Андрей Курков - Ночной молочник

Поднес Егор к ротику малыша ладонь и тут же кожей теплое дыхание почувствовал.

– Поспи еще часок, – прошептал, – я к тебе сюда еще наведаюсь, а потом домой поедем!

Закрыл машину и, то и дело оглядываясь, в который уже за ночь раз пошел по аллее в сторону Парламента. Ветер уже стихал и не мог заглушить урчание мотора красной «мазды». Только когда прошел Егор пол-аллеи, ветер победил. Но был это уже не ветер, а ветерок.

Киев. Улица Рейтарская. Квартира номер 10

К вечеру Вероника успокоилась и даже подзабыла о своем нервном утреннем срыве. Ей было немного одиноко в квартире. То и дело поглядывала на часы, ожидая мужа. У нее даже возникло желание как-то помягче с ним этим вечером поговорить. Ведь и он наверняка переживал по поводу утреннего разговора, который вполне можно было бы назвать и скандалом. Да что там скрывать! Даже сосед из квартиры напротив Игорь, когда она открывала свою дверь, вернувшись от Дарьи Ивановны, выглянул на лестничную площадку и участливо спросил: «У вас утром неприятности были?»

Она ему не ответила. Только улыбнулась напряженно, а потом захлопнула за собой дверь так, что в воздухе коридора зазвенело.

Так весь день и просидела дома. Даже телевизор не включала. Несколько раз садилась в кресло и листала глянцевые журналы, те, что покупала раз в три месяца, но сразу по десять разных названий, словно хотела наверстать в своей воображаемой светской жизни, которою она на самом деле никогда не жила. Несколько раз пила то чай, то кофе. Несколько раз вспоминала совет подруги: заглянуть в бумажник мужа. Совет этот сейчас ей казался весьма дельным. Как она сама до этого не додумалась? И не в смысле наличия или отсутствия фотографии дочки, а вообще. Ведь бумажник – это как паспорт с инструкцией к телевизору или холодильнику. По нему можно многое понять. Но, видимо, ей не так уж и хотелось понимать своего Сеню, иначе бы она уже давно научилась просматривать содержимое его бумажника. Или нет?

Вероника задумалась. Она вдруг поняла, что не считает и не считала мужа своей собственностью. Ну такой, какой может быть неодушевленная вещь типа фена. Она даже не могла припомнить ни цвета, ни размера его бумажника, словно и не видела она его никогда. А может, и действительно не видела?!

Около шести вечера Вероника наконец расслабилась и переоделась в махровый халат. Глубокие сумерки за окном тоже действовали на нее успокаивающе. Но ей хотелось, чтобы рядом был Семен. И желание это ее радовало.

Но Семен пришел только к половине девятого. Он был чем-то озабочен. Вероника испугалась, что он еще переживает из-за утреннего разговора. Поцеловала его в коридоре в колючую щеку. Обняла. Он тоже ее обнял, но лицо его при этом не выразило ни одного чувства. Лицо вроде бы и не было каменным, но Веронике сразу понятно стало, что думает он в ее объятиях о чем-то своем. Или же вообще ни о чем не думает, а просто пребывает в состоянии тоски или усталости.

Он потом так и сказал: «Я устал!» И отказался от ужина, который Вероника была готова сделать.

Ей все-таки удалось его немного разговорить, спросив, где бы он хотел отдохнуть летом. Вопрос казался уместным, ведь весна с каждым днем становилась все заметнее.

– А где ты хочешь? – спросил он ее и выразил лицом готовность исполнить любое разумное желание жены.

Вероника улыбнулась.

– Может, поищем какой-нибудь уголок под Одессой? – спросила.

– Хорошо, я узнаю, что там есть хорошего для отдыха! – пообещал он.

Потом он вдруг стал что-то искать и забыл о Веронике. Как оказалось, он искал старый мобильник. Нашел его в шкафу в кармане пиджака от серого костюма, который уже год, как не надевал. Вставил в мобильник новую сим-карту и поставил его на зарядку. А потом, ни слова не говоря Веронике, разделся и лег спать. И что удивительно – сразу заснул.

И тут Вероника вспомнила о бумажнике. Она вышла в коридор и провела ладонью по подкладке кожаной куртки. Сразу наткнулась на объемную книжицу бумажника. Вытащила и зашла на кухню. Долго смотрела на это неэлегантное творение иностранной, наверно, турецкой, кожгалантереи. Раскрыла его, но никаких фотографий в специальных окошечках не увидела. Стала опустошать карманчики бумажника, вытаскивая все содержимое на столешницу. И вдруг остановилась. Из согнутой вдвое бумажки выпала фотография какой-то блондинки средних лет. Вероника взяла фотографию в руки. Ее удивило, что женщина не позировала, а смотрела куда-то в сторону, словно и не замечала, что ее в этот момент фотографируют. На обороте никакой надписи.

Вероника развернула документ, из которого выпала фотография. Слово «справка» вверху настроило ее на медицинский лад. Но то, что было написано в этой справке, ее просто подняло на ноги. И табуретка ударилась своей сидушкой о дверцу духового шкафа кухонной плиты.

– «Не несет ответственности за свои поступки», – прочитала она вслух. – Как это «не несет?»

Она внимательно изучила жирную фиолетовую печать врача-психиатра. Потом обратила внимание на визитку, прикрепленную степлером к левому верхнему углу справки.

– Липцын Петр Исаевич, врач-психиатр, – прочитала она вслух и перевела взгляд на указанный адрес кабинета.

Веронике очень захотелось позвонить Дарье Ивановне, а еще лучше побежать к ней с этой справкой и с фотографией блондинки. Но время было позднее, да и понимала Вероника, что уже достаточно нагрузила подругу своими проблемами с самого утра. А ведь у Дарьи Ивановны были еще нерешенные проблемы касательно некачественной пластилизации ее покойного мужа.

И поэтому решила Вероника перенести разгадывание этого неожиданного ребуса на утро. Бумажник со справкой, с фотографией и с другими бумажками и деньгами положила на подоконник, чтобы Семен мог его легко найти, а заодно понять, что Веронике кое-что уже известно из его внесемейной жизни и она готова послушать объяснения мужа.

Чтобы приглушить свои размышления и переживания, Вероника выпила рюмочку коньяка, после чего как ни в чем не бывало вернулась в спальню и легла в постель, сбросив махровый халат на спинку кресла.

Киев. Улица Рейтарская. Квартира номер 10

Ночью Семен тихонько поднялся с кровати. Несколько минут стоял и смотрел, не моргая, на спящую жену. Потом оделся. В коридоре снял с вешалки кожаную куртку, молнию замка подтянул почти до подбородка. Шнурки на высоких ботинках завязал двойным узлом.

Володька, дремавший в своей «ниве», не сразу обратил внимание на вышедшего из парадного Семена. То ли входная дверь, громко захлопнувшись за шефом, заставила его все-таки раскрыть глаза и посмотреть в окошко дверцы, то ли просто интуиция. Однако увидев Семена, Володька ожил. Быстро налил себе в пластиковый стаканчик горького кофе из термоса, выпил одним глотком и, подождав, пока Семен дойдет до угла Ярославова Вала, выбрался из машины. Пошел следом за шефом.