Эд Макбейн - Преступная связь

С годами их пути разошлись.

Пока он мчался сквозь ночь в больницу, где Ида с нетерпением ждала его, ему припомнился случай, когда она разбила ему голову, — им обоим исполнилось по шесть лет, и он за что-то ее дразнил. Она размахнулась своей маленькой красной сумочкой и так хрястнула его по затылку, что у него из ранки пошла кровь.

Она плакала сильнее, чем он.

«До чего похожи...»

Она часто смеялась над его большими ушами.

Он дразнил ее за длинный нос.

«Ну и клюв! Это нос или насос?»

Она звала его Микки Маус.

Он звал ее Пиноккио.

Он любил ее всем сердцем.

Внезапно он разрыдался и не сразу сообразил, плачет ли он по бедному дяде Руди или по тем замечательным воскресным дням, когда носился в дедушкином доме вместе со своей кузиной Идой.

В четверг утром передняя полоса газеты «Дейли ньюс» выпалила, задыхаясь:

БОСС

МАФИИ

ОТПРАВИЛСЯ

К ПРАОТЦАМ

«Пост», раздираемая внутренними проблемами, предложила своим читателям не менее красноречивый заголовок:

КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ НА СМЕРТНОМ ОДРЕ

Заголовки бросились в глаза Саре, когда она покупала «Таймс» в газетном киоске на платформе подземки. По дороге она пробежала глазами по заметке, в которой сообщалось о смерти какого-то крупного мафиозо, выжившего в сотнях бандитских разборок только для того, чтобы умереть от банального сердечного приступа.

«Так ему и надо», — подумала она и перевернула страницу.

Выйдя на станции у Шестидесятой улицы, она направилась к телефонной будке и набрала номер телефона Эндрю. Стоя на горке снега, она выслушала записанное таким знакомым голосом сообщение, что контора закрыта до четверга. Дождавшись гудка, Сара сказала:

— Привет, это я. Надеюсь, у тебя все в порядке?

Затем быстро достала из сумочки мелочь и позвонила ему в Грейт-Нек. Там телефон вообще не отвечал.

Выпавший в конце прошлой недели снег стал таять. Ярко светило солнце. Завтра — День Святого Патрика, и в субботу наступит весна. Но она не могла думать ни о чем, кроме того, что на этой неделе не увидится с Эндрю.

Барни Левин позвонил им вечером того же дня, когда Сара готовила еду.

— С Днем Святого Патрика, — сказал он. — Вы ходили на парад?

— Нет, — ответила она. — А ты?

— Я всегда хожу, — похвалился он. — В колонне «голубых», — добавил он со смешком. — У тебя есть свободная минутка?

— Если тебе нужен Майкл, то он еще не пришел.

— Нет, мне нужна ты. У меня здесь пара чеков, выписанных на имя некой Марии Санчес. Каждый на сумму ровно в сто долларов, от...

— Да, это наша уборщица. Она приходит к нам дважды в неделю. Я плачу ей по полтиннику в день.

— С каких пор?

— Уже несколько недель. А в чем дело?

— Ты не делала никаких вычетов?

— Нет. А зачем?

— Она незаконный эмигрант?

— Понятия не имею.

— Тогда не вздумай ее спрашивать. Плати ей с сегодняшнего дня наличными и забудь о нашем разговоре.

— А это не противозаконно?

— Что именно — противозаконно?

— Не валяй дурака, Барни. Майкл работает в прокуратуре. Я не имею права делать ничего, что шло бы вразрез с законами.

— Тогда начни вычитать из ее зарплаты федеральный и городской налоги, плюс налог штата, плюс подоходный. И убедись, что она имеет страховку на случай безработицы и на случай нетрудоспособности тоже. Или уволь ее. Других вариантов у тебя нет.

— Спасибо. Я так рада, что ты позвонил.

— А кто просил тебя выходить за сотрудника прокуратуры?

— Послушай, Барни, раз уж ты позвонил...

— Да?

— Что ты знаешь об инвестиционной компании «Картер и Голдсмит»?

— Какой-какой?

— Инвестиционная компания «Картер и Голдсмит».

— Они зарегистрированы в Большом справочнике?

— Понятия не имею.

— Что тебе нужно о них знать?

— Ну, просто — каков их рейтинг, чем они занимаются, кто владельцы и так далее.

— Ты собираешься вложить в них деньги?

— Не исключено.

— Поспрашиваю.

— Спасибо. Завтра я позвоню тебе из школы.

— Как, разве сегодня к полуночи тебя не устроит? — удивился Барни.

— Хорошо, тогда в пятницу. Счастливо, Барни.

— Пока, Сара. Передай Майклу привет.

— Обязательно.

Все еще улыбаясь, она повесила трубку.

В ожидании, когда Эндрю вернется из своей внезапной командировки неизвестно куда, она решила написать ему небольшой стишок. Она уже отыскала его имя в справочнике, приобретенном ею перед рождением Молли, и выяснила, что «Эндрю» по-гречески значит «мужественный, отважный, храбрый». Естественно. Уменьшительные от «Эндрю» — Энди, Тэнди, Дэнди и Дрю. Похоже на труппу цирковых клоунов, но и работки же задали ей эти имена!

Имя «Фарелл» имеет кельтские корни и в переводе означает «отчаянный» — откуда им всем известно, что он прыгнул в океан за ее дочерью? С другой стороны, «Фарелл» представляет собой одно из производных от слова «фаррар», восходящего к латинскому «ferrains» — «кующий железо», или, проще того, «кузнец».

Она уже написала первое четверостишие. Теперь ей требовалось родить второе, в котором отражалась бы его профессиональная деятельность. Вот сюрприз ему будет, когда он вернется!

Проверяя показания термометра в духовке, Сара еще раз повторила про себя первое четверостишие:

Энди и Дэнди, Тэнди и Дрю,

Ну почему я тебя так люблю?

Фарелл — отважный и Фаррар — кузнец,

А для меня — покоритель сердец.

Вкладом моим будет сердце мое...

Вот тут-то ей и понадобилась более подробная информация о «Картере и Голдсмите». Она решила позвонить Барни в пятницу из учительской столовой и в сотый раз задала себе вопрос: «Когда же, наконец, вернется Эндрю?»

В четверг утром и «Пост», и «Ньюс» вышли со статьями о пышных бандитских похоронах и с фотографиями явно преступных типов, со скорбными минами несущих гроб с телом своего покойного лидера. Горы принесенных цветов заставили померкнуть Бруклинский ботанический сад. Что не попало в кадр, так это лицо человека, несущего гроб третьим справа, — его загородил угол роскошно украшенного гроба.

«Таймс» уделила событию совсем немного места в отделе хроники, а фотографий не напечатала вовсе. Молли пробежала глазами по заметке, пока ехала в автобусе до Сто десятой улицы, где ей предстояло пересесть на автобус до Ганновера. Авторы статьи гадали, к кому теперь перейдет контроль над организацией, которая сейчас называлась «семья Фавиола», а прежде пользовалась известностью как «семья Торточелло». Прежний босс семьи Фавиола, некто Энтони Фавиола, сейчас сидел за решеткой, а его преемник и брат Руди умер от сердечного приступа в понедельник ночью. Так кто теперь взойдет на трон?

— О Боже, какая вселенская проблема, — зевнула Молли.