Гордон Стивенс - Проклятие Кеннеди

— Что бы я без тебя делал? — с благодарностью спросил он.

С Москвой все в порядке. Так почему неприятное чувство не отпускает?

День тянулся долго; его мысли все время возвращались к письму из Москвы. В шесть — полночь в Европе — он позвонил в Милан. Родственники вернули прежнего консультанта, сказал ему Хендрикс; он вернется в ближайшие сутки, потом они с семьей попытаются вновь войти в контакт с похитителями и продолжить переговоры.

Что-то по-прежнему было не так; но раз это не связано с Москвой, значит, связано с Миланом. Бретлоу положил трубку и попросил у Мэгги свежего кофе, потом закрыл дверь, отпер стол и вынул оттуда утреннюю кассету.

«Умберто Бенини.

— Где Франческа?

— Ее здесь нет. Теперь переговоры веду я».

Дальше последовали подробности, ему не интересные. Бретлоу закурил следующую сигарету и подумал, что, должно быть, он зря волновался.

«Умберто.

— Да.

— Привез деньги?

— Да.

— Дай мне Марко».

Его внимание начало ослабляться. Возможно, потому, что он не слишком хорошо понимал по-итальянски, а возможно, из-за того, что этот Умберто был таким надутым дурнем. А может быть, из-за того, что он ждал письма из Москвы.

«Как насчет ответа на твой вопрос?

— На какой вопрос?»

Уже наступил вечер, солнце быстро клонилось к закату, а на небо наползали фиолетовые сумерки. Он пересек комнату, налил себе большую порцию «Джека Дэниэлса» и попытался снова сосредоточиться на пленке, потом запер ее в ящик и вынул папку. В полночь он перешел в помещение рядом с основным кабинетом и лег на кровать. В три сорок пять зазвонил телефон.

— Сообщение из аэропорта. Пакет следует к вам.

Через час, не больше, начнет светать. Он принял душ, затем включил кофеварку в комнате Мэгги. В эту утреннюю пору дороги свободны, и машина с курьером плюс сопровождение будут двигаться быстро. Он подошел к окну, чуть приподнял жалюзи и вгляделся в серые остатки мрака; представил себе огни едущих в ночи машин, курьера, спешащего домой.

Телефон зазвонил снова. Пакет доставлен, сообщил ему дежурный из службы безопасности. Сорок минут спустя курьера провели наверх. Он был молод — под тридцать лет, неофициальный костюм, никаких признаков усталости. Бретлоу кивком разрешил сопровождающему уйти и запер за ним дверь.

— Что у вас для меня?

Я знаю, кто вы, — он прочел это в том, как помедлил вошедший. Знаю, где я и в чьем кабинете. Но я получил четкий приказ: вверенное мне письмо может получить только ЗДО. И даже он не получит его, пока не докажет, что он действительно ЗДО.

— Хотите взглянуть на мое удостоверение?

— Да, сэр.

Бретлоу вынул из пиджака бумажник, достал оттуда удостоверение и протянул через стол.

— Благодарю вас, сэр. — Курьер отдал ему конверт — абсолютно белый, без всяких надписей, ничем не привлекающий внимания.

— Извините. — Бретлоу отошел в дальний угол комнаты, сел за стол для совещаний, отвернувшись от курьера, и вскрыл письмо. Внутри обнаружился еще один конверт, тоже белый, без всяких надписей, дважды запечатанный сургучом. Он вскрыл его и достал оттуда единственный листок бумаги, сложенный пополам. Бумага была простой, серовато-белой, тоже никак не помеченной снаружи, а текст мог быть напечатан на любой машинке в любом офисе. Он прочел имена и адреса, затем сунул бумагу обратно в конверт, вернулся к своему столу, положил конверт в правый верхний ящик, позвонил в службу безопасности, чтобы прислали сопровождающего, и протянул курьеру руку.

— Правильно сделали. — Обоим было понятно, что имеется в виду просьба показать удостоверение.

— Таков приказ.

— Кое-кто на вашем месте испугался бы.

Прибыл сопровождающий, и курьер покинул кабинет. Была половина пятого, утро в Европе; он вынул конверт из ящика и вызвал Бонн через шифратор.

— Милт, это Том Бретлоу. Есть кое-что для тебя.

Он прочел имена, затем адреса.

— Держи меня в курсе, никаких активных действий без моей команды. Просто удостоверься, что нас никто не заподозрит.

На улице теплело, занимался новый день. ЗДО уже здесь, заметили пришедшие в утреннюю смену. Свет в кабинете ЗДО горел всю ночь, поправили их уходящие.

Было без пяти шесть. Он спустился в кафетерий, встал в очередь и взял свой кофе с булочкой.

— Доллар двадцать, мистер Бретлоу.

— Спасибо, Мак.

Он снова поднялся наверх, сел за стол и открыл кофе.

Тьфу, черт. Он вспомнил.

Он отпер стол, вставил кассету в плейер и прикурил одну сигарету от другой.

«Как насчет ответа на мой вопрос?

— На какой вопрос?

— Что было до и после „Небулуса“?

— До — „Ромулус“, после — „Экскалибур“».

Откуда, черт возьми, банкир Росси узнал о «Небулусе»? Почему, черт возьми, он задал о нем вопрос? А еще непонятней, какого дьявола Паоло Бенини на него ответил — ведь он должен был знать, что таким образом нарушит секретность контролируемых им банковских операций.

Он услышал, как Мэгги в своей комнате готовит кофе.

Но Паоло Бенини не мог не ответить, так как для него это было единственным способом добиться освобождения. Что бы он ни решил — все было неправильно.

Мэгги Дубовски постучала в дверь, подала ему кружку и положила на стол папку с материалами для первого совещания.

Так как же быть с Паоло Бенини?

Это было проблемой и прежде — но теперь Паоло Бенини не только создавал затруднение, теперь он представлял собой угрозу. Бенини должен был сидеть в своем ящике, но теперь он сам поднял крышку. Мало того — из-за него могли открыться и другие ящики. Значит, ему, Бретлоу, придется закрыть их; и в первую очередь он сделает это с ящиком Бенини.

Он просмотрел сегодняшний график, позвал Мэгги и велел ей изменить расписание на вторую половину дня. В шесть вечера он позвонил Хендриксу в Милан и дал ему новый приказ.

Улица кишела публикой, одетой в яркие цвета. Хазлам вышел из бара на углу и занял позицию, с которой можно было наблюдать за домом Бенини. Первым приехал Умберто — оставил «сааб» на обычном месте, но теперь, чтобы дойти до парадной двери, ему понадобилась тросточка; он шагал неуверенно, сгорбившись. Когда он скрылся за дверью, прибыл Марко, две минуты спустя — Росси, почти незаметный на заднем сиденье БМВ, свернувшей на подземную стоянку в задней части здания.

Однако «альфы» не было, а значит, не было и наблюдателя по имени Анджело Паскале — сегодня юрист сообщил ему это имя и адрес. Он покинул улицу и вошел в дом.

Франческа сегодня выглядела лучше, увереннее. Хотя она по-прежнему сидела слева от Умберто, именно она открыла совещание, именно она попросила Хазлама проинструктировать их и подытожила принятые решения. Они поместят объявление завтра, чтобы оно появилось в газете трижды, начиная с послезавтрашнего дня; они составят памятку, включив в нее требование в очередной раз доказать, что Паоло жив, а также определят новую стартовую сумму.