Ноэлю пришлось прислониться к стене, чтобы удержаться на ногах. Все, кроме Джимми и Рика, аж задохнулись. Венди раздраженно ударила Чаффи по плечу. У Ноэля перехватило дыхание, перед глазами поплыло.

— Расслабься, — сказал Рик не без сочувствия. — Просто небольшой приход. Этой волшебной ночью их будет ещё очень-очень много!

Они рассыпались, так что на пустой просмоленной улице не осталось места.

— Наши имена в списках! — прокричал Рик. — Если потеряетесь, назовите мое имя и вас пропустят. — Он обнял Ноэля за плечи, и они последовали за остальными, отстав на несколько футов. — Рад, что ты пришёл. Серьёзно.

— Я тоже, — сказал Ноэль.

— Как тебе Джимми?

— Он симпатичный.

— В том-то и беда. Слишком симпатичный. Если бы не это его мордашка, которую так и хочется поцеловать, я бы его давно бросил. Серьёзно! — Он притянул Ноэля ближе. — Сегодня мы и тебе кого-нибудь найдём.

Ноэлю удалось выдавить в ответ улыбку — он был уверен, что она вышла кривой.

— При такой внешности я бы тоже был разборчивым, — продолжал Рик. — Неважно, что другие болтают. Но «Витрина» сегодня будет просто устлана самыми горячими парнями. Тебе будет из чего выбрать.

Разговор начинал беспокоить Ноэля. Ему оставалось только надеяться, что Чаффи забудет про него и не устроит ему какого-нибудь свидания, от которого потом придётся отмазываться. Потом он вдруг увидел предоставленный ему шанс.

— А что другие болтают?

— Что ты слишком много о себе воображаешь. Считаешь, что слишком хорош для кого бы то ни было. Что, по-твоёму, ты даже срешь клубничным мороженным.

— А хоть бы и так, — легко откликнулся Ноэль, но на душе у него было паршиво. Второе предупреждение за вечер.

Они завернули за угол. Откуда ни возьмись появился затор: припаркованные в два ряда такси, дюжины длинных блестящих лимузинов с шофёрами, толпы шумливых посетителей, запрудивших улицу яркими текучими группками. Здесь начиналась вечеринка. Но Ноэль бы понял это и так.

Если бы не нижний этаж, это здание ничем бы не отличалось от множества таких же, мимо которых они проходили до сих пор: литой бетон, тусклый кирпич, неосвещённые окна, пять этажей — ничего особенного. Необычной была стена первого этажа, давшая название клубу, — она состояла из тысяч матовых стеклянных кубиков футом в глубину, каким-то образом подсвеченных изнутри, так что их свет разливался по улице и тротуару. Стеклянная стена загибалась внутрь к глубоко посаженным дверям, куда уже входили люди; они звонили в тамбурины, гремели трещотками, встряхивали маракасы. Откуда-то сверху доносилась едва слышная музыка.

Прежде чем Ноэль успел понять, что всё это ему напоминает, сзади налетели Рик, Джимми и остальные, подхватили его и увлекли в стеклянные коридоры «Витрины». Коридор выводил к круглому порталу со стеклянными дверьми в стиле ар деко, украшенными серебряным травлением. Здесь было жарче, музыка звучала ближе.

Рик собрал своих гостей у серебристой билетной кассы, похожей на те, что показывают в старомодных фильмах, поприветствовал служащих по именам, прокричал:

— Со мной — восемь человек!

За этими дверьми коридор сворачивал налево.

— Сдаем пальто! — скомандовал Джимми.

Пока он исчезал куда-то с их верхней одеждой, они толклись в коридоре. Ноэль чувствовал себя необычно расслабленным, но слегка ошеломлённым.

— Подставляем ноздри, — сказал Рик, помахивая крошечной лопаточкой для кокаина. — Теперь вторую. Отлично.

После травки — от неё Ноэль был слегка навеселе, как от крепкого вина — кокаин неожиданно оживлял и одновременно вызывал чувство какой-то отстранённости. Он решил, что ничего неприятного в этом нет, разве что эффект для такого дорогого наркотика слишком уж незаметный.

Ему велели убрать номерок в бумажник или другое надёжное место.

Джимми подхватил его с одной стороны, Рик — с другой, и Ноэль почувствовал, что его тащат за очередной угол стеклянного коридора, к огромному зеркальному входу в виде арки. Музыка и огни ударили в него, словно электрический разряд.

— О-о-о да-а-а! Гуляем! — завопил кто-то.

Ноэля почти оторвали от пола, он проплыл над ковровыми покрытиями мимо зеркал, мимо свисающих с потолка шаров, мимо мобилей, мимо подвешенных на проволоках картин и статуй на пьедесталах, омываемых волнами изменчивого света, и оказался вышвырнут в самый центр кипящего, хаотичного танца.

В двадцатых и тридцатых годах в здании «Витрины» располагался самый большой и популярный универмаг на Нижнем Бродвее. Посетители входили через одно из шести полукруглых фойе и по небольшим коридорам поднимались в галерею, окружавшую основное четырехуровневое помещение. Вниз вели эскалаторы, спускающиеся с другого, частично открытого уровня двумя этажами выше.

Во время ремонта все внутренние помещения полностью переделали. Нетронутыми остались только двенадцать круглых колонн, изящно сужающихся к высокому потолку: их обернули майларом, [21] Майлар — полимерный материал, часто используемый в качестве подложки для магнитного покрытия гибких дисков и магнитных лент. отражающим и преломляющим падающий на них свет. Кроме них, от первоначального внутреннего устройства остались все изогнутые стеклянные стены, некогда отделявшие офисы, косметические прилавки и комнаты отдыха. Некоторые были высотой всего лишь до пояса, другие — в целый этаж, они образовывали полукруглые бары или отгораживали многочисленные просторные салоны на том уровне, где располагалась галерея. Самая большая и поражающая воображение стена возвышалась над танцполом на первом этаже, выдаваясь над ним на добрых десять футов, словно средневековый балкон. Её оснастили открытыми раздвижными окошками, которые обычно оставались открыты; за ними диск-жокей и осветитель творили свои электронные чудеса.