Урсула Познански - Эреб

Через несколько секунд в дверь вошел Виктор с подносом в руках. По его виду Ник понял, что за этой сумасшедшей мешаниной стилей крылась своя система.

— Викторианский фарфор с фиалками или Симпсоны?

— Раз уж ты Виктор, то оставляю тебе викторианское, — сказал Ник и взял чашку, на которой Гомер позировал поверх надписи «Trying is the first step towards failure». [24] «Попытка — первый шаг к краху», песня Гомера Симпсона.

Пока Виктор, восторженно полуприкрыв глаза, потягивал чай из пузатой чашки, Ник смог повнимательнее рассмотреть нового знакомого. По всей видимости, ему было двадцать два — двадцать три года. С первого взгляда он казался старше, но лишних лет ему, вероятно, добавляли усы длиной во всю губу и лихо закрученная треугольная мушкетерская бородка. Виктор выглядел как Портос. Этакий готический Портос, поскольку в ушах у него болтались клипсы в форме черепа, размерами уж точно не меньше фунтовой монеты, [25] Диаметр монеты в 1 фунт стерлингов — 22,5 мм. — Примеч. ред. а на каждом пальце красовалось по крайней мере по одному серебряному перстню. Среди них опять же с большим отрывом лидировали черепа, сразу следом шли змеи. Уравновешивал всю эту картину одинокий ангел, болтавшийся на свисавшей с шеи цепочке.

— Да ты пей, пей, — сказал Виктор.

Повинуясь чувству долга, Ник отхлебнул чай и поразился, насколько же тот вкусный.

— Нам тут Эмили принесла что-то уж совсем необычное, — заявил Виктор, сделав еще один глоток. — Должен тебе сказать, что я немножко разбираюсь в компьютерных играх. Но вот штучка типа Эреба мне в руки еще никогда не попадала.

— Она тебе так просто отдала диск?

— Ни в коем случае. Все в полном ажуре, в рамках третьего обряда. Я — новичок, которого она выбрала, — зажав пальцами усы, он покрутил их и ухмыльнулся. — Я и впрямь пока еще начинающий, играю всего лишь с сегодняшнего утра. — Он встал и отвесил поклон. — Сквамато, человекоящер. Вообще-то я хотел назваться Брокколи, но этот очаровательный гном-при-башне чуть не залепил в меня моим же бронзовым щитом. Эреб не любит издевок, пояснил он. По всей видимости, юмор — не самая сильная сторона этой игры.

Виктор отставил чашку в сторону.

— Но интерактивность! Ой, Боже ж мой!

— Да, знаю, Эреб разговаривает с тобой, — отозвался Ник. — Задает вопросы и выдает логичные, верные ответы. Ты представляешь, как это функционирует?

— Не имею ни малейшего понятия. Вначале я и в самом деле думал, что там просто кто-нибудь торчит на центральном терминале и строит из себя Вестника или этого дохлого типа. Но концы с концами не сходятся. Эмили говорит, что в игре участвует куча народа. Как, по-твоему, много там игроков?

Ник вспомнил поединки, проходившие на арене. А в них ведь еще и не все записывались.

— Сотни три-четыре. Может, даже больше.

— Вот-вот. Требуется целая армия Вестников, которым потом еще нужно держать в уме все розданные задания и все связи между игроками. Любой компьютер справится с этим в десятки тысяч раз лучше, чем человек, но сложные разговоры — не дело машины.

Чашка Виктора была пуста, он снова ее наполнил и подлил чая Нику.

— Расскажи мне о тамошних заданиях. Эмили вчера должна была следить за какой-то тринадцатилетней девчонкой, которая отправилась покупать газовый перцовый баллончик. Она не знала эту девчонку, та ее — тоже; вероятно, они учатся в разных школах. Но этот ваш Вестник снабдил Эмили фотографией девочки и сообщил ее имя, кроме того, назвал время покупки и адрес магазина. Как же все по-настоящему, просто с ума сойти! А у тебя были такие же задания? Может, расскажешь что-нибудь? Вдруг удастся отыскать хоть какую-то подсказку насчет того, что за всем этим скрывается?

Ник напряженно раздумывал.

— Нет, к сожалению. Один раз мне было приказано перенести деревянную коробку из Тоттериджа к виадуку на Доллис-брук. Потом ее обнаружили возле нашей школы, там внутри оказался пистолет. Еще мне надо было сфотографировать автомобиль и его хозяина и… пригласить кое-кого в кафе.

Виктор забавно засопел.

— Знаешь, звучит не так уж и страшно. У тебя не появлялось хоть малейшей догадки, зачем ты все это должен был делать?

— Нет. Только последнее задание… Там я как раз был почти уверен, зачем это нужно. Мне надо было подсыпать дигиталис в чай нашему учителю английского. Он считает Эреб… ну, слишком опасной игрой и пытается отвлечь ребят от нее. Один из гномов как-то сказал, что мы должны относиться к нашим врагам как к врагам, и я подумал, что это и есть цель игры.

Виктор как-то растерянно поглядел на Ника.

— В чай? — переспросил он таким тоном, словно речь шла о самом смертном из грехов.

— Да. Но тут я струсил, и поэтому вылетел. — Как же все-таки хорошо, что я наконец заговорил об этом. Все вдруг сразу стало не таким уж и страшным.

— Ты когда-нибудь задумывался, почему игра требует то, что она требует? — спросил Виктор после короткой паузы.

Нет, Ник не задумывался. Во всяком случае, всерьез. Ну да, пару раз такой вопрос мелькал у него в голове, особенно когда речь зашла о свидании с Бринной и о фотографиях с парковки. Кому могла быть польза от всего этого?

Но каждый раз подобные мысли так же быстро и благополучно проваливались куда-то на задворки сознания. Это были просто задания. Препятствия, которые требовалось преодолеть, чтобы двигаться дальше, как в «Бумажной охоте». [26] Schnitzeljagd ( нем. ), «охота по бумажным меткам» — популярная интеллектуально-поисковая игра, похожая на «Зарницу».

— Я думал, речь идет всего лишь о том, чтобы сделать игру увлекательной и интересной, — сказал он и, уже произнося это вслух, понял, насколько неправдоподобно такое объяснение.

— Если я не сильно ошибаюсь, то Эреб заставляет всех игроков действовать сообща, словно детали хорошо смазанной машины, — задумчиво произнес Виктор. — Один что-то прячет, следующий забирает спрятанное и переправляет в другое место. Один что-то покупает, другой наблюдает за ним и составляет отчет, чтобы игра могла планировать дальнейшие действия. После рассказа Эмили я почти уверен, что вы все вместе трудитесь над тем, что ни одному из вас не известно, поскольку каждый знает только маленькую часть целого, один-два камешка в громадной мозаике. — Виктор икнул. — А теперь и я вместе с вами, но я хочу увидеть всю картину разом, черт ее дери!

— Всю картину. — На долю секунды в голове Ника вспыхнула картина, пестрая и до жути знакомая, но мгновенно исчезла, прежде чем он понял, что это было.

— Знаешь, что тут поможет? Мне надо узнать как можно больше таких историй, вот как твоя. Как можно больше информации о заданиях, которые раздавала игра. Потом можно было бы сложить все это воедино, и как знать? — Виктор потер руки. — Вдруг в конце выяснится, что мы ищем святой Грааль или что-нибудь подобное! — Он буквально заражал своим хорошим настроением.