Эд Макбейн - Преступная связь

— Я многозначительно хмыкнула, поскольку запахло жареным, хотя он, конечно же, мог нести какую угодно чушь, раз уж попался на продаже кокаина. Этот самый капо приходится даме двоюродным братом и владеет рестораном на Форест-Хиллс. Зовут его Джимми Анджелли, иначе — Джимми Ангел. Знакомая личность?

— Отчасти.

— Итак, она отводит Дома к кузену, Дом объясняет, что ну никак не может раздобыть пятнадцать тысяч плюс проценты к Рождеству. Причем он свято верит, что ростовщик намерен его прикончить. Мы-то с тобой знаем, что никто никогда не убивает своих должников, потому что тогда денежки уж точно пропадут. Но Дом не в курсе таких простых вещей и «писает в штаны», поскольку считает, что Рождество ему придется встречать в аду. Джимми Ангел терпеливо его слушает, потому что подружка Дома действительно приходится ему кузиной и он должен оказать хоть какое-то уважение брату своего отца. Он спрашивает у Дома имя ростовщика, и тот называет некоего Сальваторе Бонифацио, также известного как Па...

— Парикмахер Сэл, — подхватил Майкл. — Семья Фавиола из Манхэттена.

— Семья Фавиола, — кивнула Джеки, — которая и сейчас, после того как Энтони отправился на отдых, остается в хороших отношениях с семьей Колотти.

— По крайней мере, мы придерживаемся такого мнения, — подтвердил Майкл.

— И мы тоже. Территории поделены, никто никого по пустякам не убивает. Пока что.

— Пока что, — согласился Майкл.

— Так вот. Ради кузины Джимми Ангел соглашается встретиться со своим знакомым капо из семьи Фавиола и спросить его, может ли он, то есть капо, уговорить Парикмахера Сэла перестать наезжать на близкого друга любимой кузины Джимми. Капо обещает попытаться что-нибудь сделать... В общем, все это происходило вчера. Дом должен был внести очередной взнос в прошлую пятницу, тогда же его и пропустили через мясорубку. В субботу он прогулял работу, потому что выглядел так, словно только что выбрался из-под асфальтоукладчика, а в воскресенье побежал к подружке, которая отвела его к Джимми Ангелу, ну и так далее.

— Понятно.

— А сегодня утром капо семьи Фавиола...

— А его-то как зовут?

— Ди Нобили не знает.

— Ладно.

— ...звонит Джимми Ангелу и делает контрпредложение. Ну, сперва идет обычная трепотня насчет уважения: мол, тут дело в уважении, когда ты должен человеку деньги и не платишь, то тем самым демонстрируешь недостаточное уважение, и так далее, и тому подобное, а затем сообщает, если друг его кузины готов отработать долг, то они не прочь ему кое-что поручить. Если он справится, в будущем возможны и другие поручения, до тех пор, пока он полностью не отработает долг. Естественно, продолжает он, этот шаг надо рассматривать только как услугу семьи Фавиола семье Колотти, дань уважения, ну и так далее — все та же трепотня о чести и достоинстве.

— Кажется, я догадываюсь, — бросил Майкл.

— Твоя прозорливость приводит меня в восторг.

— Дом выступит в роли курьера и доставит по адресу шесть унций кокаина...

— ...и, ни о чем не подозревая, вляпается в ловушку, которую мы готовили несколько недель. Конечно, ни одна из семей не знала о существовании ловушки, не знают они и сейчас. Вот в чем прелесть ситуации! Раньше он всего-навсего был в долгу у ростовщика из семьи Фавиола. Теперь же над ним нависла угроза со стороны семьи Колотти. Он в ужасе, поверь мне, Майкл, — усмехнулась Джеки. — Сейчас он мать родную готов продать.

— Отличная работа, — усмехнулся Майкл. — Пойдем дожмем его.

В комнате не было ни видеокамеры, ни пишущей машинки, никто не стенографировал, не делал записей и не подсматривал сквозь зеркало на стене. Предстоял абсолютно конфиденциальный разговор.

Ди Нобили оказался коренастым мужиком в спортивной куртке, серых фланелевых слаксах и синем свитере. Коричневые мокасины. Начинающие редеть волосы. Лицо тщательно выбрито. Если бы не синяки и разбитая губа, Майкл скорее всего принял бы его за отца семейства из пригорода, в школьные годы увлекавшегося американским футболом. Впрочем, по словам Джеки, все его спортивные увлечения — за исключением неподтвержденных сведений об участии в нескольких драках — сводились к занятиям бодибилдингом во время шестилетней отсидки за какое-то второстепенное правонарушение. Из дела следовало, что ему тридцать девять лет — на три года больше, чем Майклу. Даже в случае минимального наказания ему светило выйти на свободу в возрасте пятидесяти четырех лет. Хотя срок его сейчас не беспокоил. Он боялся, что его убьют.

— Ты ведь понимаешь, что целиком в наших руках? — спросил Майкл.

— Понимаю.

— Мы поселим тебя далеко отсюда, спрячем тебя от тех людей, но за это ты должен будешь в точности выполнять все наши указания. Или рискуешь выбирать между нами в суде и ими на улице.

— Я готов сотрудничать.

— Хорошо. Прочти и подпиши.

— Что это?

— Отказ от предъявления обвинения, — пояснил Майкл и передал Ди Нобили бумагу следующего содержания:

ОТКАЗ ОТ НЕМЕДЛЕННОГО

ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ОБВИНЕНИЯ

Я, Доминик Ди Нобили, подтверждаю, что был арестован за нарушение пункта 220.43 Уголовного кодекса штата Нью-Йорк (преступная торговля запрещенными к продаже веществами первой степени).

Мне были зачитаны мои конституционные права детективом второго класса нью-йоркской городской полиции Жаклин Диас, и я в полном объеме понимаю свои права.

Мне также было сообщено о моем праве опротестовать немедленное предъявление обвинения...

— Никто мне ничего такого не сообщал, — вставил Ди Нобили.

— Зато сейчас сообщают, — отрезал Майкл.

...опротестовать немедленное предъявление обвинения, и я полностью понимаю это мое право.

Осознавая все свои права, я проявляю готовность к сотрудничеству с властями. Тем не менее я не получил никаких обещаний относительно...

— Кажется, вы что-то говорили о моем новом месте жительства.

— Только в том случае, если ты нас не надуешь, — пояснила Джеки. — А если начнешь крутить, у нас по-прежнему остаются «светлячки» как вещественное доказательство, и можно не сомневаться, что...

— Какие еще «светлячки»?

— Меченые купюры. Двадцать три штуки, что ты получил за наркоту.

— А-а-а.

— Если ты попытаешься нас кинуть, все договоренности отменяются.

— Я вас не кину.

— Отлично. Тогда подписывай.

— Сперва дочитаю до конца.

...моего сотрудничества.

В интересах наиболее эффективного сотрудничества с властями я согласен с задержкой в предъявлении мне обвинения. Я поступаю таким образом, зная, что имею право на отказ от немедленного предъявления обвинения, и считая, что незамедлительное предъявление обвинения отрицательно повлияет на возможность моего сотрудничества с властями.